В истории этики представлены различные концепции моральных конфликтов — от их простого отрицания до попыток объяснить их социальные, психологические и прочие источники.
Существовали теории, допускавшие возможность сохранения бесконфликтного состояния индивидуального морального сознания при любых, самых противоречивых и неблагоприятных внешних обстоятельствах.
Такая точка зрения получила классическое выражение в этике стоиков. В Новое время также существовали концепции, принципиально отрицавшие внутриличностные моральные конфликты, например в философии Г. Лейбница и X. Вольфа. Последний считал добром все, что способствует совершенствованию духа, и злом — все, что этому мешает. Под совершенством он подразумевал нерушимую гармонию в «состоянии души» во всех разнообразных проявлениях ее изначальной «природы» и при любых внешних обстоятельствах. Подобное замкнутое в себе «совершенство», по мысли Вольфа, не допускает никаких внутренних конфликтов. Это представление явно расходится с опытом индивидуальной и коллективной жизни людей. Данная умозрительная конструкция, как известно, явилась поводом для Вольтера ядовито иронизировать над безграничным «оптимизмом» ее адептов, например над образом философа Панглосса из «Кандида», который даже в самых бедственных положениях не уставал повторять: «Все к лучшему в этом лучшем из миров!»
Большинство этиков считали моральные конфликты фактом реальной жизни людей, но интерпретировали их поразному, в зависимости от своего мировоззрения и понимания сущности нравственности.
В современной буржуазной этике моральный конфликт определяется как столкновение требований к поведению, «обязываний» и «запретов». В отличие от неопозитивистских эмотивистско-интуиционистских концепций, в которых отрицается существование каких-либо общих моральных правил, некоторые американские этики (У. Д. Росс, Е. Ф. Каррит, Р. Б. Брандт и др.) считают, что существует комплекс обязательных правил, таких, как предписание выполнять обещанное, говорить правду, отвечать услугой за услугу, быть справедливым, воздавать по заслугам, не оскорблять других и т. д. Однако эти простые, или «первичные», правила обнаруживают свою неопределенность и относительность и вступают в противоречие друг с другом, как только им пытаются придать всеобщее значение. Стало быть, считают они, существуют какие-то более универсальные правила, принципы, которые должны выполняться безусловно; например, правило всегда отдавать предпочтение тому предписанию, которое обеспечивает наилучший «баланс добра и зла». Таким образом, по мнению Р. Б. Брандта, существование конфликта предписаний свидетельствует лишь о неполноте, несовершенстве данной системы требований. Если бы удалось создать более полную систему общих правил, то тем самым был бы разрешен или снят конфликт между правилами простыми, или первичными.
Конечно, следует различать простые нормы нравственности и более общие моральные принципы, которые выступают критерием и основанием для первых. Но для этики важно не просто констатировать факт столкновения отдельных моральных требований к поведению и фиксировать неполноту, несовершенство систем простых моральных норм, а объяснить это научно. Однако для этого требуется сопоставление не систем или уровней моральных требований, как таковых, а систем морали с социальной системой, обусловливающей потребности и интересы людей. Короче говоря, для подлинно научного понимания моральных конфликтов, наблюдаемых противоречий между отдельными моральными требованиями необходимо раскрыть социальные истоки этих противоречий. А это возможно только на базе социального детерминизма и историзма.
В истории философии и этики представлены попытки социологического объяснения моральных конфликтов и причин их возникновения, стабильного существования в обществе на всех этапах его развития. Отвлекаясь от несущественных оттенков, можно выделить две противоположные на первый взгляд концепции, ка сающиеся социального источника нравственности и, следовательно, причин моральных конфликтов.
В домарксистской социологии и этике получила широкое распространение теория о том, что источник мо рали лежит в изначальной гармонии, согласии интересов людей, в прирожденных или даже унаследованных от животных предков альтруистических чувствах. Таковы теории «общественного договора» (Ж.-Ж. Руссо), теории «прирожденного нравственного чувства» (А. Шефтсбери, Ф. Хатчесон). В 20-х годах нашего века эти теории получили дальнейшее развитие в сочинениях А. Вестмарка, А. Мак-Дугалла, А. Сазерленда. На базе структурно-функционального анализа в буржуазной социологии 50-х годов возникли теории «социального гомеостазиса», «равновесия», «стабильности» капиталистической системы (Т. Парсонс), в которых те же идеи приобрели современную форму. В этическом плане общим для них является мнение, что моральные конфликты и противоречия — это аномалии, нарушения «нормальной» природной и общественной нравственности, а их преодоление может быть достигнуто посредством возвращения человека к естественной для него изначальной гармонии духа, а общества — к столь же естественному равновесию интересов всех его членов и групп.
Не меньшее распространение в домарксистской социологии и этике получили теории, авторы которых видят источник нравственности в необходимости преодоления изначальной «злой природы», «греховности» люден, якобы присущего им «от природы» эгоизма (Б. Мандевиль, Т. Гоббс, И. Кант), естественной разобщенности людей, состояния «войны всех против всех». В этом случае моральные конфликты (как и социальные конфликты вообще) оказываются прямым следствием «естественного состояния» человеческого сознания и поведения, но не аномалией. Устранение моральных конфликтов из жизни общества может быть достигнуто поэтому путем максимального отхода его от изначальной дисгармонии.
Подобные концепции получили развитие в современной буржуазной социологии и этике. В 50-е годы разрабатывалась «теория конфликтов» (Р. Дарендорф, Л. Козер и др.), согласно которой в противовес теориям «равновесия» социальные конфликты являются столь же нормальным явлением в жизни общества, как и его устойчивость. «Состояние бесконфликтности не будет достигнуто никогда, ибо это противоречит человеческим общественным нуждам». Вслед за Мандевилем и Гегелем, которые считали «зло» движущей силой прогресса, представители этого направления полагают социальные конфликты, в том числе конфликты моральные, неизбежным свойством социальной жизнедеятельности, подводя тем самым идеологическое основание под «естественную» разобщенность, взаимное отчуждение людей в капиталистическом обществе, которое они рассматривают как вечную форму социального устройства. Само собой разумеется, что авторы «теории конфликтов» усматривают их причины не в классовых антагонизмах, а в психологических свойствах человеческих индивидов, е особенностях их чувств и т. п., т. е. фактически сводят всю совокупность присущих капитализму социальных противоречий к их нравственно-психологическому аспекту.
Две приведенные точки зрения на моральные конфликты, на их причины и социальные функции противоположны только по видимости. На самом деле они являются двумя разными выражениями свойств совместной жизни людей при условии сложной социальной структуры общества. Общество в одно и то же время едино как система и разделено. Каждый человек, являясь членом общества, в то же время включен в различные социальные группы, выступает представителем класса, этнической. общности, профессиональной группы и т. д. Выступая в различных социальных ролях, он преследует разные интересы, а каждая социальная общность, в которую включен индивид, может предъявлять ему разные, иногда противоречивые, требования, отражающиеся в сознании личности в виде моральных конфликтов.
Эти положения марксистской социологии и этики не имеют ничего общего с мнением экзистенциалистов и психоаналитиков (К. Хорни, Э. Фромм и др.) о том, что неизбежность моральных конфликтов обусловлена вечной враждой между личностью и ее социальным окружением, непреодолимой полярностью интересов человеческого индивида и враждебного ему внешнего мира, порождающей у людей стабильное чувство тревоги и страха. При этом производится неправомерная экстраполяция свойств буржуазного сознания на сознание социалистического общества и социалистической личности.
Они не имеют ничего общего также с попытками вывести моральные конфликты из вечной внутренней противоречивости человеческой психики, например из несовместимости в сознании человека трех его слоев или уровней: Id («Оно»), Ego («Я») и Superego («Сверх-Я»), как рассуждал 3. Фрейд. В данном случае полностью игнорируются внешние, социальные причины моральных конфликтов, а само психическое предстает в гипертрофированном виде. Как все явления человеческого сознания и поведения, моральные конфликты имеют двойную, объективно-субъективную детерминацию при решающем значении объективной, социальной обусловленности сознания и поведения.
Нет сомнения в том, что сложная структура общества и личности, многообразие связей человека с окружающей природой и людьми сохранятся и в будущем, стало быть, будут возникать и ситуации морального конфликта. Важнейшей задачей строительства коммунизма является формирование гармонически развитой личности, но это не значит, что этой личности будут чужды какие бы то ни было сомнения, колебания. Напротив, чем активнее и разностороннее будет личность, чем больше будет у нее степеней свободы, тем сложнее и богаче будет присущий ее сознанию комплекс возможных мотивов к поведению и форм самого поведения. Ликвидация классовых антагонизмов устраняет социально-экономические причины моральных конфликтов, а вместе с этим и то конкретно-историческое
содержание альтернатив, которое было присуще им в эксплуататорских обществах. Но на месте прежних альтернатив появятся иные, с новым социально-психологическим содержанием, обусловленным уже не классово антагонистическими противоречиями, а иными, ибо противоречия как момент развития свойственны любому развивающемуся организму, и обществу в том числе.
Уже сейчас комплекс неизвестных ранее морально-конфликтных ситуаций возникает в связи с научно-технической революцией, с необходимостью сохранения природной среды обитания людей и т. д. Они порождаются также потребностями научного планирования и управления народным хозяйством, особенностями профессиональной деятельности работников различных категорий, которые должны в своей деятельности исходить не из узковедомственных и ситуационных интересов, а из интересов всего общества и государства, научно прогнозируемых на длительное время.
Современному человеку трудно представить конкретное содержание сталкивающихся альтернатив в будущих моральных конфликтах. Однако можно предположить вместе с некоторыми писателями-фантастами, что моральные конфликты будут возникать в исключительных ситуациях, связанных, например, с освоением космоса. Не говоря уже о моральных проблемах, которые могут возникнуть при вступлении землян в контакт с инопланетными цивилизациями, освоение космоса будет порождать конфликтные ситуации в общении самих людей друг с другом. Например, в научно-фантастических романах нередко описывается острая моральная коллизия, которая может возникнуть после возвращения на Землю из длительного космического полета между космонавтами и новыми, незнакомыми им поколениями землян из-за эффекта релятивности времени. Но это, повторяем, из области научной фантастики.
Нравственная жизнь общества, нравственная структура личности и ее поведения в конечном счете определяются характером общественных отношений. В этих отношениях заложены и типичные для данного общества причины наиболее распространенных видов моральных конфликтов. Всякое общество заинтересовано в устранении этих причин, в профилактике моральных конфликтов, избирая при этом такие способы и средства, которые соответствуют его пониманию данных причин.
В условиях развитого социализма это достигается посредством сознательно принимаемых мер, направленных на дальнейшее совершенствование системы управления народным хозяйством и государством в целом, социалистического права, на расширение и совершенствование системы нравственного воспитания всего населения. Это одна сторона дела — воздействие на поведение людей системой идеологических факторов. С другой стороны, профилактика моральных конфликтов достигается в ходе социально-экономических преобразований, непосредственно преследующих иные цели. Так, многие причины, которые в массовом масштабе порождали моральные конфликты еще в недавнем прошлом, устраняются вместе с общим повышением уровня материальной жизни советских людей. Например, интенсивное жилищное строительство, развернувшееся у нас в последние десятилетия, фактически ликвидировало массу типичных в прошлом конфликтов, возникавших в тесноте коммунальных квартир.
Другой пример. В настоящее время происходит массовое переселение людей, особенно молодежи, из сел в крупные города. При этом нередко ослабевают или полностью разрываются родственные, семейные связи, нарушаются моральные традиции сельской и городской жизни. Несомненно, выравнивание уровня жизни и культуры в городе и деревне приведет к сокращению миграции населения в города, более того, вызовет обратную миграцию из больших городов, а тем самым утратит свою злободневность и этот комплекс моральных конфликтов.
Аналогичную роль в профилактике моральных конфликтов при социализме играют дальнейшая демократизация общественных отношений, совершенствование социалистического образа жизни.
Итак, шла ли речь о нравственных аспектах взаимоотношения целей и средств в человеческой деятельности, или о моральной оценке поступков, или о разрешении моральных конфликтов — вопрос всякий раз упирался в проблему оптимального с точки зрения интересов общества и самой личности выбора поступков и их мотивов, линии поведения, ее целей и средств. Но эта проблема непосредственно связана с вопросом о взаимоотношении в человеческом поведении моральной необходимости, свободы и ответственности.