Особенности и виды моральных конфликтов

Моральные конфликты — излюбленная тема журналистов и публицистов. Не обходят их вниманием и писатели, так как именно в ситуациях морального конфликта наиболее ярко, выпукло проявляются черты характера героя. Научная, этическая разработка проблемы моральных конфликтов, их причин, путей предупреждения и разрешения требует дальнейших исследований.

Слово «конфликт» происходит oт латинского conflictus, что значит «противоборство», «столкновение». Стало быть, понятие конфликта этимологически и концептуально близко к понятию противоречия. При всем том и в языке науки, и в обыденном языке слово «конфликт» употребляется в гораздо более узком, ограничительном значении — лишь в отношении к определенному кругу противоречий — социальных, политических и пр. В природе существуют противоречия, катаклизмы и т. п., но не «конфликты». Ни один естествоиспытатель (геолог, биолог, физик) не скажет, что в каком-то природном явлении или процессе возникла «конфликтная ситуация».

Термин и соответствующее ему понятие конфликта достаточно прочно вошли в марксистскую теорию морали, а также в язык публицистики и художественной литературы в виде специфического «морального конфликта» как особого рода драматической ситуации, возникающей в сознании и поведении личности или какого-либо конкретного коллектива.

Характерно при этом, что в журналистике и публицистике, с одной стороны, и в художественной литературе— с другой, изображаются, как правило, разные типы моральных конфликтов. В репортажах журналистов, в очерках и фельетонах, которые публикуются в газетах под рубриками: «На темы морали», «Моральный конфликт», «Из зала суда» и т. п., чаще всего изображается конфликт внутри какого-нибудь производственного, управленческого, научного и любого другого коллектива, в котором произошло резкое и болезненное размежевание сотрудников на две группы вследствие обнаружившейся несовместимости интересов.

В сочинениях писателей моральный конфликт чаще всего предстает в виде острого разлада сознания отдельной личности, героя произведения. Изображения такого рода конфликтов наполняют страницы произведений многих классиков мировой литературы — выдающихся знатоков человеческой психологии. Примерно в той же плоскости рассматривают моральные конфликты те буржуазные философы, например экзистенциалисты (Ж.П. Сартр, А. Камю, С. де Бовуар), которые одновременно являются и авторами художественных произведений.

 

Отмеченная литературная традиция двойственного изображения моральных конфликтов, видимо, наложила известный отпечаток на отношение определенной части этиков к данной проблеме и явилась одной из причин выделения в этической литературе двух видов моральных конфликтов: межличностных и внутриличностных. Однако, строго говоря, первый вид конфликтов (между отдельными личностями или коллективами), на наш взгляд, не относится к числу только моральных. Безусловно, и при этих конфликтах возникает противоположность интересов и происходит борьба. Однако этим конфликтам не хватает некоторых существенных признаков, свойственных собственно моральному конфликту. Они не обязательно альтернативны, возникшие разногласия могут быть прекращены внешним вмешательством в конфликт, например вышестоящим учреждением, общественными организациями, как это чаще всего и бывает. А главное, в этих конфликтах не обязательно происходит расщепление сознания участников, борьба мотивов; сознание отдельного лица, участвующего в конфликте, может оставаться целостным, полностью совпадая с господствующим мнением одной из конфликтующих групп. Только тогда, когда индивид, вовлеченный в межгрупповой конфликт, колеблется и сомневается, к какой из двух сторон ему примкнуть, внешний конфликт, превращается во внутренний, в противоречие сознания, ставит его перед необходимостью самоопределения, выбора линии поведения, ее мотивации, т. е. становится подлинно моральным конфликтом. Конечно, и внешний конфликт, в который вовлечены противостоящие друг другу группы индивидов, имеет свои нравственные стороны (хотя бы в том смысле, что мотивы одной из сторон справедливы, морально оправданы, а другой — злокозненны и корыстны), но, повторяем, он становится подлинно моральным конфликтом лишь тогда, когда ареной борьбы мотивов делается сознание и поведение личности, вынужденной избирать в конфликтной ситуации ту или иную собственную позицию.

Моральный конфликт есть ситуация, в которой субъект деятельности поставлен перед необходимостью сделать выбор одной из двух взаимно исключающих форм поведения, или, в более обобщенном и абстрактном определении, одной из двух моральных ценностей. Раскроем это определение содержательно, остановившись несколько подробнее на основных признаках морального конфликта, отличающих его от других видов социальных противоречий.

 

Итак, свойством морального конфликта является его безусловная альтернативность. В ситуации морального конфликта, как указывалось, выбор имеется, но выбор минимальный — лишь из двух возможностей. Поэтому выход из морального конфликта всегда бывает сопряжен с необходимостью отказа от одного блага ради другого или с принятием меньшего зла ради избежания большего. Например, когда молодой человек, подчиняясь воле своих родителей, которым почему-то не понравилась невеста, отказывается вступить в брак с любимой девушкой, он жертвует любовью и своим счастьем, как он его себе представляет, ради сыновнего долга. Впрочем, точно так же он принесет жертву, если в той же ситуации поступит противоположным образом, т. е. отстоит свое право на счастье, которое пришло в противоречие с мнением старших.

Однако альтернативность выбора — специфический признак не только морального конфликта. Она присуща любой ситуации, когда человек стоит перед дилеммой: или — или. Такая альтернативность возникает, например, в мыслительном процессе, когда решаемая логическая задача выступает в форме дизъюнкции. Сплошь и рядом альтернативность выступает в практической деятельности, скажем, при выборе технической операции рабочим, когда имеются только два возможных способа обработки детали. Примеров ситуаций, когда делается не специфически моральный выбор, можно привести сколько угодно из всех областей человеческой деятельности — экономической, политической, правовой и т. д. Продавать или покупать акции при данной ситуации на бирже? Мир или война? Виновен подсудимый или не виновен? Все это случаи, когда с необходимостью имеется лишь альтернативный выбор, соответственно в данном ряду — в финансово-экономической, политической, судебно-процессуальной деятельности. Но все эти примеры преимущественно внеморального выбора. Моральная сторона может наличествовать (подспудно) и здесь, но она не определяет непосредственно содержания выбора.

Специфические признаки морального конфликта связаны именно с содержанием сталкивающихся альтернатив. Моральный конфликт возникает тогда, когда приходится делать выбор из таких альтернатив, из которых обе (или по крайней мере одна) имеют нравственное содержание, являются моральной ценностью, моральным требованием, формой поведения, квалифицируемой в понятиях морального сознания.

 

В ситуациях морального конфликта чаще всего сталкиваются требования к поведению. При этом возможны дна варианта: когда противопоставляются а) два моральных требования и б) моральное и внеморальное (например, правовое) требования к поведению. Иллюстрацией первого может служить описанный случай, когда жених подчиняется (или не подчиняется) воле своих родителей, отдавая предпочтение либо требованию сыновнего долга, либо своему праву на любовь, личное счастье. Счастье и долг — традиционные понятия морального сознания и категории этики. Один из распространенных случаев морального конфликта второго рода — противоречие между моральным и правовым требованием к поведению. Такие конфликты характерны для антагонистических обществ, в которых предписания господствующего права, выражающего интересы эксплуататорских классов, постоянно приходят в конфликт с моралью угнетенных классов, а иногда и с моралью господствующего класса, его отдельных представителей или их групп.

Ярким примером морального конфликта этого типа является ситуация Сократа в последнюю ночь его жизни, как она изображается в сочинениях его учеников, Ксенофонта и Платона. Философ должен был принять одно из двух возможных решений: или подчиниться решению суда (которое он не считал справедливым с моральной точки зрения), законам Афинской республики, добропорядочным гражданином которой он считал себя, и принять смерть; или же удалиться из Афин в изгнание и тем спасти свою жизнь, как советовали сделать его почитатели и ученики. Как известно, у Сократа правосознание, уважение к закону взяло верх над общеморальными мотивами. Этого нельзя сказать о некоторых его учениках, как, например, о Критии или Алкивиаде, которые ту же дилемму между правом и моралью решили противоположным образом: ради личного блага пожертвовали обязанностями афинского гражданина, даже перешли на сторону врагов родного города.

 

В классово антагонистических обществах сплошь и рядом возникали и возникают конфликты между моральными и религиозными требованиями к поведению

людей. Таково характерное для христианской идеологии противоречие между требованиями аскетизма и естественным стремлением людей к счастью, к полноте телесной и духовной жизни. Мировая литература полна картин трагических конфликтов, возникавших на почве этого противоречия. Жесточайшая разорванность сознания и поведения, под гнетом которой буквально изнемогал духовно и телесно монах в романе Флобера «Искушение святого Антония», печальная судьба героев романа «Варфоломеевская ночь» того же писателя, как и героев романа Стендаля «Красное и черное», и другие подобные примеры в мировой художественной литературе достаточно рельефно демонстрируют моральные конфликты, порождаемые столкновением морального и религиозного сознания.

Здесь следует заметить, что в этической литературе иногда высказывается не совсем точное мнение, согласно которому в моральном конфликте обе альтернативы— всегда моральные требования, обязывания, относящиеся к моральному долгу, которые отличаются только своей направленностью на тот или иной объект. Так, американский этик У. К. Франкена полагает, что в упомянутой ситуации Сократа имел место выбор между моральными альтернативами: долг перед моральной истиной и долг перед государством. Но и свой второй долг сам Сократ понимал как долг моральный. Побег, рассуждал Сократ, нанес бы вред государству, а вредить кому-либо — дурно; родина — то же самое, что родители, а не слушаться родителей безнравственно; несовместимо также с моралью, живя в государстве и принимая его законы, нарушать их². Другими словами, Сократ для самого себя преобразовывал требования закона в моральные требования.

В приведенном комментарии к ситуации Сократа У. К- Франкена опирается на рассуждения самого афинского мудреца, и в его оценке есть доля истины, потому что действительно любое внеморальное (внешнее) требование к поведению, усвоенное личным сознанием и переработанное в нем, приобретает нравственное содержание, может стать чувством долга, достоянием совести и т. д. Но при всем том закон сам по себе, как внешнее установление, остается требованием правовым, а не моральным. Как бы то ни было, данный конфликт является моральным, так как по меньшей мере одна из альтернатив имеет ясно выраженное нравственное содержание.

 

Другим специфическим свойством морального конфликта является его личностный характер. Несомненно, моральные конфликты являются разновидностью социальных противоречий, возникают по объективным причинам, заложенным в конечном счете в социальной структуре общества и личности. Моральные конфликты не возникают по воле их носителей. Они в жизни каждого человека — печальная необходимость, от которой всякий стремится по возможности скорее избавиться. Моральные конфликты объективны и в том смысле, что тот или иной способ их разрешения небезразличен для окружающих, для коллектива и общества, он затрагивает интересы не только носителя конфликта, но и других людей, приобретает общественное значение.

При всем том ареной, на которой разыгрывается драма морального конфликта, является сознание личности. Даже если конфликт разразился в коллективе, охватив множество людей, все равно каждый член коллектива должен сам определить свою позицию, способ выхода из конфликта, мотивировать свою линию поведения в сложившейся ситуации. Никто другой не может за индивида выполнить эту духовно-нравственную работу, каждый должен проделать ее сам.

Из глубокого личностного характера моральных конфликтов вытекают некоторые их психологические особенности. Одной из них является то, что моральная коллизия не просто сознается, напряженно мыслится индивидом, но остро и мучительно переживается. Отрицательные чувства, которые обычно сопровождают конфликт, выступают причиной того, что носители конфликта стремятся как-то выйти из «игры», чтобы снять с себя необходимость сделать решающий выбор и тем самым принять ответственность за него. Многие нерешительные или слабовольные люди занимают в конфликтной ситуации позицию пассивного выжидания, надеясь, что конфликт каким-то образом «разрешится» сам собой или его вместо них разрешат другие. Иными словами, эти люди желают, чтобы мучащий, раздирающий их сознание внутренний конфликт каким-то чудесным образом превратился в конфликт внешний, чтобы тем самым была сохранена целостность и гармоничность их нравственного сознания. Конечно, эти надежды оказываются иллюзорными, поскольку конфликт не разрешается по существу, но слабовольные и пассивные люди тем и отличаются, что подчас принимают за реальность даже иллюзию, лишь бы сохранить душевный комфорт.

 

Ввиду того что такая позиция не приводит к разрешению конфликта по существу, а лишь создает видимость разрешения, временно «отложенный» или прикрытый конфликт постепенно обостряется и рано или поздно разражается с еще большей силой. Выход из назревшего морального конфликта может быть только один: он должен быть разрешен (и чем скорее, тем лучше) путем сознательного выбора альтернативы и последовательного исполнения принятого решения. Этот выбор по каким-либо причинам может оказаться и не самым лучшим. Тем не менее принятие решения и действие, которые кладут конец сомнениям и колебаниям, ликвидируют ситуацию морального конфликта. При этом человек с активной жизненной позицией, со стойкими и продуманными убеждениями и принципами — мировоззренческими, политическими, нравственными — принимает быстрые и разумные решения, в то время как человек, не обладающий этими качествами, бесконечно сомневается и колеблется, что, конечно, может иметь неприятные последствия для окружающих и для него самого.

Это в особенности относится к деятелю, облеченному полномочиями. Нравственная беспринципность, пассивность и малодушие в ситуации морального конфликта, проявленные должностным лицом, могут стать причиной бюрократической волокиты, усугубляющей конфликт, мешающей правильному и быстрому решению возникшей проблемы. Подчас бывает так, что насущные интересы дела требуют принятия быстрого и недвусмысленного решения, а некоторые работники в целях перестраховки стараются уйти от личной ответственности, от необходимого в данной ситуации разумного риска, думают лишь о том, как оградить себя со всех сторон разрешениями начальства, бумагами и справками на случай возможных затруднений, а не о том, как лучше и быстрее решить вопрос. Касается ли это какого-нибудь государственного дела или законной нужды частного лица, подобная уклончивая позиция должностного лица приносит огромный вред.

Безусловно, беспринципность, нерешительность, пассивная позиция в ситуации морального конфликта не остаются без вредных последствий и во внеслужебной, внепроизводственной жизни человека, и в быту, и в межличностном общении. Решительные и правильные действия в ситуации морального конфликта, разумное его разрешение закаляют характер человека, укрепляют его волю и убежденность в своих принципах, способствуют тем самым накоплению личного нравственного опыта, моральному совершенствованию человека. Характеры мужают в борьбе, и в этой борьбе не последнюю роль играет работа по преодолению своих собственных недостатков и слабостей. Моральные конфликты задают человеку такую работу. Таким образом, при всей в общем нежелательности моральных конфликтов они выполняют известную положительную функцию в нравственном становлении личности.

 

От моральных конфликтов не застрахован никто, это знает всякий взрослый человек по опыту своей жизни. Но они могут достигать разной степени Остроты и, стало быть, требовать для своего разрешения действий в различной степени радикальных. Это зависит от типа морального конфликта, т. е. от характера сталкивающихся в нем альтернатив. Думается, что психологическая, духовная напряженность возрастает в следующем типологическом ряду моральных конфликтов: 1) между моральным и внеморальным требованием к поведению; 2) между двумя моральными требованиями; во втором типе можно, далее, различить две разновидности: а) конфликт между требованиями двух разных систем морали и б) конфликт между требованиями одной и той же системы морали. Расшифруем подробнее и проиллюстрируем примерами каждый из перечисленных конфликтов.

Распространенным типом морального конфликта является ситуация, в которой субъект деятельности вынужден отдать предпочтение либо моральному, либо какому-нибудь внеморальному мотиву. Об этом уже говорилось в связи с ситуацией Сократа. Приведем другие примеры из художественной литературы. Изображаемые в ней ситуации конструируются воображением писателя в обобщенно-типизированном виде и, стало быть, освобождены от всякого рода наслоений и оттенков, которыми так богата живая действительность и которые подчас сильно затемняют суть дела (жизнь богаче случайностями и оттенками, чем самая буйная фантазия писателя). В ситуации морального конфликта такого типа очутился герой романа Л. Н. Толстого князь Нехлюдов, когда он по воле случая оказался присяжным заседателем во время суда над Катериной Масловой и ощутил в своем сознании глубокий разлад, связанный с необходимостью выбора между формальными установлениями права, свет

скими предрассудками, с одной стороны, и собственным чувством вины перед несчастной женщиной, причиной падения которой был именно его дурной поступок,— с другой. Как известно, герой романа разрешил конфликт в пользу человечности, верх взяли моральные мотивы. Это и привело его к духовно-нравственному «воскресению». Родион Раскольников, герой романа Ф. М. Достоевского, тоже разрешил раздиравший его сознание конфликт между человечностью и извращенной, ложной идеей «наполеонизма» в пользу морали.

 

Вообще у великих писателей-гуманистов положительные герои в поисках выхода из острых моральных коллизий, в которых изнемогали их разум и чувства, отдавали предпочтение моральным мотивам (совести, потребности сохранить или восстановить свое человеческое достоинство и т. п.) перед другими. Если же подобный исход душевной драмы по каким-либо причинам объективного или субъективного порядка оказывался невозможным, то конфликт «разрешался» физической гибелью героя. Такова судьба Катерины из «Грозы» А. Н. Островского, Анны Карениной из одноименного романа Л. Н. Толстого и целой галереи подобных персонажен мировой литературы. Катерина оказалась неспособной выбрать личное счастье, испугавшись человеческого и божьего наказания за «грех». У Анны не хватило сил отстоять свое счастье перед предрассудками «света», которые глубоко укоренились в ее собственном сознании и в сознании ее возлюбленного. Конечно, такое «разрешение» конфликта является мнимым, ибо, как замечал М. Е. Салтыков-Щедрин, в подобных случаях «драма кажется отданною в жертву случайности. Того пришибло, тот умер с голоду—разве такое разрешение может быть разрешением?».

Действительно, истинное разрешение морального конфликта может достигаться лишь в условиях свободы выбора формы поведения и ее мотивов, в ином случае внутренний, духовный конфликт фактически оказывается внешним — между личностью и средой, причем в крайне неблагоприятных для этой личности условиях частнособственнического, буржуазного быта, когда человек, попытавшийся восстать против бесчеловечного домостроя, выражаясь словами того же писателя, не столько сражается, сколько бывает сражаем, а в конце концов просто оказывается раздавленным внешней необходимостью. При этом не имеет существенного значения, выступает ли необходимость в виде непреодолимого принуждения со стороны или столь же непреодолимого давления собственных неуправляемых разумом страстей, внутренней духовной неурядицы.

 

Принудительную силу «темных» аффектов рассматривал еще Спиноза, который придавал ей столь большое значение, что даже саму нравственность трактовал как способность управлять страстями благодаря правильному познанию их разумом. В художественной литературе великим мастером изображения глубоких внутренних конфликтов, в которых буквально изнемогает сознание героя, был Ф. М. Достоевский. Писатель создал целую галерею образов «человека-универса» (Свидригайлов, Ставрогин и др.), которому ничто не чуждо — от альтруистических побуждений и поступков до цинично-бесчеловечных инстинктов и действий. Подобный человек оказывается рабом вопиюще противоречивых побуждений, страстей, он слепо и непрестанно мечется между добром и злом: растлитель и убийца Свидригайлов способен отдать все свое состояние нищим детям и бедной девушке, которую он пытался обесчестить. Поведение такого «универса», способного во всем — в добре и зле — доходить до крайности, до «черты» и даже переходить «за черту», где начинается саморазрушение личности, становится непредсказуемым, лишенным разумной логики. «Совмещение противоположностей» социального и антисоциального ведет Свидригайлова к духовной, а потом и физической гибели. Справедливо предположить, что самоубийство Свидригайлова явилось результатом полного душевного опустошения вследствие постоянно раздиравших его сознание моральных конфликтов, которые он не в силах был ни преодолеть, Ни переносить дальше. Раскольников сумел преодолеть тенденцию к «универсности» (или во всяком случае свои притязания на нее), добровольно приняв позицию самоуничижения, покаянного страдания. Но тем самым он как бы освободился от безысходных душевных конфликтов, а тем самым и от необходимости их «разрешения» посредством самоуничтожения.

Буржуазное право, мещански-аристократический домострой, церковно-религиозные путы и другие факторы в эксплуататорских обществах оказываются более сильными, чем сугубо моральные мотивы. Поэтому в жизни реальных людей, а не литературных героев в условиях эксплуататорского строя, как правило, внеморальные мотивы выступают на первый план, и прежде всего соображения корысти, приобретения богатства, самоутверждения любой ценой. Отклоняющаяся от нормы «донкихотствующая» личность в лучшем случае погружается в бездну разочарования и отчаяния, как это и произошло с героем Сервантеса, а в худшем случае носитель конфликта просто уходит из жизни, не имея сил справиться с ее противоречиями.

 

В обществе развитого социализма, где некоторые вне-моральные требования к поведению (например, религиозные или архаичные нормы обычая) отмирают, а правовые и другие социальные нормы приходят в согласие с нормами нравственности, неизбежно сокращается почва для моральных конфликтов этого типа. В движении к единой цели строительства коммунистического общества сливаются требования политической целесообразности, юридической справедливости и гуманности как принципа коммунистической морали.

В условиях развитого социалистического общества конфликты возникают преимущественно на почве столкновения альтернатив, из которых каждая является моральным требованием. Чаще всего в этом случае сталкиваются требования разных систем морали, а. именно нормы и идеалы господствующей в нашем обществе социалистической морали, опирающиеся на авторитет общественного мнения и государства, с одной стороны, и моральные представления, мотивы, которые являются пережитками буржуазной, иногда феодальной, нравственности,— с другой. Эти представления опираются на мнение отсталых в духовно-нравственном развитии малых социальных групп.

Общество развитого социализма, в котором нет антагонистических классов, отличается в целом морально-политическим единством. Однако у нас есть еще отдельные личности, установки и ориентации которых могут расходиться с нормами социалистической морали. В этом случае индивид оказывается перед необходимостью альтернативного выбора формы поведения, например выбора между долгом гражданина и, скажем, противоречащими ему в какой-то момент индивидуальными, семейными, групповыми интересами. В обществе развитого социализма в подавляющем большинстве случаев подобные конфликты разрешаются в пользу требований социалистической морали, на стороне которой стоят советское право, совокупное общественное мнение, да и собственная совесть человека, воспитанного и выросшего в нравственной атмосфере социалистического общества. Гак называемое отклоняющееся сознание и поведение — это в системе социалистического образа жизни не правило, а исключение.

В буржуазном обществе в большинстве случаев конфликт, в котором сталкиваются требования разных систем морали, является выражением более общего противоречия между самими этими системами, и для его разрешения требуется сделать кардинальный выбор, подчинить в целом все поведение одной из них. Таким образом, это выбор не отдельного мотива, а системы ценностных ориентаций, не отдельной формы поведения, а всей его линии. Такой выбор — нелегкое дело, в более серьезных случаях он бывает связан подчас с необходимостью разрыва с той микросредой, в которой бытуют освященные традицией отсталые моральные представления и нравы, с резкой ломкой собственных моральных воззрений, привычек и чувств, с фундаментальной перестройкой всей системы морально-ценностных ориентаций личности.

 

Этот процесс особенно бурно и в массовом масштабе происходил в первые годы революции и строительства социализма, когда миллионы людей порывали связи со старинным крестьянским и городским мещанским домостроем, с буржуазной моралью и включались в складывающуюся систему социалистических нравственных отношений.

Очевидно, психологически наиболее трудным является тот тип морального конфликта, когда в сознании человека сталкиваются требования одной и той же системы морали, которую человек признает и которой желает следовать в своем поведении: между правдой и гуманностью, долгом и счастьем, которые в жизни не всегда удается совместить. Распространенным случаем внутри-личностного конфликта такого рода является, например, тягостная ситуация, в которой оказывается отец (или мать) семейства, вынужденный выбирать между новой любовью, без которой он не мыслит своего счастья, и долгом перед детьми и другими близкими. Не менее драматична ситуация, знакомая по собственному опыту человеку, которому приходилось стоять у смертного одра близкого: сказать ли обреченному суровую правду или, охраняя его душевный покой, продолжать играть, делая вид, что все хорошо, и даже говорить о выздоровлении. А между тем правда тут иногда бывает просто необходима для установления перед вечной разлукой чистых и искренних отношений с умирающим близким человеком, чтобы разрешить нерешенные прежде в житейском суете важные вопросы, попросить прощения за причиненные обиды. Выбор труден, готовых рецептов нет. Лишь остается незыблемым правило: выходить из тягостного для обеих сторон положения с наименьшими, насколько это возможно, нравственными и психологическими потерями.

Для этико социологического анализа моральных конфликтов помимо формального их определения и классификации наиболее важна потребность в раскрытии конкретных объективных и субъективных причин возникновения их в определенных социальных условиях и путей их устранения. Это делает необходимой попытку решения данных проблем, чему и посвящается следующий параграф.