Словно вехи на долгом пути становления цивилизации, сверкают яркие личности, ведущие народы на переломных моментах общественной эволюции. Наш век внес свои коррективы в исторический процесс. Ученые утверждают, что время гениальных одиночек прошло. А на первое место в общественном развитии выступила безликая масса — толпа.
Древние философы подметили странный феномен: попадая в толпу, человек зачастую теряет свои индивидуальные черты. Спокойный, разумный, рассудительный в своей повседневной жизни, в толпе он подобен щепке, увлекаемой бурным потоком, в зависимости от настроения массы, может сделаться агрессивным и начать бить и крушить все вокруг. Может, наоборот, славить вождя, вознося ему божеские почести, хотя до этого относился к нему весьма скептически. И впоследствии человек сам не может понять, почему он вдруг поддался этому всеобщему безумию или ничем не обоснованному восторгу.
Еще Солон утверждал, что один отдельно взятый афинянин — это хитрая лисица, но когда афиняне собираются на народные собрания, уже имеешь дело со стадом баранов. А ведь на народных собраниях в Афинах принимались решения, определяющие благополучие всей страны. Дело было лишь за тем, чтобы нашелся лидер, «настроивший» толпу на принятие нужного для себя решения. А такие лидеры были во все времена и у всех народов. Хотя феномен толпы известен с древних времен, вплоть до прошлого века не существовало науки, которая специально бы изучала его. Появление во второй половине XIX столетия социологии и социальной психологии позволило поставить изучение этого феномена на научную основу.
Более ста лет назад, в 1895 г. во Франции вышла книга Гюстава Лебона « Психология толп », в которой сделана одна из первых попыток осмыслить только зарождающееся в то время общественное явление: переход «движущей силы» общественных преобразований от выдающихся личностей к безликим массам. Автор отмечает, что главной характерной чертой нашей эпохи служит замена сознательной деятельности индивидов бессознательной деятельностью толпы. Это свойство толпы используют современные политтехнологи не только при организации митингов протеста, но и при «организации» современных революций («бархатных», «оранжевых», «революций роз» и пр.).
Г. Лебон пишет о «психологическом законе духовного единства толпы». Этот закон определяет появление новых специальных черт, характерных для толпы, но не для отдельных людей, входящих в ее состав. Сами эти черты вызваны следующими причинами:
- индивид в толпе приобретает «сознание непреодолимой силы», позволяющее ему «поддаваться таким инстинктам, которым он никогда не дает волю, когда бывает один;
- заразительность толпы;
- появление у индивидов в толпе « восприимчивости к внушению» (заразительность является лишь следствием этой восприимчивости). Примечательно, что еще К.-Г. Юнг писал, что человек, вырывающийся за рамки коллективного бессознательного в осознании настоящего, нередко платит за это непониманием со стороны окружающих и одиночеством .
Это значит, что вырваться человеку из-под власти толпы, коллективного бессознательного очень непросто. Тем более сложно это сделать,- как подчеркивает российский психолог Н.С. Пряжников, — «когда общая ситуация зла и общественного маразма искусственно (слащаво, вкусно) приукрашивается ложью, эстетически оформленной с помощью современных СМИ», приводит слова известного польского писателя-фантаста, антифашиста Станислава Лемма: «Страшен кляп, намазанный медом».
Во что может превратиться нормальный человек в охваченной эмоциональным порывом толпе, мы можем наблюдать и сегодня. Очень наглядно поведение футбольных «фанатов», которые выплескивают свои эмоции в драках, круша магазинные витрины, опрокидывая автомобили. Еще нагляднее — коммунистические митинги. Страшно смотреть на этих людей пенсионного возраста, лихо размахивающих красными знаменами или вздымающих над головой портреты вождя всех времен и народов, из которых льется неуправляемая ненависть, превращающаяся в агрессию. Огромной опасности подвергается человек, попадая в митингующую толпу, особенно если это не его идеологические союзники. Опасность связана с тем, что вероятность возникновения так называемого «эмоционального заражения» очень велика: захваченный общим порывом, человек начинает думать и действовать, как те люди, которые окружают его в этой толпе. Даже если толпа кинется бить и крушить…
Бывает и другое, когда эмоции толпы сосредоточиваются на какой-то одной личности, и она славит эту личность, невзирая на то, что до этого многие люди из толпы относились к кумиру индифферентно. Телевидение не раз предоставляло нам возможность наблюдать такое: в одной части планеты мы видим ликующие толпы мусульман, устраивающие овации приемнику Ясира Арафата, возвратившемуся в Палестину; в другой — ликующие толпы христиан, спешащих на встречу с Папой Иоанном Павлом И, который прибыл на паломническом самолете, чтобы принести им свое благословение и многое другое.
Это происходит в начале нынешнего XXI века, а сколько в минувшем столетии было светских лидеров, умеющих воздействовать на толпу, и которых эти толпы боготворили, хотя история вынесла им нелицеприятный приговор: Ленин, Троцкий, Сталин, Гитлер, Муссолини, Мао, Пол Пот… Как тут не воскликнуть вместе с Шекспиром: «Это бич времени, когда безумные ведут слепых». Так что уже во времена великого драматурга было известно, что люди, составляющие толпу, обладают удивительной внушаемостью и слепой покорностью красноречивому лидеру. Особенно если средства массовой информации изо дня в день твердят, какой он гениальный, как не щадит себя ради счастливого будущего своего народа. Надо лишь безоглядно идти за ним, и он приведет к счастью. В толпе разум каждого отступает перед страстями всех. В толпе человек понимает лишь один язык — минующий разум и обращенный к чувству.
Почти через сто лет после книги Гюстава Лебона в той же Франции вышла книга Сержа Московичи «Век толп». За время между этими двумя трудами тенденции, отмеченные Г.Лебоном, прочно вошли в общественную жизнь людей. Да и само общество кардинально изменилось: из классового, по определению К.Маркса, оно стало массовым, по утверждению С. Московичи. Если раньше люди должны был и собраться вместе на митинг или собрание, чтобы получить какую-то информацию, вызывающую у них заранее рассчитанные эмоции и действия, то теперь читатели газет, радиослушатели, телезрители получают эту информацию прямо на дому. И невольно, часто на подсознательном уровне, реагируют на нее. А здесь неважно, кто ты — предприниматель, банкир или пролетарий. С. Московичи считает, что все мы — особая разновидность толпы. И нас можно «организовать», не отрывая, что называется, от обеденного стола. Особенно это наглядно в период предвыборных кампаний, когда на потенциальных избирателей потоком льются лозунги и обещания, нередко демагогические.
Теперь обратимся к вопросу: может ли человек при всех неблагоприятных объективных условиях все-таки чувствовать себя отличным от безликой толпы, от массы и ощутить свою неповторимость? Да, может, — так отвечает на него Н.С. Пряжников, — но при условии, что он сумеет преодолеть в себе « психологический закон духовного единства толпы», сформулированный Г. Лебоном. Это не так просто, ибо стремление ориентироваться на так называемое «большинство», а, по сути, на толпу, очень глубоко заложено в подсознание человека. Увы, еще Конфуций два с половиной тысячелетия назад заметил, что «мудрость рассчитывает только на себя, посредственность — на всех остальных». А небезызвестный Козьма Прутков писал: «Спокойствие многих было бы надежнее, если бы дозволено было относить все неприятности на казенный счет». Да и в культурных традициях советского общества десятилетиями закреплялась идея силы коллектива и бессилия, ущербности отдельно взятой личности. Достаточно вспомнить ставшие афоризмом слова Владимира Маяковского: «Единица -вздор! Единица — ноль!» Начиная с 1925 г. на уровне решений партийных съездов проводилась мысль о том, что как только общество придет к совпадению интересов отдельного человека и коллектива (а далее — государства), то все социальные проблемы автоматически окажутся решенными. Е.И. Замятин в своем романе-утопии «Мы» в карикатурной форме показал жуткие последствия массовой потери людьми своего «лица», деиндивидуализации человека при реализации подобного «общественного идеала».
Но и коллектив может быть разным, предопределяя условия проявления индивидуализма человека. Различия проявления человеческой индивидуальности в группе (в коллективе, сообществе и др.) становятся очень наглядными, если позволить себе вольность сравнить коллектив, — кому-то покажется неожиданным такое сравнение, — с песней. Первый вид «коллектива» вызывает ассоциации с песней, которую условно обозначим как «Солдатская песня». В таком коллективе все шагают дружно в ногу, впереди — запевала. Звучит команда: «Запевай!» и все дружно вместе с запевалой запевают, чеканным шагом отбивая ритм. Вот другая команда: «Напра-а-во!» — и все, как один, не раздумывая, поворачивают направо. Потом, вдруг, неизвестно почему раздается команда: «Кру-у-гом!» — и опять все, как один, не раздумывая, поворачивают в обратном направлении. Шаг влево, либо шаг вправо — рассматриваются как побег со всеми вытекающими последствиями. Вряд ли можно всерьез говорить о проявлении индивидуальности в таких тоталитарных условиях.
Другой вид «коллектива», также нередко встречающегося в нашем обществе на нынешнем его этапе развития, вызывает ассоциации с тем, что можно назвать «Застольной песней» или иначе, «Кто кого перекричит». Что же это, проявление индивидуальности? Нет, такой вид организации группы провоцирует ущербное проявление индивидуальности — в форме эгоцентризма. А эгоцентрист — это, по сути, неприспособившийся человек, зачастую отягощенный букетом внутренних проблем и «комплексов». Неспособный конструктивно вписаться в сообщество, он начинает диктовать свои нормы, свои правила. Основная его жизненная позиция — «Беру!» Эгоцентрист любит давать свои оценки, навешивать ярлыки, руководителя он оценивает не с точки зрения эффективности общего дела, а исключительно с позиций полезности его решений для себя любимого. Рассмотренное социальное образование следует обозначить как « псевдоколлектив» . Увы, такие «псевдоколлективы» на нынешнем переходном к рыночной экономике этапе развития нашего общества отнюдь не редкость. Проявлениями «псевдоколлективизма» (по сути, бездумного «большинства») является и манипулятивное «продавливание» нужного решения с привлечением ангажированных «представителей масс», и пресловутая «машина голосования», да и так называемые «публичные раскаяния».
И, наконец, можно выделить и еще один вид коллектива, который вызывает ассоциацию с явлением, обозначенным как «Грузинская песня» (здесь речь идет не о «песне грузин», а скорее о некотором социокультурном феномене, условно обозначенном как «грузинская песня»). Как складывается «грузинская песня»: начинает звучать первый голос, — все остальные вслушиваются, затем вступает второй голос, -опять все вслушиваются, затем третий голос… И так дальше. В результате возникает уникально гармоничное созвучие, льется прекрасная мелодия. Но чтобы возникла такая песня, необходимы два условия: нужны отдельные голоса и нужно умение слушать (и слышать) других. И тогда человек не становится частью толпы, частью бездумного «большинства», он остается самим собой, индивидуальностью, реализует свои возможности.
Длительная и упорная борьба с индивидуальностью привела к закономерному результату — дефициту индивидуальности, который сейчас ощущается особенно остро. Это не просто, быть «отличнымотдругих». Известно высказывание российского психолога, заведующего кафедрой психологии личности Московского университета А.Г. Асмолова, ставшее афоризмом: «Индивидом — рождаются, личностью — становятся, индивидуальность — отстаивают». Не случайно американский психолог Эрик Эриксон говорил о смелости быть отличным от других. Действительно, для того чтобы быть индивидуальностью, нужно обладать незаурядной смелостью не только проявлять, но и отстаивать ее.
Для обеспечения и сохранения своей индивидуальности человеку необходима некоторая основа, «скелет» личности, позволяющий «держать удар» и сохранять устойчивость. Такой «скелет», позволяющий личности сохранить себя, выжить в трудных жизненных условиях, может быть построен на разных основаниях. Говоря о строении «скелета» личности, пусть даже метафорическом, можно найти его аналогии со строением скелета в животном мире. Здесь также существуют существа, имеющие внутренний и наружный скелет, а также не имеющие скелета («бесскелетные»).
Если скелет наружный, то животному (например, крабу) по мере его роста становится в нем тесно. А если наружный скелет достаточно прочный, чтобы выдержать нагрузку, создаваемую сокращением мышц (например, панцирь у черепахи) он, как правило, слишком тяжел, и животное утрачивает мобильность. Достоинства такого строения скелета очевидны: внутренние органы надежно защищены, панцирь позволяет вынести достаточно широкий спектр «ударов судьбы», сохраняя жизнеспособность и целостность организма; при угрозах со стороны внешней среды всегда можно спрятать голову и конечности внутрь крепкого панциря. Но столь же очевидны его недостатки: тяжесть, отсутствие гибкости и, как следствие, низкая мобильность поведения животного.
Для личности «наружный скелет» может быть построен на религиозной или же идеологической основе; их общность — в наличии определенных догматов, требующих некритического принятия (веры) и безусловного им следования. Религиозный или идеологический «панцирь» надежно оберегает личность в трудных жизненных ситуациях, дает возможность «спрятаться» за свод правил, догм и «уставных» требований. В таком состоянии человек ощущает свою принадлежность к чему-то большому, незавершенному. Идеологические или религиозные кумиры покажут ему верный путь, на котором нет неопределенности, все определяет закон или обычаи. Имея такой «панцирь», человеку не страшно ошибаться, ибо не он несет ответственность, -виноват в его неудачах Вождь, Учитель или Враги. Значит, и не в чем раскаиваться.
Но жизненные ситуации более многообразны, чем могут предусмотреть догматы, обычаи или законы того или иного сообщества. И жесткий «панцирь», надежно защищавший в одних ситуациях, в других — становится оковами, не позволяющими личности расти и развиваться, гибко реагировать на изменение условий. Внутренний, так называемый осевой, скелет (позвоночник) характерен для животных, отнесенных к группе позвоночных. Такой скелет не обеспечивает столь же высокую степень защиты внутренних органов, как внешний скелет. Но наличие осевого скелета является организующим фактором всего телесного строения животного. А для высших млекопитающих, к числу которых относится человек, позвоночник обеспечивает, в конечном счете, прямохождение.
Для личности «внутренний скелет» представляет собой специфический психологический «стержень», организующий всю систему отношений человека к себе, к другим людям, к Миру. Наличие такого внутреннего «стержня» является необходимой основой становленияиндивидуальности человека. Он поступает так, как считает нужным сам, а не как диктуют ему окружающие «авторитеты» или те, кто обеспечивает его «материальное благополучие» или «близость к кормушке». Такой человек несет ответственность не только за свои поступки, но и за свою жизнь в целом. Именно для человека, имеющего внутренний стержень, имеют смысл понятия: честь, достоинство, совесть.
Необходимо признать, что в качестве основы для такого внутреннего «стержня» может быть и вера. (Подчеркнем -не религиозные догматы, а глубинное верование в идеалы, определяемые той или иной религией.) Вера создает для психики защиту, позволяющую выдержать испытания без разрушения личности. Система представлений религии предлагает человеку совокупность идеалов, следуя которым, он может не только понять смысл своего существования, но и направить свою жизнь к великой цели. Помогая человеку, каждая религия расставляет свои акценты. Христианство дает ему видение Божественной любви и милосердия; буддизм указывает благородный путь стать мудрее, добрее и чище; иудаизм и ислам — как быть верными религии в действии и ревностно преданным Богу; индуизм открывает перед человеком глубочайшие духовные возможности. Другими конструктивными опорами для выживания личности во времена кардинальных перемен являются любовь к человеку и творчество. Но есть и деструктивные опоры: наркотики, власть и деньги, становящиеся «божествами» для некоторых людей.
В связи со сказанным выше, считаю необходимым подчеркнуть, что важнейшая цель и задача образования — способствовать становлению у человека такого внутреннего «стержня », который обеспечивает формирование самостоятельности разума, поскольку это и есть условие свободы личности. И ныне сохраняет актуальность мысль Цицерона о том, что человека можно считать истинно свободным лишь в том случае, если он сохраняет возможность рассуждать и действовать самостоятельно в ситуациях, когда необходимостьзаставляет его защищать навязанные и, в некотором роде, предписанные мысли.
Вернемся к рассмотрению третьего вида организации скелета. В природе существует достаточно обширная группа животных, не имеющих скелета, в рассматриваемом выше понимании этого слова. К числу беспозвоночных относятся земноводные пресмыкающиеся. Прежде всего, это змеи — интереснейшая группа рептилий с точки зрения используемых нами аналогий. Свою выживаемость как организма змеи обеспечивают, прежде всего, необычайной гибкостью своего тела. Эти животные способны долго выжидать благоприятной обстановки для нападения на свою жертву, затем — резкий бросок, выплескивается смертельная доза — и блаженство победы. Но так змеи ведут себя в случаях, когда окружающие их животные имеют иное строение тела, не способны противостоять тактике змеиной охоты и становятся их жертвами. В среде же своих одноплеменников змеи, приспосабливаясь к ситуации, извиваются, свиваются в клубки, пожирают себе подобных.
С аналогичным проявлением бесхребетности, беспринципности личности мы порой сталкиваемся в человеческом обществе. Такие «хорошо адаптируемые» люди вначале «подстраиваются» под все и вся, чтобы затем, выждав момент, задушить своих соперников и партнеров в змеиных объятиях или молниеносно ужалить их, впрыснув порцию яда. Порой они образуют производственные (или другие) группы — своеобразные человеческие «террариумы единомышленников», в среде которых выживание личности, характеризующейся иными способами адаптации в обществе, становится невозможным. И отведи нас Бог от встречи с такими людьми!
Резюмируя сказанное, отметим, что для обеспечения выживания своей личности человеку приходится строить свое поведение с учетом дестабилизирующей и деструктивной роли толпы, «псевдоколлектива», бездумного «большинства». В.Н. Дружинин признавал, что «давление на личность, оказываемое социальным окружением, кастой, классом, настолько велико, что личность не может не приобретать атрибуты, вновь и вновь символизирующие принадлежность к определенному слою, иначе она будет вышвырнута за пределы социальной группы, что равнозначно порой психологической и даже физической гибели. Так гибли люди, покинутые сородичами, в эпоху палеолита». Завершая параграф, считаем необходимым еще раз подчеркнуть, сколь важно не потерять себя в этой толпе, не уподобиться членам «псевдоколлектива» и помнить, что «большинство» — это не конечная инстанция определения истины. Прав отечественный поэт Е. Евтушенко, написавший:
О большинство, о большинство,
Ты сколько раз неправо было,
Ты растлевало и губило
И ты теперь — не божество!
Еще за все мы не спросили,
Не близко время торжества,
Но в слове большинства — бессилье
И сила — в слове меньшинства!