Загрузка...— Я не умею пить с ним эль.
— А я не умею пить с ней чай.
— Я ненавижу петушиные бои и скачки.
— А я ломбер и пикет.
— Сил нет сносить ваше молчание!
— А вашу болтовню, думаете, легче сносить?
Диалог супругов из комедии Дж. Фаркера «Хитроумный план щеголей»
Алиса — очень серьезный человек, это написано на ее юной и очень серьезной физиономии. И к своей семейной жизни она относится тоже очень серьезно — она пришла ко мне с ситуацией, которую многие женщины намного старше ее посчитали бы вполне нормальной. Но она уже сама пыталась разобраться, что же у нее не так в семейной жизни, и решила, что совет специалиста ей все же не помешает.
Алисе 20 лет, она студентка МГУ и замужем уже год. Диму она встретила на одном их вечеров в родном университете, и они сразу понравились друг другу. Он немного старше ее, тогда он еще был старшекурсником, теперь учится в аспирантуре. У них оказалось очень много общих интересов: лодочные походы, песни под гитару, концерты бардов даже книжки они любят читать одинаковые. и любимый писатель у них один и тот же — Борхес. И еще они оба очень интересуются политикой, оба рьяные демократы, Дима даже был в августе на баррикадах у Белого дома, Алиса, правда, в это время находилась у бабушки в деревне. А еще… а еще их сразy непреодолимо потянуло друг к другу и до сих пор тянет. И им друг с другом очень хорошо, но раньше все их ссоры заканчивались в постели и туг же забывались, а теперь так бывает не всегда.
В общем, поженились они по любви и до сих пор любят друг друга. Хотя они и относятся к самым низкооплачиваемым слоям нашего общества, но материальных проблем практически не испытывают — они очень давно научились сами зарабатывать себе на жизнь, чуть ли не с первого курса. Алиса, филолог, неплохо подрабатывает рекламным агентом, у нее это получается, Дима же работает с друзьями в одной фирме, где они решают какие-то задачи почти по специальности (он закончил факультет прикладной математики); заработок этот непостоянный, зато иногда ему выплачивают крупные суммы. Конечно, роскоши они себе не позволяют, но и на еде не экономят, да и одеты оба прилично. И жить им есть где — у них большая комната в коммуналке в самом центре, практически на Арбате, где прописана Димина бабушка; скорее всего, их дом выкупит какая-нибудь богатая фирма, и тогда они заживут по-царски где-нибудь на окраине, но в своей собственной квартире.
В общем, вроде бы у них все есть для того, чтобы быть счастливыми вдвоем: взаимная любовь, общие интересы, крыша над головой,— но в последнее время они все чаще и чаще ссорятся, так что Алиса даже подумывала о разводе. Дело в том, что ее семейная жизнь оказалась совсем не такой, какой она себе ее представляла, совершенно не похожей на ту жизнь, которую ведут ее родители.
Алиса родом из маленького городка, на полпути из Петербурга в Москву. Там до сих пор живут ее мама и папа, еще относительно молодые люди, и младший братик; иногда Алиса испытывает просто неодолимое желание вернуться домой и хоть немного пожить с ними.
Она считает супружескую жизнь своих родителей идеальной и сама всегда мечтала о такой же семье. Она не помнит, чтобы кто-нибудь из родителей когда-нибудь повышал голос друг на друга или на детей; возникавшие у них проблемы всегда обсуждались всей семьей, чаще всего за обеденным столом. Пусть их было только четверо, но все равно вечерами им было очень весело всем вместе ужинать за красиво накрытым столом в большой комнате, а не на кухне, а уж в выходные мама, прекрасная хозяйка, превосходила самое себя… Алиса до сих пор скучает без посуды из старинного английского сервиза, подаренного еще ее бабушке, из которой они ели по воскресеньям. Тоскует она, главное, и по царившей в родительском доме атмосфере доброжелательности: все они рассказывали вечером обо всем, что произошло за день в школе или на работе, делились друг с другом своими проблемами и обязательно получали поддержку. В общежитии Алисе сперва было нелегко, но благодаря своей общительности и благодаря тому, что до родного дома было недалеко, она скоро освоилась.
У Димы же совсем другая семья, другой дом — холодный дом, как сразу показалось Алисе. Отца своего Дима практически не знает, мать развелась с ним, когда Дима был еще в колыбели, и с тех пор он приезжает к сыну раз в год, в день его рождения. Мать его еще несколько раз, официально и неофициально, выходила замуж, сейчас опять одна. Она еще не старая женщина, очень следит за собой, но дома у нее чертите что: мебель заросла пылью, повсюду валяются вещи, полы на кухне никогда не моются. Она выше такой прозаической вещи, как быт. К Алисе она сразу же отнеслась хорошо, предложила молодым жить у себя, в ее большой двухкомнатной квартире, но Алиса себя чувствовала там очень неуютно. Она органически не выносит грязь, а заглянув в холодильник и обнаружив там кастрюлю с покрывшимся плесенью супом месячной давности, надолго потеряла аппетит. Поэтому она была счастлива, когда им представилась возможность переехать в бабушкину комнату,— не могла же она диктовать свекрови, как вести дом.
А Дима совершенно не замечает, в какой обстановке он живет и что он ест,— они с матерью привыкли питаться всухомятку. Поэтому он не может понять, зачем
Алиса, приготовив обед, ждет его, чтобы вместе поесть по-человечески,- ему достаточно схватить бутерброд и, растянувшись с ним на диване, уткнуться в книжку, не замечая, что крепки падают на постель. Если Алиса выражает свое недовольство. то он злится и грубит в ответ. Он никогда не рассказывает ей о том, что делал на работе, как идут дела у фирмы его друзей, где он подрабатывает, но и Алису не спрашивает, как она провела свой лень; а если она пытается все-таки об этом поговорить, то не слушает ее или просто обривает. Алиса обижается, а он не может понять, чем же она недовольна и чего ей от него надо.
И в самом деле, что же ее раздражает больше всего? То, что он неаккуратен и повсюду разбрасывает свои грязные носки, или то, что он обращает на нее мало внимания и грубо с ней разговаривает? Алиса сама пыталась в этом разобраться и решила, что и то и другое, но если с первым она еще согласна мириться, то со вторым — нет. В последнее время ее терпение иссякло и она стала делать ему резкие замечания, но ни к чему хорошему это не приводит: они только по-настоящему ругаются, даже кричат друг на друга, а кончается это тем, что он на некоторое время целиком замыкается в себе, а она плачет. А между тем она уверена, что он все так же ее любит; когда он приходит домой в хорошем настроении, все у них по-прежнему чудесно, и в постели они доставляют друг другу такую же радость. Но, к сожалению, все чаще у него на работе какие-то неприятности, и он в таких случаях ведет себя как чужой, вид у него мрачный и непроницаемый, и что бы она ни сказала, он воспринимает это в штыки. Она все чаще и чаще втихомолку плачет и задумывается о том, что выйдет из их совместной жизни. Может, правда, как советуют подруги, пора заводить ребенка? Но она не хочет — если они вдвоем не могут наладить свою жизнь, то как они это сделают втроем?
Так в чем же дело? Разве они не любят друг друга? Разве Алиса не такая же хорошая хозяйка, как ее мама? Так почему же у них ничего не получается?
Да потому, что у Алисы и Димы совершенно разные представления о семейной жизни. Действительно, судя по рассказу Алисы, семья ее родителей кажется чуть ли не идеальной (впрочем, идеальных семей в природе не бывает, и Алиса сама согласилась, что она не может знать обо всех сторонах их отношений). Но ведь Дима-то воспитывался совсем по-другому! Во-первых, он никогда не жил в полной семье, со своим отцом он почти не общается, а временные мужья мамы были для него чужими людьми, и никогда у него с ними не было сколько-нибудь доверительных отношений. Мама же всегда больше занималась собой, чем своим сыном; он рос совершенно самостоятельным ребенком, и из него вырос самостоятельный мужчина, но ему и в голову не приходило, что в нормальной семье люди делятся своими проблемами и сомнениями и эмоционально друг друга поддерживают. Точно так же он ведет себя и с Алисой: он с удовольствием обсуждает с ней последние события в стране или последнюю прочитанную книжку, он с радостью идет с ней в театр или в гости к общим друзьям, но он не привык к тому, что кому-то интересно знать о нем гораздо больше, чем его матери, что кому-то приятно о нем заботиться, кому-то действительно небезразлично, как он провел день. У него не выработалось такой потребности — делиться своими планами и сомнениями, и он сам пока не способен выслушать свою жену. Он просто никогда не жил так, как Алиса.
Так что же, это безнадежно? Конечно же нет! Просто Алиса взялась за дело не с того конца, слишком прямолинейно. Я уже говорила, она вообще серьезная и прямолинейная. Она стала говорить с мужем раздраженным тоном, начала делать резкие замечания. Таким путем невозможно добиться того, чего хочешь, надо быть гораздо гибче. Даже к хорошему, правильному, нормальному надо приучать человека постепенно. На самом деле, к хорошему человек привыкает легко, только не надо торопиться.
Если у человека плохо на душе, не надо с ним говорить о том, что для тебя важно, сначала надо поднять ему настроение, А у жены, в которую муж все еще влюблен, для этого столько возможностей! К тому же замечания, высказанные сердитым тоном, обычно оказывают на человека совсем не то действие, на которое были рассчитаны, а прямо противоположное — в них чувствуются агрессивность и желание утвердить свою волю.
— Алиса, а ты не пробовала его слегка высмеять, не зло и шутя?
— А как это?
— Ну, например, передразнивать его немного, улыбаясь при этом, только не обидно?
— Да, вспомнила!
Оказывается, один — нет, даже несколько раз ей это удалось. Она была в превосходном настроении, и ей было просто обидно его портить, и тогда она шуточками смогла заставить Диму вместе с ней посмеяться, и вечер был спасен. В самом деле, как это она сама не додумалась, что она может воздействовать на него только по-доброму, а когда она требовала от него чего-либо, всегда выходило только хуже?
И еще. Алиса должна понять, что, когда Дима говорит с ней резким тоном, он вовсе не хочет ее обидеть — просто у них в семье так было принято. Конечно, от этого его нужно отучать, может быть, даже стоит ему показать, что это обидно, но не в такой форме, которая вызовет у него раздражение. Может быть, просто надуть губки и утрированно сыграть обиженную — губы у Алисы полные, и такое выражение лица ей очень идет. Но глаза при этом должны смеяться! Как только Дима изменит тон, он сразу же должен быть вознагражден — улыбкой, поцелуем, ну пусть она сама придумает чем, ведь она своего мужа знает гораздо лучше, чем я.
А что касается неаккуратности… тяжело, конечно, но стоит ли принимать это так близко к сердцу? Для меня, например, грязные носки на обеденном столе были бы поводом для смеха, а никак не для раздражения. К кое-какому порядку, конечно, его приучить удастся, но вряд ли можно кардинально исправить привычки, впитанные буквально с молоком матери. В конце концов, Алиса — молодая, здоровая, энергичная женщина, неужели ей так трудно немного убрать за мужем, благо их только двое?
При самых лучших отношениях юноши и девушки с того момента, как они вступают в брак, наступает период притирания друг к другу. У разных людей длительность этого периода различна, но первые несколько лет обычно даются трудно. У всех у нас совершенно разные родители, разные установки семейной жизни, и надо время, чтобы согласовать свои привычки, представления, идеалы и выработать совместные принципы, то, что хорошо для обоих. Честно говоря, именно поэтому мне нравятся пробные браки, так распространенные на Западе, когда молодые люди живут вместе, но без всякой регистрации и называют друг друга при этом не мужем и женой, а «бойфренд» и «герлфренд». Собственно говоря, не важно, как это называется, смысл в том, что молодые люди лучше узнают друг друга, понимают, какие ценности в жизни важны для партнера, а если чувства не выдерживают испытания совместной жизнью — что ж, в таком случае они расходятся, не делая из этого никакой трагедии. Во всяком случае, дети при этом не страдают, так как их просто еще нет. Ну а если такая пробная семья доказала свою жизнестойкость, тогда уже речь может идти и об официальном браке, о детях и о совместной собственности. У нас, к сожалению, все перевернуто с ног на голову. Очень часто молодые хотели бы повременить со свадьбой, но родители на ней настаивают из высоких моральных соображений, а главное, из-за того, «что будет говорить княгиня Марья Алексеевна!». Как же это дети будут жить нерасписанные! И как часто юные супруги расстаются, нередко со скандалом и нервотрепкой (развод не такое простое испытание), а родители еще не успели расплатиться с долгами за свадьбу!
И еще об одном. Как-то не принято у нас планировать семью. Нередко дети рождаются не потому, что молодая семья жаждет их появления, а семья возникает потому, что ребенок вот-вот появится на свет. Наверняка среди ваших знакомых есть такие супруги, которые просто вынуждены были пожениться, только не путайте их с теми, которые и так давно решили соединиться и пошли в загс официально оформить свои отношения, чтобы не было мороки с фамилией ребенка.
Нередко на такой шаг решаются женщины, которые сознательно пренебрегают противозачаточными средствами, беременеют и тем самым принуждают порядочного молодого человека к женитьбе. Как правило, из таких браков не выходит ничего хорошего, даже если отец и привязывается к сыну или дочери,— если только, конечно, умная женщина не догадается внушить мужу, что это именно он хотел ребенка. Все равно, в минуты раздражения или недовольства мужчина всегда вспомнит,
что его вынудили жениться, и у него будет меньше угрызении совести, если он решит когда-нибудь уйти,— его ведь в самом начале поставили перед фактом, почти обманули!
Вот разговор с одним таким «блудным» мужем. У него очень милая и приятная жена и пятнадцатилетний сын, которого он просто обожает. Но он все равно уходит из семьи, у него есть любовница, однако он уходит не к ней, он хочет пожить самостоятельно.
— Поймите, я Машу никогда не любил и не люблю (я точно знаю, что это не совсем так,— были чувства, были, просто он сейчас себя в этом уверил).
— А зачем же вы тогда на ней женились?
— Надоело жить холостяком. А вообще-то говоря, она меня «поймала». Она забеременела, и я решил, что вряд ли найду кого-нибудь лучше. Честно говоря, у меня к ней претензий нет. Она идеальная мать и, наверное, просто идеальная жена. Но не для меня. Я ее не люблю.
Ну что тут скажешь?
Кстати, Алиса совершенно права, когда отказывается думать о ребенке, прежде чем наладит отношения с мужем. Очень многие молодые супруги считают, что стоит только родить ребенка, как все их мелкие недоразумения пропадут сами собой и втроем им будет гораздо легче жить, чем вдвоем. Увы, это глубокое заблу,кдение. Ведь с рождением ребенка возникает очень много новых забот и хлопот, на плечи обоих, особенно на женские плечи, падает дополнительная нагрузка, и если муж и жена не выработали еще стереотип совместной жизни, не умерили претензии друг к другу, то трещина обычно еще больше углубляется, не в последнюю очередь и по чисто физиологическим причинам — ведь и беременная женщина, и кормящая мать требует к себе особого отношения. К тому же часто рождение младенца меняет отношение женщины к мужу иногда она почти полностью посвящает себя ребенку и муж чувствует себя совершенно заброшенным — еще одна ошибка, которая может привести к краху семьи.
И молодец Алиса, что вовремя обсудила свои проблемы с психологом. Через полгода она позвонила мне и сказала, что у них все наладилось и теперь очень довольна и своим мужем, и своей жизнью. Нельзя сказать, что муж сильно изменился, но ссоры прекратились, он стал гораздо внимательнее и бережнее к ней относиться и наконец оценил ее кулинарные таланты Что же касается его неаккуратности — тут она ничего поделать не смогла, но примирилась с этим и относится к этому с юмором.
Надо сказать, что на самом деле случай Алисы — очень благоприятный. Куда сложнее строить свою семью тем молодым женщинам, у которых нет положительных примеров в родительский семье.
Например, с этим я столкнулась, когда лечила от невроза Марка молодого человека 23 лет. Марк заикался с детства, но к юности заикание стало почти незаметным; однако в последнее время говорить ему стало снова намного труднее, и к этому присоединились еще некоторые невротические симптомы. В последнее время он перенес тяжелое горе — умер отец, к тому же у него были неприятности по работе Однако, как выяснилось, основная причина обо -трения невроза заключалась совсем не в этом. Марк недавно женился, и отношения с женой не складывались. Когда лечишь невротиков, почти всегда необходимо бывает обращать внимание на его ближайшее окружение и заниматься семейной терапией; чаще всего невротические проявления бывают не только у одного из супругов, но у обоих, а нередко еще и у их детей. Так я познакомилась с Аллочкой, совсем молоденькой женщиной, которая за два года семейной жизни успела перейти от состояния безоблачного счастья к полной растерянности.
— Я была так счастлива, когда познакомилась с Марком! Он так не похож на моего брата, на моего отца, на всех наших родственников, на всех моих бывших поклонников! Он такой… такой деликатный, что ли. Нам было так хорошо вдвоем — сначала. А потом начались ссоры. Иногда он приходил домой и ложился, сказав, что у него болит голова, а когда я пыталась с ним поговорить, отворачивался к стенке. Если бы я тогда знала, что он болен! А мама мне говорила, что он придуривается, чтобы ничего не делать по дому. Поймите, я так уставала — и работа, и вечерний институт. Ну я и перестала ему готовить и подавать на стол, и стирать ему носки тоже перестала, мама как-то сказала: «Ишь, барин какой!» Я думала, что так будет лучше, хотя подозревала, что делаю что-то не так… А посоветоваться ведь не с кем!
Мать Аллочки — железная женщина, завмаг, держит всю семью: и мужа, и старшего сына, уже женатого, и саму Аллочку — под каблуком. Когда раздается ее грозный голос, вся семья в страхе замирает. Всем в доме распоряжается она, все решает тоже она, члены семьи лишены даже совещательного голоса. Чуть что не по ней — сразу в крик! Именно от этого так мечтала убежать Аллочка, именно так она не хотела бы жить с мужем. А как — не знала. И поэтому исподволь стала тоже устраивать сцены — точно так, как это делала ее мама. Постепенно они с Марком находили все меньше и меньше тем для разговоров, зато находилось все больше поводов для ссор. Именно с этого начался разлад в семье, именно от этого начала болеть голова у бедного Марка, но она этого не заметила. И спохватилась только тогда, когда чуть не стало поздно. Потому что у Марка оставалось только три варианта дальнейшей жизни: либо продолжать жить так же, со скандалами и взаимным непониманием, уходя в невроз все глубже и глубже, либо менять коренным образом отношения в семье, либо разводиться. Естественно, Марк подспудно понимал, отчего он заболел, и уже был готов на развод. Вот тогда-то Алла действительно забеспокоилась… Для нее скандалы и ругань в доме были совершенно нормальным явлением, она думала, что так живут все, и была потрясена тем, что теряет мужа. Как только она осознала, что семья рушится, то приложила все усилия, чтобы изменить привычный стереотип жизни, и действительно постаралась стать внимательной, ласковой и заботливой женой. Самое интересное, что, как только супруги решили пересмотреть свои отношения, невротические симптомы у Марка стали быстро исчезать. Честно говоря, я не думала, что Алле удастся сохранить мужа, но ей это удалось, правда, заплатив за это дорогую цену — ей пришлось полностью порвать с матерью, которая пыталась вмешиваться в их с Марком отношения.