М. Я хотел бы рассказать о своем друге Джоне. Джон прожил большую часть своей жизни, никуда не выезжая, в большом городе далеко от побережья. Единственными животными, которых он когда-либо видел, были несколько беспризорных котов, собаки и изредка наведывающаяся крыса. Поэтому, когда он повзрослел достаточно, чтобы задаться вопросом, а какой он — остальной мир, он просто вышел на прогулку и принялся исследовать окрестности. Через несколько миль он набрел на городской зверинец. Раньше он не бывал в зверинце, но, бывало, слышал, как кричат какие-то животные, и ему стало настолько любопытно, что он купил билет и вошел. Джон был воистину потрясен! Он увидел длинношеих жирафов, огромных горилл и даже носорога. Он никогда прежде не видел этих животных. Но, приблизившись к клетке тигра, он сказал: «О, я знаю вас. Вы — кот. Очень большой кот. А мне коты нравятся». Он сунул руку в клетку, чтобы приласкать кота. Тигр схватил его руку. Джон закричал. Из руки потекла кровь. Пришлось забрать его в местную больницу, где рану очистили и зашили; затем руку забинтовали и наложили гипс. Недели ушли на то, чтобы Джон поправился. И в течение всего этого времени каждый раз при воспоминании о коте он сердился. Он не мог снести даже мысль о большом коте.
Но однажды он настолько заскучал по зверинцу, что решил посетить его снова. Он был очень счастлив при виде жирафов, горилл и носорогов; он любил их. Но к клетке с тигром и приблизиться не мог без внутреннего содрогания. Сама мысль, что в зверинце есть тигр, расстраивала его. Он думал, что это когда-нибудь пройдет, но это не проходило.
Прошло много времени, он спросил у кого-то на улице о том, как почувствовать себя в безопасности рядом с тигром. Незнакомец сказал: «Ну, каждый знает, что, когда вы ранены, нужно научиться прощать и забывать». Джону идея показалась чудесной. И он решил простить и забыть прямо здесь и сейчас. А на следующий день он весело отправился в зверинец и увидел жирафов, горилл и носорогов, которых любил. Приблизившись к клетке с тигром, он почувствовал, как ему хорошо. Он сказал: «Кот, я полностью простил и забыл все. И я чувствую себя замечательно!» В радости он протянул руку к клетке, чтобы приласкать большого кота. Тигр ободрал его руку снова. Джон закричал. Из руки потекла кровь. Пришлось забрать его в местную больницу, где рану очистили и зашили; затем руку забинтовали и наложили гипс. Недели ушли на то, чтобы Джон поправился.
На сей раз он был так расстроен тем, что большой кот сделал с ним, что ему потребовался врач. Я думаю, что он на самом деле встретился с врачом, практикующим НЛП. После того, как он объяснил свою дилемму женщине-врачу, она сказала: «Хорошо, прощение вам сильно поможет». Джон ответил: «О нет, ничего подобного. Я попробовал, и оно не работает». Врач сказала: «Я имею в виду, что, может, вам стоит попробовать прощение и запоминание. Простите, чтобы отпустить свою боль, и запомните, чтобы принять все, как оно есть».
На следующий день Джон отправился в зверинец и увидел жирафов, горилл и носорогов, которых он любил. А приблизившись к клетке с тигром, он сохранил почтительное расстояние и сказал: «Я прощаю вам. Я вижу теперь, что вы не просто большой кот. Я принимал вас за кого-то, кем вы не являетесь. Мне жаль. Вы — тигр, и ожидать от вас можно только того, чего принято ожидать от тигра. И я это запомню. Ну, пока, до следующего раза».
Простите и помните
М. А как быть с прощением непростительного? Многие говорят, что простить определенные действия невозможно. На самом деле можно расценить прощение как иррациональный акт. С этой точки зрения наиболее рациональным будет в ответ на нанесенную боль либо самому нанести такую же, либо сохранить мысль об отмщении. Другими словами, рациональный индивид обязательно защитит себя для того, чтобы гарантировать выживание. С рациональной точки зрения рисковать выживанием считается глупым и недопустимым, особенно если мы подвергаемся гонениям со стороны людей, которые призваны нас защищать, — наших родителей, к примеру.
Как говорится в «Чудесном пути», есть две категории эмоций: бояться и любить. То есть все отрицательные эмоции основывают свое существование на страхе (ожидание незначимой боли). Поэтому, если бы не было никакого страха, не было бы и никакого вреда, гнева, ярости, уныния, печали, нужды мести и т. д. О любви можно думать как о противоположности страха. Большинство из нас, по-видимому, думает, что мы должны избавиться от нашего страха, уничтожить его, удалить каким-то образом и просто сохранить в сердце любовь. Но я заметил, что, когда любовь и страх расцениваются как противоположности, разделить их невозможно; они появляются одновременно. Они определяют друг друга в паре.
На мой взгляд, есть «трансцендентная любовь» и с этой любовью мы можем научиться «любить свой страх» и «любить свою любовь». Это понятие могло бы показаться иррациональным или невозможным. Но на рациональном уровне мы могли бы определить эту транцендентную любовь как прощение. Я называю это трансцендентной любовью, потому что она выходит за очевидный конфликт между нашим обычным осознанием страха и осознанием любви. Трансцендентная любовь находится на более высоком уровне и включает и страх и любовь. Она вне страха и любви, но объемлет и то и другое. А мостом от страха к любви, по-моему, является прощение.
У некоторых такие сильные отрицательные переживания, что они говорят: «Я не смогу простить». Некоторые советуют им простить и забыть. И иногда это действует. Другим путем будет простить и запомнить. Это как помещение тени в присущее ей место. К примеру, если поместить напоминания о холокосте в музее, то уже не забыть того ужаса — он останется навсегда. Но память не должна служить причиной отказа в прощении.
Д. Точно так же «простить» не означает «забыть». Если мы говорим: «Никогда не забыть, никогда не простить, никогда опять», — это означает что, чтобы помнить о случившемся и предотвратить его новое проявление, прощать не следует. По нашему мнению трудность состоит в том, чтобы научиться прощать.
М. Как можно научиться прощать, даже если речь идет о самых ужасных преступлениях? Точно так же, как вы это делали, работая со своей тенью, необходимо понять, что позади каждого поведения — положительное намерение. Некоторые могли бы задаться вопросом: «Как можно это делать и оставаться человечным?» С другой стороны, как мы можем предполагать отрицательные цели и оставаться человечными?
Возможно, наш человеческий род имеет определенную способность выходить за любые ограничения, о которых только можно подумать. Полностью рациональный индивид не прощает, потому что рациональность хочет удостовериться, что тело выживет. Так что прощение может восприниматься как иррациональный акт. Но прощение в конечном итоге — это духовный акт. Будучи глубоко человечными, оставим прошлому наши шишки и шрамы, являющиеся не чем иным, как постоянным источником невиновности. Я убежден, что каждый из нас совершенно невиновен, т. е. абсолютно невиновен. Независимо от того, каким является поведение, бытие невинно. Бытие и поведение — различные уровни. Независимо от того, что я сделал, в сущности я невинен. И все невинны. Вопрос: «Как мы привносим это осознание в свое тело?»
Д. Процесс самовоспитания — это формат, разработанный Робертом МакДоналдом, чтобы помочь ответить на этот важный вопрос. Это процесс, на основе которого человек способен прощать и помнить, применяя принцип положительного намерения в обнаружении фундаментальной невиновности в себе и в других.
М. Большинство людей, которых я встречал, имеют определенные незаконченные дела со своими матерью и отцом; что-то, что нужно простить. Это может быть определенной неразрешимой болью, раной или чувством отступничества. С другой стороны, незаконченные дела с матерью и отцом могут быть положительными; это может быть просто невысказанной необходимостью хвалить, любить и лелеять. Но незаконченные дела, положительные или отрицательные по природе, просто ожидают своего завершения.