Исторически первой современной разновидностью социологического психологизма явились разнообразные теории бихевиоризма и необихевиоризма. Комплекс этих идей и концепций разрабатывался многими исследователями.
Согласно установившейся традиции к ведущим представителям этой разновидности социологического психологизма принято относить Дж. Уотсона, Э. Толмена, Б. Скиннера, Дж. Хоманса и др.
Одной из важнейших предпосылок формирования социологического бихевиоризма выступили идеи социологического позитивизма. Исходя из того, что общественные и природные процессы представляют собой качественно однородные явления, теоретики социологического позитивизма полагали, что социокультурные феномены правомерно объяснять посредством известных и постигаемых законов природы.
Многие социологи того времени считали, что из научного обихода необходимо элиминировать недостоверные суждения, которые относятся к характеристике параметров внутреннего состояния человека (чувств, ощущений, воображения, сознания, воли и т. д.). В концентрированном виде новую социологическую программу изложил в конце 20-х годов один из лидеров позитивистского движения Р. Бейн, отмечавший, что «тенденция развития социологии как естественнонаучной дисциплины состоит в превращении ее в бихевиористскую, с соответствующим уменьшением акцента на субъективных терминах».
Одной из специфических черт формирования бихевиоризма в социологии было широкое использование данных экспериментальных исследований по оперантному обусловливанию поведения животных.
К числу основоположников и ведущих теоретиков бихевиористской социологии, противостоящей, по мнению ее представителей, всей предшествующей психологической и социологической традиции, принадлежит известный американский психолог Джон Уотсон (1878—1958).
По мнению Уотсона, теоретической целью психологии является предсказание поведения и контроль за ним. При этом для бихевиориста не должно существовать демаркационной линии между человеком и животными, поскольку «поведение человека со всеми его совершенствами и сложностью образует лишь часть схемы исследования…».
Уотсон полагал, что «явления поведения могут быть наблюдаемы точно так же, как и объекты других естественных наук». Для того чтобы придать понятию «поведение» однозначный смысл, Уотсон предлагал исключить из теоретической схемы структуры поведения все факты сознания, поскольку «сознание и его подразделения являются… не более как терминами, дающими психологии возможность сохранить… старое религиозное понятие «души» и их нейрофизиологический субстрат, потому что «в каждой человеческой реакции имеются бихевиористическая, нейрофизиологическая и физико-химическая проблемы».
Главной исследовательской целью и задачей бихевиоризма как психологии и социологии поведения Уотсон считал детальное изучение взаимосвязей в границах системы «стимул — реакция». Согласно Уотсону, конечная цель бихевиоризма заключалась «в накоплении наблюдений над поведением человека с таким расчетом, чтобы в каждом данном случае — при данном стимуле или, лучше сказать, ситуации — бихевиорист мог сказать наперед, какой ситуацией данная реакция вызвана».
Некоторая односторонность исследовательской программы «классического бихевиоризма» обусловливалась тем, что основное внимание уделялось фиксации в организме не столько содержания его сознания (в результате взаимодействия с внешним миром), сколько анализу определенного набора двигательных реакций.
Недостатки ортодоксального бихевиоризма были осознаны рядом теоретиков «второго поколения», осуществившими критический пересмотр некоторых положений этой теории и создавшими ее модеринстскую версию — необихевиоризм. Его сторонники стремились выявить промежуточные звенья в модели Уотсона («стимул»— «реакция»), необоснованно сводившей сложные поведенческие акты к элементарному набору реакций.
Теоретик так называемого целевого бихевиоризма Э. Толмен предложил включить в проблемное поле психологии и социологии систему промежуточных психических процессов («имманентных детерминант»), протекающих в интервале между стимулом и реакцией и определяющих поведение люден.
Исходные концептуальные схемы и подходы, которые сложились в границах бихевиористской социологии и психологии Уотсона и Толмена, были кардинально переработаны и внедрены в социологический инструментарий основоположником социологического бихевиоризма Берресом Скиннером (1904—1988).
Развивая необихевиористскую традицию, Скиннер отмечал недостаточность трактовки реакций организма только как результата воздействий окружающей среды на человека. По Скиннеру, необходимо учитывать и то обстоятельство, что реакции неизбежно корректируют внутреннее состояние организма.
Схему воздействия среды на человека Скиннер дополнил обратной связью — воздействием человеческого организма на среду. Одной из задач социопсихологии Скиннера было исследование различных подкреплений, формирующих человеческое поведение, и способов их эффективного применения в целях достижения желательного социального поведения. Например, если ребенок не любит шпинат, но ест его при одобрении и поощрении окружающих, то в конечном счете он скорее всего полюбит шпинат, если позитивные стимулы будут действовать достаточно долго.
По мнению Скиннера, подобным образом поведение людей и животных можно изменять в весьма значительных пределах, причем иногда даже в противовес так называемым врожденным предрасположенностям.
Пожалуй, Скиннер ставил перед своей теорией более серьезные теоретические и социальные задачи, нежели Уотсом, поскольку он стремился распространить те концептуальные схемы и подходы, которые были разработаны в процессе изучения поведения индивида, на исследование общества.
По Скиннеру, человеческое поведение — это уже не единичный акт реакции на стимулы внешней среды, а сложный комплекс рефлексов, «репертуаров поведения», помогающих человеку избегать наказания и заслуживать поощрение. При этом необходимо иметь в виду своеобразное понимание Скиннером природы и сущности человеческого общества, поскольку он трактовал его преимущественно лишь как внешнюю сферу индивидуального бытия, предполагающую одностороннюю адаптацию людей через систему различных подкреплений, в том числе и через соответствующие референтные группы.
Одной из примечательных особенностей концепции социологического необихевноризма явилось нетрадиционное понимание человека как физиологической системы равноправной с иными, достаточно развитыми видами животного мира.
Характеризуя реальные общественные возможности формирования определенных «репертуаров поведения», Скиннер подчеркивал, что «путем изменения обстоятельств мы изменяем точку зрения, с которой человек смотрит на вещи так, чтобы их видеть; но мы не изменяем того, что называем перцепцией. Мы изменяем относительную силу ответов посредством разных подкреплений… но мы не изменяем то, что называли предпочтением. Мы изменяем вероятность актов путем изменения условий, лишенных удовлетворяющих потребности средств, или неприятных стимулов; но мы не изменяем потребности. Мы подкрепляем поведение особыми путями, но мы не придаем человеку намерения или интенции. Мы изменяем поведение путем изменения направления его к вещам, а не позиции относительно вещей…».
Такая точка зрения обусловила определенную деформацию восприятия и понимания Скиннером значительного диапазона проблем культуры, которая выступает в его теории в необычной роли набора «подкрепленных» случайностей и совокупности действий людей, способствующих выживанию тех, кто их осуществляет.
Содержание и социальная направленность данных концепций Скиннера, обозначавшихся им как «технология поведения», носили явно консервативный характер. При этом сам Скиннер не скрывал своего стремления помочь, правящим классам предотвратить возможный социальный взрыв и призывал проводить в жизнь лозунг «хлеба и зрелищ», развивать профессиональный спорт, игорные дома, потребление алкоголя и наркотиков, способствовать расширению и легализации всей гаммы сексуального поведения людей. Целью этой программы было удержать народ в границах возможности применения карательных санкций.
В контексте решения главных теоретических и социальных задач своей деятельности Скиннер изучил и детализировал проблему каналов социального контроля в современном западном обществе. В его учении выделялось шесть таких каналов: экономический, воспитательный, этический, государственный, религиозный и психотерапевтический, призванных обеспечить лояльное поведение людей.
Пожалуй, наиболее яркое выражение симбиоз бихевиористской психологии и социологии обрел в теории «социального обмена» американского социального психолога и социолога, одного из лидеров социологического необихевиоризма Джорджа Хоманса (р, 1910).
Хоманс подверг серьезной критике структурно-функциональный анализ в социологии за его непригодность в конкретных социальных исследованиях и методологическую несостоятельность. По мнению Хоманса, положения этой теории слишком абстрактны и изложены лишь в виде ориентирующих высказываний и номинальных определений.
Критический анализ структурного функционализма помог Хомансу сформулировать основную задачу своей теории в виде общепонятного лозунга «вернуть человека в социологию». И следует признать, что эта задача соответствовала содержанию и смыслу социологии как науки, хотя решение ее Хоманс пытался осуществить приватным образом, посредством дальнейшего развития социологического необихевиоризма.
Хоманс утверждал, что социология явилась результатом естественного развития психологии, а следовательно, «конечные принципы объяснения в антропологии, социологии и лаже в истории… — психологические».
Приняв за исходную единицу социологического анализа «элементарное социальное поведение» (т. е. непосредственные контакты между индивидами), Хоманс охарактеризовал задачу собственной социологии следующим образом: «Хотя социологи будут делать много эмпирических открытий, центральная интеллектуальная проблема социологии не аналитическая — проблема открытия новых фундаментальных положений. Я думаю, основные положения уже открыты и они психологические. Данная проблема скорее синтетическая — проблема показа того, как поведение многих людей в соответствии с психологическими положениями сплетается для образования и поддержания относительно устойчивых социальных структур… Можем ли мы сделать шаг вперед при рассмотрении дан поп проблемы? Я думаю, что мы можем, и вот где бихевиористская социология, наконец, выступает на сцену».
По мнению Хоманса, «институты и человеческое общество в целом складываются только из действий человека и ничего более, они могут поэтому анализироваться в терминах индивидуальных действий и могут быть объяснены на основе принципов индивидуального поведения».
Существенным элементом социологического бихевиоризма Хоманса явилась его теория социального повеления. Принципиально важной чертой данной теории была интерпретация социального поведения как обмена. В общем, новое понимание природы и сущности социального поведения было объяснено следующим образом: «Социальное поведение представляет собой обмен ценностями как материальными, так и не материальными, например знаками одобрения или престижа. Люди, которые многое дают другим, стараются получить многое и от них, и люди, которые получают многое от других, испытывают с их стороны воздействие, направленное на то, чтобы они могли получить многое от первых. Такой процесс оказания влияния имеет тенденцию к обеспечению равновесия или баланса между обменами».
Пр и этом Хомане обращал внимание на то, что каждый человек может обладать более чем одним доступным ему способом поведения. В этом контексте задача социологического необихевиоризма сводилась им к формулировке утверждений, соотносящих вариации величин и издержек поведения людей с частотным распределением альтернативных поведенческих моделей.
Хомане сформулировал тезис о двух уровнях поведения, названных им субинституциональным (парные непосредственно-личностные отношения) и институциональным. Первый — основа второго. При этом социальное поведение как обмен присуще обоим уровням. Некоторое различие между ними, по Хомансу, состоит в том, что в сложных организациях деятельность регулируется не первичными, а более сложными по своему характеру вознаграждениями (такими, например, как социальное одобрение), и в том, что сами процессы обмена «вознаграждающей» деятельностью становятся более опосредованными. Все большую роль начинают играть социальные нормы. Следовательно, сложные социальные организации образуют равновесные системы, стабилизирующиеся путем институционализации общей нормативной структуры.
Сущность социальных отношений в обществе Хоманс трактовал в духе теории Скиннера. В частности, это нашло свое выражение в его интерпретации проблемы «подкрепления» «социального поведения» и социально-экономического обмена «наградами». Как отмечал Хоманс, «секрет социального обмена между людьми заключается в том, чтобы дать другому человеку из своего поведения то, что представляется ему более цепным, чем вам, и получить от него то, что представляет большую ценность для вас, чем для него».
Вместе с тем в отличие от Скиннера Хоманс стремился «приблизить социологию к экономической науке». В этой связи отнюдь не случайно, что человек у Хоманса действует вполне рационально и его поступки оцениваются в контексте ряда экономических категорий. Если Скиннер предпочитал оперировать при изучении социального поведения такими понятиями, как «деятельность», «сентимент», «награда», «нитеракция», то Хоманс предпочитал такие понятия, как «издержки», «выгода» и др., заимствованные им из категориально-понятийного аппарата западной политэкономии. Поэтому мнение известного социального исследователя К. Боулдинга о том, что в теории обмена Хоманса скрещивается «экономический человек» с психологическим голубем для того, чтобы образовать то, что можно было бы обозначать экономико-голубиной концепцией социального взаимодействия, представляется не только оригинальным, но и достаточно справедливым.
В целом в современном социологическом необихевиоризме учение Хоманса понимается преимущественно как «ранняя попытка» приспособления бихевиористской психологии для исследования традиционных социологических проблем и пользуется определенным влиянием. Вместе с тем необходимо отметить, что заметным авторитетом пользуются идеи, концепции и теории всех ведущих представителен социологического бихевиоризма и необихевиоризма, хотя, пожалуй, наиболее значительную роль играют идеи и теории Скиннера, оказавшие значительное воздействие на становление, место, роль и значение социологического бихевиоризма и необихевиоризма в структуре современного социологического психологизма.