Сокрытие истины и выдача ложной информации не чужды человеческой природе. Нельзя считать их всего лишь нежелательным наслоением на несовершенные социальные отношения. Правда и ложь — явления более фундаментальные.
В психофизиологическом плане проблема сводится к тому, чтобы выяснить, какие процессы происходят в мозге, когда человек говорит правду, и какие — когда он лжет.
Особо трудный случай для изучения — творческая фантазия, художественное воображение. В сознании художника рождаются события, не имевшие места в действительности. В то же время, как известно, главная цель искусства — отражать жизнь во всех ее проявлениях. И в подлинно талантливых произведениях во все времена эта цель с блеском осуществлялась.
Произведение искусства не копирует действительность; его создание всегда предполагает сознательный отбор информации. Без такого отбора нет искусства;
именно отбор лежит в основе типизации. Автор может быть правдив в своих идеях и чувствах, а детали могут быть самые фантастические. Бывает и наоборот: правдивость деталей служит для передачи ложных идей или для их маскировки. «Ничего нет хуже правды, которая не правдива»,— считал Н. В. Гоголь.
Не приходится рассчитывать, что методами психофизиологии удастся решить проблему правдивости искусства. Но, рассуждая о художественной правде, не лишне иметь более общие представления о чувстве правды и его психофизиологических основаниях. Не исключено, что интуитивное понимание взаимозависимости правды и красоты составляет глубинный подтекст афористических слов Ф. М. Достоевского: красота спасет мир.