…Душа останется глyxa к приказаниям и не отзовется на насилие. Душу можно только увлечь.
— Нет, у вас со мной ничего не получится, я совершенно невнушаема!
Ой ли? Не впервой мне слышать такие заявления от моих посетительниц. Но если вы ничего, абсолютно ничего не чувствуете во время телесеансов Кашпировского, то это еще не говорит о том, что вы невнушаемы (кстати, не надо путать внушаемость и гипнабельность — способность впадать в гипнотическое состояние это абсолютно разные вещи). Ведь эта женщина, которая сейчас заявляет о своей «невнушаемости», смогла же вбить себе в голову, что она полная неудачница и, чем бы она ни занялась, ее всегда ждут одни только провалы!
Если далеко не все люди поддаются внушению со стороны, то самовнушению подвержены практически все. Другое дело, что, когда мы говорим о самовнушении, мы подразумеваем, что мы должны внушить себе нечто положительное, — это в идеале. Конечно, есть счастливые индивиды, которым это дано от природы, но, по моим наблюдениям, людям гораздо легче удается внушить себе какую-нибудь пакость, чем то, что действительно необходимо в данный момент. Почему-то отрицательному самовнушению нас учить не надо, наоборот, есть такие мастера накручивать себя, представлять себе все в черном цвете, что приходится только гадать, каков был бы результат, если бы с такой же энергией человек занялся самовнушением противоположного знака!
Между тем мы стихийно используем самовнушение буквально на каждом шагу, не отдавая себе в этом отчета, и далеко не всегда успешно. «Мне обязательно надо завтра проснуться рано»; «Я обязательно должна это сделать!»; «Ни в коем случае не распускаться!» — вот примеры таких самовнушений-самоприказов, и, кстати, все они построены неправильно. Оказывается, правильно составить формулу самовнушения даже на житейском уровне — большое искусство.
Собственно говоря, есть две формы диалога — убеждение и внушение, самоубеждение и самовнушение можно рассматривать как их частный случай: все равно мы ведем разговор с собой в форме диалога, одна половинка «Я» с другой половинкой, то есть практически я общаюсь с собой точно так же, как и с другими, по тем же законам.
Убеждение и вкушениe, разницу между которыми часто игнорируют, на самом деле — вещи совершенно различные, и адресуются они совершенно разным механизмам психики. Когда я убеждаю, я опираюсь на разум, использую законы логики. Например, я разговариваю с 18-летней девушкой, разочаровавшейся в любви. Я убеждаю ее, что ничего страшного нет, потому что: во-первых, как она сама убедилась, ее бывший возлюбленный не обладал теми качествами, которые она хотела бы видеть в муже; во-вторых, ей всего 18, и эта первая любовь всего лишь этап в становлении ее души; в-третьих, объективно ей повезло, потому что раннее замужество могло бы помешать успешному продолжению учебы, а ведь учиться в университете она стремилась с детства, в-четвертых…
А могла бы просто сказать: «Вытри слезы, высморкайся и посмотри на себя в зеркало. Что значит 18 лет — даже сопли не портят! Поверь мне, у тебя все-все еще будет хорошо? А теперь беги, посмотри, какая погода замечательная!» И девушка улыбнется, и, возможно, эти мои слова, в которых нет никакой логики, помогут ей гораздо больше, чем долгая и обстоятельная беседа. Это внушение.
Внушение адресовано не разуму, а идет напрямик к нашему бессознательному, поэтому оно гораздо более
действенно именно тогда, когда контроль сознания ослаблен. Это может быть состояние аутогенного погружения, или гипноза, или просто дремотное состояние перед сном или после пробуждения. Очень хорошо внушение действует на детей, у которых механизмы контроля еще не сформировались. Кроме того, особенно эффективно внушение при острых эмоциональных состояниях, когда сознание и так дезорганизовано, а также оно хорошо действует не очень экзальтированных особ, которые и в обычной жизни руководствуются скорее чувствами, чем разумом.
В начале века очень модно было самовнушение по Куэ—Бодуэну. Исходная посылка этих французских врачей состояла в том, что человек болеет, потому что внушает себе, что он болен; если он будет внушать себе, что он здоров, то он выздоровеет. Если вы внимательно прочитали все тома «Саги о Форсайтах» Дж. Голсуори, то могли заметить, что Форсайты занимались самовнушением по Куэ. В рассказе «Соме и Англия», где действие происходит в начале первой мировой войны, в воздухе витают тревога и напряжение, и Соме Форсайт, это воплощение британской уравновешенности, тоже чувствует себя не в своей тарелке. Зато его жена, француженка Аннетт, возмутительно спокойна. Она дает Сомсу книгу Куэ, и тот начинает заниматься самовнушением, сперва не веря во гее эти французские штучки. Утром и вечером, перед тем пак встать и готовясь ко сну, Сомс твердит составленные по Куэ формулы и, как ни странно, успокаивается. Занимается по Куэ и беременная Флер, утром и вечером она твердит про себя: «У меня будет мальчик» — и, самое курьезное, действительно рожает мальчика. Увы, не всегда с мальчиками и девочками и вообще с серьезными болезнями обходилось так гладко, не все болезни, к сожалению, от нервов, и мода прошла так же, как на нашей памяти прошла мода на голодание по Шаталовой или дыхание по Стрельниковой. Но, в отличие от других модных теорий самолечения, от теории Куэ—Бодуэна осталось рациональное зерно — правила построения самовну шения, которые могут применяться как при аутогенной тренировке, так и вообще в обыденной жизни.
У бессознательного психического есть своя логика, но она иная, нежели у рационального мышления. Так, например, наше бессознательное не признает частицы «не», не понимает отрицательных предложений, и если самовнушение состоит из фразы, в которой присутствует отрицание, то эффект может быть прямо противоположным. Например, что останется от предложения: «Я не буду больше болеть!», если «не» потеряется? Или от заклинания «Я не боюсь бессонницы!»? Правильно построенное самовнушение (внушение) всегда положительно по форме, например: «Я буду чувствовать себя очень хорошо» или «Мне совершенно все равно, что они про меня думают!»
Вторая особенность нашего бессознательного состоит в том, что оно терпеть не может прямых приказов и командного тона, его можно только просить и уговаривать. Как только я себе говорю: Я должна», это немедленно вызывает у него неприятие, и оно стремится все сделать наоборот, прямо как подросток лет в14. С нашим бессознательным надо обращаться очень бережно, гибко и дипломатично, здесь самый короткий путь к левому уху лежит через правое плечо. Его надо задобрить, отвлечь и кое-где даже слегка обмануть. Так, например, вместо «Я Должна» очень желательно употреблять «Я хочу» или «Мне хочется» или вообще применять формулу, которая тоже приведет к нужному результату, но только с абсолютно смещенными акцентами. Например, вместо фразы «Я должна закончить эту работу сегодня во что бы то ни стало!» можно произнести про себя: «Как жалко, что эту интересную работу я закончу уже сегодня!» или: «Какой интересный детектив меня сегодня ожидает, вот только кончу эту работу!» При первой формулировке мы стираемся себе внушить, что работа очень интересная и нам нравится, мы делаем се по доброй воле, мотив долженствования здесь пропадает; по втором случае работа перестает быть самодовлеющей, она лишь незначительное условие, предшествующее вознаграждению. Кстати, если вы выполните то, о чем вы себя просите, не забудьте действительно дать себе награду, будь то порция очень любимого, но противопоказанного вам мороженого, американская сигарета или внеплановый поход в театр.
Иногда люди сами находят нужные формулировки, это как бы само собой получается. Например, одна моя знакомая, будучи студенткой, ужасно боялась сдавать экзамены, у нее «ноги на экзамен не шли». Ей повезло, она училась в дружной группе, ее сокурсники после экзамена обычно собирались и весело проводили время. Тогда она придумала: она уговаривала себя, что идет в кино с друзьями или на вечеринку, а экзамен — это только так, небольшая неприятность, необходимое предисловие к хорошему времяпрепровождению — и это очень облегчило ей и жизнь, и учебу.
Кроме того, наше бессознательное не любит фиксации на чем-то нам необходимом, очень для нас значимом. Например, если вы страдаете бессонницей и думаете о сне на ночь глядя, то сон, скорее всего, не придет. А вот если после напряженного дня вы ложитесь в кровать с мыслями о том, как приятно понежиться в мягкой и теплой постели, почитать интересную книжку — скорее всего, вы не прочтете и страницы, сон вас перехватит на полдороге.
Конечно, в обычном общении убеждение может переходить во внушение, и наоборот, и опытные педагоги и врачи незаметно используют элементы внушения, объясняя, казалось бы, сугубо рациональные вещи. Существует даже прелестный анекдот про профессора Дюбуа, основателя рациональной психотерапии, в которой основным методам лечения считается разъяснение пациенту причин и механизмов его заболевания. Пациента доктора Дюбуа как-то попросили рассказать, как именно с ним работает профессор, добиваясь таких прекрасных результатов «О! — ответил пациент— Стоит мне только войти в его кабинет, увидеть, как доктор поглаживает свою бороду, — и мне уже хорошо».
Если вы теперь вернетесь к началу этой главы, то поймете, почему те фразы-самоприказы, приведенные там в качестве примера, неправильно построены и часто неэффективны. С другой стороны, обратите еще раз внимание на разговор-внушение с девушкой, разочаровавшейся в любви. Я три раза, в разных словах и выражениях, подчеркнула, что все хорошо: один раз — что она хороша, несмотря ни на что; второй — что с ней в будущем все будет в порядке, и в третий — что погода замечательная, но при этом я ни слова не сказала ни о любви, ни о бывшем возлюбленном, это косвенное внушение, и во многом оно гораздо более действенно, чем прямое.
Я много лет проработала спортивным психологом и очень хорошо знаю, как выбить из колеи перед ответственным соревнованием и команду, и отдельного спортсмена. Раньше для этого перед выступлением достаточно было накачки высокопоставленного спортивного функционера, который произносил нечто вроде: «Вы должны высоко нести знамя советского спорта! На вас смотрит вся страна!» — и все, провал был практически гарантирован. Я думаю, что точно такой же эффект в наше время должен оказывать на спортсмена-профессионала мысленный подсчет суммы в валюте, которую он получит в случае удачи. В обоих этих случаях предстоящему выступлению придается слишком большое значение, которое разрушает психологическую устойчивость, при этом исчезает элементигры. За такое пренебрежение законами психики приходится дорого платить.
А вот два примера, тоже из области спорта, как можно добиться нужного результата, если понизить субъективную значим ость этого результата для себя. В первом случае это произошло случайно. Во Франции на чемпионате Европы по пулевой стрельбе один наш стрелок увидел среди зрителей очень симпатичную девушку. Во время стрельбы он ломал себе голову, как бы познакомиться с очаровательной француженкой, ведь так просто к ней не подойдешь! И тут его осенило если он станет чемпионом, то это позволит ему подойти к ней, ведь чемпиону разрешается многое из того, что нельзя делать рядовому спортсмену. И он выиграл — это был высший успех за всю его спортивную карьеру — и познакомился с девушкой (о дальнейшем история умалчивает).
И второй случай. Психолог Владимир Рекунов работал с командой прыгунов в воду одной из бывших советских республик, и совершенно неожиданно эта команда «середнячков», в которой не было ни одного выдающего спортсмена, выиграла чемпионат СССР. Как он этого добился? Владимир не стал подменять тренера, он устроил среди членов своей команды, совсем молодых ребят, двухэтапное соревнование на тему, весьма далекую от прыжков в воду: во-первых, кто познакомится на улице с большим числом девушек за один вечер и, во-вторых, кто сможет привести больше всех юных и симпатичных болельщиц на соревнования. Ребята были раскованны, свободны, в команде царил веселый дух игры — и они выиграли.
Вообще-то говоря, в любой ситуации чаще выигрывают те люди, которые относятся к ней не совсем серьезно. Если к ситуации, и вообще к жизни, относиться слишком серьезно, то возможную неудачу начинаешь воспринимать слишком трагически, все время думаешь о ней, а это уже половина проигрыша. Кстати, многим лучше помогают формулы самовнушения, если они построены с юмором, типа «А мне с высокой башни наплевать». В то же время серьезные фразы типа формулировок классического аутотренинга «Я совершенно спокоен» могут вызывать вовсе не успокоение, а раздражение, в лучшем случае — смех. Это связано с тем, что стереотипы «приедаются», от монотонного повторения надоедают, скользят и мимо сознания, и мимо бессознательного, не оставляя значительных следов. Этим, кстати, объясняется и полный провал наглядной агитации и пропаганды бывшей нашей правящей партии. Поэтому готовые формулировки и фразы можно брать для себя только в том случае, если они о чем-то говорят вам лично.
Лучше всего для этого использовать строчки из стихотворения, создающего нужное вам настроение, куплет из любимой песни, важно, чтобы это было ваше (для меня, например, это могут быть стихи и песни Ю. Левитанского и Б. Окуджавы, для вас — что-либо еще). В отличие от обычной прозы ритмически организованный текст прямо адресуется не к логическому, а к образному мышлению, влияет на подсознание и создает настроение, возникновение которого мы вовсе не всегда можем объяснить словами. Люди, хорошо овладевшие высшей ступенью аутогенной тренировки, могут научиться модулировать свое настроение при помощи образной регуляции, зрительных и слуховых представлений. но это достаточно сложно и удается далеко не всем.
Есть люди, обладающие необыкновенными способностями по части самовнушения. Вспомним Скарлетт из «Унесенных ветром» М. Митчелл, Скарлетт, вечно попадающуюв жуткие ситуации и но своей вине, и вследствие объективных обстоятельств, но никогда не сдающуюся, с ее бессмертным: «Завтра… Я буду думать об этом завтра Завтра будет новый день» — и новый день для нее действительно наступает.