Загрузка...Успех радикальной экономической и политической реформ, демократизации общества в значительной мере зависит от того, насколько люди перестроились психологически, то есть внутренне приняли концепцию перестройки как программу действий. Речь идет не об отношении кадров к экономической политике КПСС. Она воспринимается правильно. Но для участника хозяйственной деятельности мало просто ознакомиться с партийными документами, понять их смысл и принять их как должное. Нужно еще каждому на их основе выработать, если можно так сказать, личностную концепцию перестройки на порученном ему участке работы. Вот в этом звене процесса радикальных экономической и политической реформ выявляются наибольшие трудности, именно здесь осуществление реформ наталкивается на механизм торможения, психологическую неготовность работников к новым формам хозяйствования. Для того чтобы придать процессам обновления дополнительный импульс, нужно разобраться в состоянии психологической перестройки кадров. Это тем более важно, что отношение к перестройке ныне стало ведущим критерием зрелости личности.
Как показывает практика, ныне встречается главным образом три типа людей, относящихся по-разному к перестройке: ее сторонники, попутчики и противники поневоле. Нельзя отрицать, что есть и концептуальные противники перестройки, то есть люди, которые в принципе не согласны с ней. Их сопротивление перестройке диктуется не психологическим неприятием ее, а принципиальными соображениями. На рассмотрении этой категории мы останавливаться не будем, поскольку не располагаем достоверными данными для вынесения суждений. Можно также теоретически допустить, что есть люди, которых перестройка никак не затронула, не обеспокоила, но взволновала. Однако нам такая нейтральная позиция не встречалась, поэтому рассмотрим лишь указанные выше три типа отношения к перестройке.
Сторонники перестройки отличаются друг от друга тем, на каком этапе психологической перестройки они находятся. Здесь можно выделить следующие группы:
1. «Идеологи» перестройки. Это люди, которые еще в годы застоя осознавали необходимость коренных изменений в экономике и обществе, вели борьбу за свои убеждения, проявили при этом большое гражданское мужество и встретили апрель 1985 г. полностью психологически и профессионально готовыми к перестройке. Их численность невелика, но их влияние на духовную атмосферу общества имеет едва ли не решающее значение для успеха психологической перестройки всех кадров. Они были первыми и остаются ими.
Вместе с тем нельзя не видеть, что среди пионеров перестройки по мере углубления экономической и политической реформ, нарастания определенных трудностей происходит известная дифференциация. С одной стороны, выявляются максималисты, готовые крушить все и вся, не соотнося меру разрушения старого хозяйственного механизма с мерой становления нового. Среди этой группы появились уже люди, разочарованные ходом перестройки, высказывающие сожаления по поводу несбывшихся завышенных ожиданий. Раздаются жалобы, например, на медленный переход к оптовой торговле средствами производства, на жесткость государственного заказа и т. д. Конечно, основания для неудовлетворенности темпами перестройки экономики имеются, но неудачи особенно болезненно воспринимаются именно максималистами.
В группе «идеологов» перестройки наряду с максималистами есть люди, которые ошибочно полагают, что теперь, когда основные решения о перестройке приняты, все пойдет само собой, н.ет более нужды, как это было в период застоя, бороться за идеалы. Внешняя картина всеобщего одобрения перестройки не дает им возможности увидеть, что процесс изменения внутренней позиции многих рядовых работников и руководителей далек от завершения. Праздновать победу идеалов перестройки, расслабляться в борьбе за реализацию радикальных экономической и политической реформ преждевременно.
2. «Прагматики» — так можно условно назвать группу сторонников перестройки, которые тоже осознавали необходимость революционных изменений в обществе еще в годы застоя. Но их отличие от «идеологов» перестройки состоит, во-первых, в масштабе политического и экономического мышления. Если первые в своих убеждениях исходили из теоретических, научных положений о путях вывода экономики страны из предкризисного состояния и демократизации общества, то «прагматики» пришли к новым взглядам на основе «заземленного» восприятия повседневных нужд и потребностей своих предприятий. В сложившейся застойной ситуации они не выходили на уровень общесоюзных проблем, а всеми силами стремились обеспечить благополучие своих предприятий, ограждая их от гибельного для хозяйства административного вмешательства со стороны. Это они сохранили в окружении убыточных колхозов и совхозов высокорентабельные сельскохозяйственные предприятия. В промышленности, строительстве и на транспорте в условиях погони за валом, массового производства никому не нужной продукции они сумели удержать трудовые коллективы от соблазна легкой жизни, наладить работу фабрик и заводов с высоким научно-техническим уровнем производства и редкой для того времени рентабельностью.
Но эта группа людей в значительной мере все еще, как говорится, «себе на уме», ревниво оберегает интересы своих предприятий, не всегда понимает, что дальнейшее развитие выдержавших испытания периода застоя предприятий невозможно в одиночку. Осознание целостности всего народнохозяйственного механизма, из которого нельзя вырваться далеко вперед, приходит к «прагматикам» с большим трудом.
3. Среди сторонников перестройки выделяется сравнительно большая группа людей (по сравнению с двумя указанными выше, численность которых остается все еще незначительной — в пределах 5—7%), положительно относящихся к перестройке, обладающих высоким уровнем компетентности для реализации ее идей, но опасающихся повторения судьбы «косыгинской реформы». Для них характерны излишняя осторожность, скованность творческой фантазии, боязнь риска, отказ от перспективных хозяйственных решений хотя бы в масштабе предприятия. Их можно было бы назвать перестраховщиками, если бы жизнь не давала им никаких оснований проявлять повышенную осторожность. Однако все мы помним о провале экономической реформы 1965 г., о несостоявшихся планах перевода экономики на путь интенсивного развития, неудаче других народнохозяйственных нововведений конца 70-х и начала 80-х гг. Оценка перспектив перестройка для так называемых перестраховщиков усложняется еще по той причине, что реальные изменения в управлении экономикой пока либо действительно незначительны, либо не улавливаются ими в полном объеме. Об этом свидетельствует опрос руководителей высшего звена хозяйственного управления из различных регионов и разных отраслей экономики.
На вопрос: «Что, по вашему мнению, изменилось в работе плановых органов в связи с проведением радикальной экономической реформы?» — из 72 опрошенных ответили, что планирование улучшилось, только 9%. Остальные ответы распределились следующим образом: «Мало, что изменилось» — 34, «Изменений нет» — 43, «Планирование ухудшилось» — 10% (остальные 4% не ответили). Как видим, изменений к лучшему не увидело более половины опрошенных (43% плюс 10%), а вместе с теми, кто не заметил коренных изменений, они составляют 87% всех опрошенных. Конечно, из приведенных цифр нельзя делать далеко идущие выводы. Но они показательны: сдвиги, вызванные реформой, многим еще кажутся не настолько существенными, чтобы обеспечить необратимость перестройки в экономике. Более того, по некоторым направлениям положение в экономике изменилось к худшему.