Загрузка...Задачей нашего исследования является психологическое осмысление православно-христианского мировоззрения/мировосприятия/ мироощущения в связи с изучением современного российского менталитета как в его целостности, так и в специфике по субъектам-носителям. Эта задача требует от исследователя менталитета (ментальности) открытости всем областям человекознания и привлечения вненаучного знания по теме (см.: Гостев, 2007а, б, в; 2008; Гостев, Елисеев, Соснин, 2002; Гостев, Елисеев, Фомин, 2006; Кольцова, 2004; 2008; Будилова, 1983 и др.). Данное утверждение относится также к современной психологии в целом, которая должна активнее включаться в междисциплинарный дискурс (Ломов, 1984; Методология комплексного человекознания…, 2008; Журавлев, Кольцова, 2008).
Актуальность изучения менталитета некоей общности людей не требует доказательств. Менталитет, влияя на понимание и оценку происходящего в мире и стране, является призмой для мировосприятия, фактором построения интегрального образа реальности (картины мира). Соответственно, менталитет выступает многоуровневым регулятором поведения людей. Поэтому отрадно, что психологическая наука обратилась к разработке данной проблемы. Попытки в этом направлении уже предпринимались, в частности, в Институте психологии РАН (например, см.: Абульханова, 1997). Вместе с тем, несмотря на актуальность проблемы, знание о природе и механизмах менталитета народов, субкультур, социальных групп все еще является недостаточным. Мы по-прежнему мало знаем и о менталитете в плане психологического раскрытия данного понятия, и о ментальности конкретных групповых субъектов (социальных общностей людей). Например, важнейшим вопросом, имеющим большую практическую значимость, является соотношение уровней ментальности: от макрообщностей, включенных в нее общностей различного масштаба — наций, народов, культур и субкультур, больших и малых социальных групп — и до индивидуального субъекта как представителя конкретной ментальности.
Менталитет социальных общностей различного содержания и масштаба обобщенно выступает для нас как специфика психического отражения и регулирования на уровне сознания/неосознаваемо-го группового субъекта и его представителей. Он выражается в том, как групповые и индивидуальные носители данного менталитета воспринимают мир и самих себя. В связи с этим представляется важным раскрытие особенностей взаимосвязи индивидуального и коллективного сознания на различных уровнях ментальности — от его более общих особенностей через специфические черты и к индивидуальным проявлениям.
Очевидно и то, что исследование менталитета неотделимо от проблематики социального восприятия: менталитет может быть рассмотрен как совокупность социальных представлений. Выявление содержания социальных представлений каждого группового субъекта помогает раскрыть особенности его ментальности. В свою очередь, анализ социальных представлений предполагает рассмотрение взаимосвязи сознания и «неосознаваемого» как актуального вопроса изучения менталитета.
Социальные представления на уровне индивидуального носителя являются элементами образной сферы человека (Гостев, 1998; 20076; 2008). Перенос ее характеристик на групповой уровень, следовательно, открывает дополнительные возможности изучения менталитета. Так, одной из главных функций образной сферы человека является трансляционная функция (Гостев, 20076; 2008), ответственная за отражение и регулирование в процессе контакта субъекта с латентными для осознания областями своего внутреннего мира в единстве его реальных и идеальных измерений (Мы говорим о функции, связанной с «перенесением в сознание», «переводом в пространство переживаний» субъекта латентной информации о мире и самом себе. Понятие «трансляционности» при этом выражает идею непосредственного показа субъекту психического материала на некоем, говоря метафорически, «внутреннем экране», и переживания, понимания этих «картинок». Поскольку огромная информационная емкость симультанно предстает перед внутренним взором человека, появляется возможность отражения разных уровней бытия, их роли в формировании индивидуальной картины мира. В исследовании трансляционной функции образной сферы человека мы выходим на проблемы символического познания мира, роли нравственно-духовных смыслов, открывающихся в образном опыте. ). Трансляционная функция связана с познанием духовной реальности и выступает, соответственно, одним из высших уровней психической саморегуляции. Иными словами, для изучения менталитета важно, что трансляционная функция образной сферы раскрывает связи осознаваемого содержания внутреннего мира личности с неосознаваемыми сферами психики, в том числе с представленным в человеке мирозданием (см.: Гостев, 2008; Слободчиков, Исаев, 1995; Рубинштейн, 1997; Сухарев, 2008), включая «высшую реальность», пока все еще игнорируемую сциентистско-позитивистским психологическим познанием. Через образный опыт человек встречается с духовно-нравственными смыслами с символами мифологического, мистического, религиозного содержания. Это неотъемлемый компонент ментальности в ее метафизическом аспекте (Гостев, 2008). В имаго-символосфере общества, субкультуры, т. е. в совокупности доминирующих в них внешних образов (СМИ, рекламы, интернета и т. п.), мы также видим смыслы, отражающие ментальность группового субъекта.
Поскольку изучение менталитета группового субъекта через социальные представления неотделимо от проблемы коллективного сознания/бессознательного, современная психология обычно апеллирует к идеям К. Юнга. Но достаточно ли объяснительного потенциала «юнгианства» при всей его популярности? Несомненно, оно — некий символ открытости психологии познанию духовности человека, по крайней мере, приобщенности к таинственным сферам с их сложными закономерностями. Это шаг вперед, который психология пока себе позволила. Но все же есть основания считать этот шаг лишь призывом идти дальше, искать новые основания «метафизики коллективного бессознательного» как главной опоры менталитета. Психология использует юнгианский подход в поисках объяснения онтологии «внутреннего бога», «морального начала» и других понятий, связанных с идеей духовности. Но при этом необходимо иметь в виду два момента: во-первых, получаемое на основе этого подхода знание во многом иллюзорно и не раскрывает в полной мере реальности духовного мира человека, во-вторых, при этом все еще игнорируются другие познавательные каналы, освещающие неосознаваемые сферы души. В качестве аргумента для подтверждения этого вывода отметим, что, например, прояснение субстанциональности «архетипического алфавита» требует более глубокого осмысления того, что «коллективное бессознательное» размыкается на реальный «мир Духа» с его положительным и отрицательным метафизическим знаком влияния на человека и сложнейшими законами, неизвестными психологической науке. Поэтому, раскрывая проблему менталитета, следует искать дополнительные понятия, закономерности, еще не освоенные психологией и т. п.