Мне пришлось познакомиться с миром саморазрушительных человеческих отношений в первый же год терапевтической практики. День за днем я выслушивал своих пациентов, которые изо дня в день жаловались, как их унижают, не принимают и критикуют дорогие и близкие им люди. Мне было больно со всей очевидностью осознавать тот факт, что большинство проблем моих пациентов связано с их привязанностью и преданностью тем, кто раз за разом их отвергает. Некоторые мои пациенты испытывали страдания только в семейных отношениях: они были привязаны к своим спутникам жизни, обычно к мужьям или женам, которые постоянно унижали, грубо использовали и критиковали их. Я просто не мог понять, почему мои положительные и с виду нормальные пациенты не прекращали этих негативных и разрушительных отношений. Когда же я напрямик спрашивал, почему они до сих пор не расстались с членами своей семьи или партнерами, и предлагал им попытаться начать новые отношения, выйдя за пределы существующего семейного круга, реакцией на мой вопрос было негодование и скептицизм. Мне отвечали, что «кровь гуще воды» и что «семья» — «святое» и «навсегда», неважно, насколько им плохо существовать в таких условиях. Очевидно, я задевал их за живое. Зависимость моих пациентов от их обидчиков была до такой степени сильна, что деструктивный компонент находил рациональные оправдания и защищался с почти религиозным пылом. И несмотря на то, что обращались с ними достаточно скверно и личность их находилась под угрозой, самостоятельно они не решались прекратить отношения, зашедшие глубоко в тупик.

Америку захлестнула эпидемия насилия над женским полом. Наверное, так было всегда; однако до недавних пор это кое-как удавалось скрывать. 17 июня 1992 года журнал Американской медицинской ассоциации обратился ко всем медикам Америки с призывом обратить внимание на ужасающие показатели физического насилия в семье, жертвы которого ежедневно заполоняли отделения неотложной помощи по всей стране. Начало заглавной статьи этого издания было таким: Данные за последние двадцать лет свидетельствуют о том, что физическое и сексуальное насилие по отношению к женщинам превратилось в огромную проблему. Подавляющее большинство случаев насилия над женщинами совершается их постоянными партнерами или же людьми, отношения с которыми подразумевают для женщины некую защищенность (например, отец — дочь, молодой человек — его девушка). Такое насилие несет в себе кратко- и долгосрочные неблагоприятные последствия для женщины, как для ее физического, так и для психического здоровья (Browne, 1992:3184).

Самый загадочный эпизод в сценарии отношений «агрессор -жертва» — это возвращение жертвы, подвергшейся жестокому избиению, к своему обидчику. Тайна такого вопиюще иррационального поведения немного прояснится, если воспринимать его как крайнюю точку континуума различных форм поведения, каждое из которых подразумевает возвращение одной личности к другим, которые в той или иной степени жестоки с ней или отвергают ее. Например, менее острые формы этого поведенческого шаблона без конца описываются в различных пособиях по самоисцелению, а также в таких популярных книгах, как «Женщины, которые любят слишком сильно» Роберта Норвуда (Norwood R. Women Who Love Too Much, 1985), «Мужчины, которые ненавидят женщин, и женщины, которые их любят» Сьюзан Форвард и Джоан Торрес (Forward S. and Torres J. Men Who Hate Women and the Women Who Love Them, 1986), «Умные женщины. Глупый выбор» К. Кован и М. Киндер (Cowan С. and Kinder М. Smart Women Foolish Choices, 1985). Какой бы ни была истинная причина возвращения к тем, кто нас отталкивает, все равно прикрытием ему служит романтика и любовь, и эти книги — именно о женщинах, которые возвращаются к обидевшим их мужчинам.

В академической теории, особенно в теории психоанализа, есть лишь один автор, шотландский психоаналитик Уильям Роберт Доддс Фейрбейрн, который первым признал привязанность отвергнутого к отвергающему ключевым моментом в формировании психического здоровья. Он работал в учреждении, которое сейчас назвали бы детским домом, с 1927 по 1935 год, где он заметил, что дети, насильно забранные из семей, где с ними жестоко обращались, сохраняли, как в реальности, так и в фантазиях, чрезвычайно сильную привязанность к своим родителям. Ему было сложно поверить в то, что он видел собственными глазами, потому что ожидаемая реакция должна была быть совершенно противоположной. То есть вполне резонно было предположить, что побитые и униженные дети будут бояться, избегать своих родителей и жаждать поскорее от них избавиться. Фейрбейрн заинтересовался этой необычной привязанностью и начал расспрашивать детей о тех жестокостях, которые им приходилось переносить дома. К его огромному изумлению, эти пострадавшие дети искренне настаивали на том, что их родители — хорошие, а они — дети — сами были причиной всех проблем в семье. Эти наблюдения легли в основу психологической модели Фейрбейрна, в которой эмоциональные расстройства рассматривались как последствия привязанности детей к родителям, которые издевались над ними или не уделяли им должного внимания.