В девяностых годах прошлого века милиция немного пришла в себя от лавины криминала, обрушившегося на страну, и стала сажать организованные преступные группировки почти в полном составе. Тогдашние бандиты — бывшие спортсмены: борцы, боксеры. Наглые, без всяких моральных и этических принципов. На воровские понятия, когда братаны вместе, им глубоко плевать. Да и уголовники растерялись от того, что в колонии хлынул такой неудобный контингент.
За решеткой некоторые бандиты договорились с администрацией и поступали на должности завхозов, ночных, дневальных, заведующих банями и столовыми, бригадиров, кладовщиков. Таким давали отдельную комнату, где тусовались они и их дружки, бойцы из группировки. Бандиты прессовали «мужиков», держали их в страхе.
Вновь прибывших обыскивают в бане сотрудники и помещают в карантин. Тут же бандиты начинают отнимать понравившиеся вещи. Недовольных избивают. Бьют за все. По понятиям в падлу вступать в секции правопорядка, работать на уборке территории. Если же зэк отказывался, его увечили. Впрочем, увечили даже в том случае, если морда не поправилась.
Утром приходил пьяный начальник учреждения, осматривал карантинщиков. Если кто-то рискнул на него смело взглянуть, говорил: «Что-то этому подонку мало дали, добавьте!» И зэка запинывали до полусмерти.
Бывали случаи, когда оперативник вызывал завхозов и ставил в известность, что завтра прибудет большой этап из другой области. «Там у них правят воры. Покажите, какие здесь порядки». Вновь прибывших поголовно пускали под молотки.
Попадая в отряд, осужденный оставался под властью беспредельщиков. Его могли поднять ночью, ради развлечения побить, забрать передачу. Можно, конечно, не стерпеть такого беспредела и убить бойца. Объясняю, что ожидает зэка в таком случае. Он «завалил» бандита и успел добежать до штаба. Дежурный по колонии поместит его в штрафной изолятор.
Ночью прапорщик откроет двери карцера (он сам боится), и туда вломятся несколько дружков убитого До утра они будут издеваться над «мокрушником», а напоследок изнасилуют. Так что решившийся па отчаянный поступок поедет на другую зону инвалидом, «петухом» и с солидным довеском к сроку.
Администрация всячески заботится о бандитах. Они ходят в отпуск, освобождаются досрочно, их не наказывают за довольно грубые нарушения. Например, избил майора-дежурного по пьянке — дадут трое суток карцера, чтоб проспался.
Чтобы бойцы держали себя в форме и могли заниматься спортом, в столовой им готовят — отдельно от «мужиков» — качественную еду. В отрядах они занимают, потеснив остальных, спальные секции и устраивают в них спортзалы.
Ничего нового здесь нет. Недаром говорят: новое — это хорошо забытое старое. Точно такие же порядки царили в фашистских концентрационных лагерях. Там немцы-уголовники притесняли остальной спец-контингент, получая дополнительное питание и другие поблажки.
Помимо всего прочего, бандиты приносят сотрудникам прибыль. Например, «шнырь» дневального санчасти продает сильнодействующие и психотропные препараты. Маленький процент отдает бандиту-дневальному, часть денег — главврачу, остальные деньги — оперативникам. Так же продают наркотики в отряде.
Воры пробовали присылать в колонию своих «смотрящих». Их избивали до увечий, а если не успокаивались — «опускали» Когда в зону попадал на стоящий авторитет с сильной поддержкой с воли, бандиты опасались его трогать. Но как только он пробовал что-то изменить, по рапорту начальника колонии его быстро переводили куда-нибудь поближе к белым медведям.
Самое смешное: если беспредельщик попадает потом в «правильную» зону, с него очень трудно будет спросить. По понятиям, не пресекший беспредел — сам беспредельщик. Из-за этого зэки молчат. В «черных» зонах их не поймут. Там живут спокойно, и каждый наивно думает: «Вот я бы не позволил так над собой издеваться!..» В «махновской» колонии такие «герои» в лучшем случае живут тихо, терпят избиения. Бывает, они убивают, но не бандитов, а себе подобных «чертей», и уезжают досиживать в другое место. Не дай им Бог попасть к беспредельщикам и изменить мнение о себе.
Вообще же заключенные в неволе относятся друг к другу отвратительно. В «махновской» или «красной» зоне просто все проявления враждебности более открыты. В «черной» — закамуфлированы понятиями. А все потому, что народу много, и хорошо жить большинство не может. Вот и притесняют слабых и глупых более сильные и хитрые.