Как вести себя за решеткой — тут универсальных советов нет. Как ни банально звучит, многое зависит только от вас.

Подъезжая к зоне, помните, что в России больше нет тех профессиональных преступников, которых вы видели по телевизору. Не очень важно, в какую колонию вы прибыли. Ведите себя как мужчина и будете жить нормально.

Посидев па всяких «командировках», скажу, что мне даже нравятся «махновские» зоны. Да, с одной стороны, там творится страшный беспредел, а с другой — хорошо себя чувствуют нормальные люди, а не говоруны и приспособленцы.

Теперь поговорим про сотрудников в колонии. Ни в чем не верьте им, особенно офицерскому составу. За все годы, проведенные за решеткой, видел сотни «граждан начальников», и у меня сложилось стойкое впечатление, что их в специальных учебных заведениях учат врать осужденным. Чтобы добиться сиюминутной выгоды, чтобы зэк сделал, как им надо, или отстал от них, они дают обещания, легко клянутся погонами. Так что к сотрудникам пенитенциарной системы (и МВД тоже) надо относиться, как к радио, — их можно послушать, но нельзя с них спросить.

Издавна народная молва и песни, а сейчас нередко средства массовой информации и писатели детективов идеализируют обитателей зон и тюрем. Их воображение, оторванное от реальности, рисует им этакий романтический образ сидельца — благородный разбойник с замашками Робин Гуда. Сам я провел за решеткой двенадцать лет и утверждаю, что за колючую проволоку (за редчайшим исключением) попадают не лучшие представители человечества.

Стукачами не рождаются, ими становятся. Но все же, чтобы доносить, нужно иметь особый склад характера. Только в дешевых детективах умный сыщик ловит кого-то на чем-то противозаконном и предлагает альтернативу: или ты работаешь на меня, или садишься в тюрьму. И все, потекла к оперу информация. Ерунда это, через некоторое время компромат устареет. К тому же порядочный человек выберет второе — тюрьму. Ну, а если задержанный согласится «помогать» органам, то он уже готов был стать осведомителем. Его к этому просто подтолкнули.

Зона «красная» — общин или строгим режим. Как известно, в местах лишения свободы осужденные не любят активистов (зэков-помощников администрации). Сотрудники их также презирают, но используют в своих целях, чтобы держать под контролем массы спецконтингента. К тому же активисты соглашаются выполнять такие поручения, которые нормальный арестант никогда не сделает. Совсем наглеют всякие завхозы, председатели секции дисциплины и порядка и прочая «шерсть» (Шерсть — активисты, помощники сотрудников) в зонах, где начальство насаждает «красное движение».

За колючей проволокой убивает однообразие, скука. Но не писать же, как зэки едят, стоят на проверках, снят… Вот и бытует в народе книжно-киношный образ про места лишения свободы, в котором специально гонят жути, рассказывают про самое мрачное: насилие, беспредел, убийства. Конечно, это присутствует, но, к счастью, все-таки редко.

В девяностых годах прошлого века милиция немного пришла в себя от лавины криминала, обрушившегося на страну, и стала сажать организованные преступные группировки почти в полном составе. Тогдашние бандиты — бывшие спортсмены: борцы, боксеры. Наглые, без всяких моральных и этических принципов. На воровские понятия, когда братаны вместе, им глубоко плевать. Да и уголовники растерялись от того, что в колонии хлынул такой неудобный контингент.

Странные вещи творятся в некоторых колониях России. Человек, попадая туда без вредных привычек, через какое-то время становится… алкоголиком или наркоманом. Причем сами сотрудники ставят зэку в личное дело пометку о пагубных пристрастиях. Но разве администрация исправительных учреждений не расписывается тем самым в собственной нерадивости? Именно она (особенно отдел безопасности) обязана пресекать появление в неволе запрещенных предметов.

Опишу еще один вид исправительных учреждений. Итак, знакомьтесь — колония-поселение.

Кто сказал, что крепостное право в России отменили в девятнадцатом веке? Не так давно я наблюдал тысячи безропотных рабов и сам был одним из них.