Рассмотрение проблемы взаимосвязи морали и поведения было бы неполным, если бы мы не коснулись, хотя бы вкратце, важного вопроса о моральной ответственности за поведение, точнее, проблемы взаимосвязи в человеческом поведении моральной свободы и ответственности. От правильного ее решения зависит не только разработка основной проблемы данного исследования, но и выработка правильной, научно обоснованной программы нравственного воспитания, ибо конечная цель всех этических исследований морального аспекта поведения прежде всего практическая — способствовать формированию человека, сознающего ответственность за свое поведение и поступающего в соответствии с этим.
Осознание ответственности за свои поступки и за их общественно значимые последствия, за состояние дел в коллективе, государстве, неукоснительное следование этому осознанию в повседневном поведении — таково неотъемлемое свойство социалистической личности с активной жизненной позицией. Не просто любая активность, независимо от ее социальной ценности (ведь может быть и вредная, антиобщественная активность), а активность при глубоком осознании ответственности перед обществом, коллективом, перед близкими — такова одна из главных целей духовного формирования всех членов общества развитого социализма. Именно через понятие ответственности теория морали получает непосредственный выход в практику общественной жизни. Сейчас ускорение роста национального дохода, производительности труда непосредственно связано с научно-техническим прогрессом. Но «на первом этапе, пока мы будем разворачивать ускорение научно-технического прогресса, нам нужно все взять и выжать из лучшей организации, из высокой ответственности, добросовестного отношения наших трудящихся к делу».
В этой теме наибольший интерес представляют вопросы морали, связанные с социалистическим образом жизни. Однако они не могут быть правильно, научно решены, если не будут опираться на общую этическую теорию. Это диктует необходимость разобраться прежде в некоторых посылках, имеющих принципиальное значение и непосредственно связанных с моральной ответственностью, а именно: в особенностях моральной ответственности, в ее соотношении с правовой и политической ответственностью, в диалектике взаимосвязи моральной ответственности и свободы, во внутренней структуре моральной ответственности, в формах и средствах ее культивирования и поддержания и др.
Исследование проблемы моральной ответственности следовало бы начать с ее дефиниции, однако нужно сказать, что выработка такой дефиниции представляется делом довольно трудным. На уровне обыденного сознания каждый знает, что такое ответственность. Это знание может быть выражено непритязательной формулой: сделал— отвечай! При первой же попытке дать научное определение понятия ответственности Обнаруживается, что это понятие крайне многозначно, что сама проблема ответственности весьма многогранна. Моральная ответственность имеет широкий социологический аспект анализа— ответственность как совокупность объективных требований, предъявляемых обществом (классом, народом и т. д.) к отдельным своим членам, коллективам в виде моральных принципов, норм, выражающих общественную необходимость. Она может быть представлена и в субъективном, психологическом содержании — ответственность как своеобразное состояние сознания (в форме сознания и чувства ответственности, долга, совести и т. д.).
Моральная ответственность, ее воспитание у подрастающих поколений является объектом педагогической науки. Историческая наука исследует конкретное содержание моральной ответственности, как она существовала и мыслилась у того или иного народа, класса в тот или иной период истории и как изменялось ее конкретное содержание в ходе развития культуры. Все эти аспекты так или иначе учитываются и разрабатываются этикой. Но этика выделяет специфически-моральный аспект ответственности в ее собственно нравственном содержании — ответственность за поведение с точки зрения его соответствия (или несоответствия) признанным в данном обществе моральным ценностям. Социализм дает людям многое: гарантированное право на труд и его вознаграждение, общество заботится о человеке от его рождения до глубокой старости, ему предоставляется широкий доступ к ценностям духовной культуры. Все это создает объективные возможности для формирования высоконравственной личности. Однако по разным причинам субъективного порядка не все люди используют эти возможности, что может иметь различные последствия, в том числе и негативные. Как подчеркивалось в материалах апрельского (1985 г.) Пленума ЦК КПСС, «партия и впредь будет вести самую решительную борьбу со всеми негативными явлениями, чуждыми социалистическому образу жизни, нашей коммунистической морали».
Под разными углами зрения, чаще всего в единстве с политической и правовой ответственностью гражданина социалистического государства, моральная ответственность исследовалась многими советскими специалистами— этиками и социологами. Мы же ограничимся более узким подходом, обусловленным темой данной работы, а именно: рассмотрением ответственности как структурного элемента морали, как определенного свойства морального поведения, находящегося во взаимосвязи с другими его элементами и свойствами, как свойства, в котором осуществляется функция регуляции поведения.
В моральной ответственности как в фокусе сходятся и моральная оценка поступков и линии поведения, и ответственность за выбор мотивов и формы действия, целей и средств их достижения и т. д. Наиболее важной представляется связь моральной ответственности с моральной свободой, а через нее с социально-нравственной необходимостью.
Очевидно, что моральная ответственность непосредственно связана со свободой как своим условием и предпосылкой. Бессмысленно говорить о моральной ответственности вне этой связи. Например, при отсутствии возможности и свободы выбора формы поведения, как уже отмечалось, нельзя вменять субъекту деятельности моральную ответственность. В поступке моральная личность, писал Гегель, «только то признает за свое и только за то считает себя ответственной, что из этого она знала и чего хотела». В то же время неправильно говорить о моральной свободе, забывая о моральной ответственности человека за поступки. В общем это ясно, но если вникнуть в проблему глубже, то она оказывается не такой простой. Все зависит от того, как, с каких мировоззренческих позиций трактуются понятия свободы и ответственности.
В немарксистской философии существовали достаточно односторонние мнения на этот счет. Так, в системах механистического материализма (как и в позднейших теориях социал-дарвинизма, эволюционной этики), представители которых придерживались концепции абсолютного детерминизма, фактически не оставалось места для моральной свободы, а следовательно, и для моральной ответственности. Другая крайность — этический волюнтаризм, который разветвляется на две внешне противоположные, но фактически близкие разновидности: первая — типа ницшеанства, утверждавшего абсолютную свободу «сверхчеловека» и тем самым снимавшего с него всякую ответственность за общественное поведение; вторая — типа экзистенциализма, который также утверждает абсолютную свободу человека в выборе решений, но при этом возлагает на индивида всю ответственность за этот выбор. В обоих случаях полностью игнорируется социальная детерминированность свободы, вследствие чего взаимосвязь между свободой и ответственностью приобретает одинаково мистический вид.
Поэтому прежде всего следует подчеркнуть обусловленность моральной свободы, как и ответственности, социально-историческими условиями бытия людей, всеми общественными, и прежде всего экономическими, отношениями.
В абстрактном определении моральная ответственность индивида есть ответственность за выбор формы поведения. Но как уже указывалось, выбор этот ограничен объективной необходимостью, в частности положением индивида в социальной структуре данного общества, в системе производственных отношений. Еще Гегель заметил, что самоутверждение личности в качестве члена общества может достигаться только посредством ее обособления, самоопределения и самоограничения: «Поскольку человек хочет быть действительным, он должен вести какое-нибудь определенное существование, и для этого он должен ограничивать себя».
К- Маркс подчеркивал, что, чем сложнее структура общества, чем многочисленнее и разнообразнее отношения в нем, тем сильнее должно быть самообособление и самоограничение индивида. Поэтому именно капитализм, представлявший собой при жизни К. Маркса наиболее развитый по сравнению с предшествующими общественный строй и бывший главным объектом его исследования, демонстрирует эту диалектическую взаимосвязь между сложностью строения общества и степенью самообособления, самоограничения его члёнов: «…эпоха, которая порождает эту точку зрения — точку зрения обособленного одиночки,— есть как раз эпоха наиболее развитых общественных (с этой точки зрения всеобщих) связей. Человек есть в самом буквальном смысле
В таком случае как в исторической ретроспективе, так и в той или иной наличной социальной структуре представители различных классов несли неодинаковую моральную ответственность за одно и то же деяние — как в качественном смысле, так и с точки зрения ее масштаба. В истории сплошь и рядом получалось так, что одно и то же поведение, например политическая акция, представлялось морально оправданным и ответственным в глазах одних, но безответственным в глазах других. Это было связано с тем, что конкретные индивидуальные или коллективные субъекты деятельности полагали себя ответственными в своем поведении лишь перед теми моральными требованиями, которые они (в границах своего классового сознания) считали справедливыми и правильными и которым считали должным следовать в своих поступках.
Характер классового морального сознания имеет существенное значение для раскрытия конкретного содержания того или иного типа моральной ответственности. В общем смысле является обязательным (морально должным) требование согласовывать поведение с существующими моральными нормами. Однако при оценке конкретного поведения (данного индивида, данной социальной группы, в данную историческую эпоху и т. д.) это общее положение всегда нуждается в конкретизации: чья ответственность, за что, перед кем и т. д. Бывают ситуации, в которых безответственным с точки зрения существующей системы морали как раз окажется педантичное следование норме.
Усматривая прямую зависимость выполнения моральных правил от социального положения индивида, Марк Твен остроумно замечал, что «правила сохраняют свою силу лишь до тех пор, пока ты сыт…» . Каторжная одиссея Жана Вальжана началась с кражи грошовой булки, когда он умирал с голоду и моральная норма «не кради» утратила в его сознании всякий смысл.
Действительно, было бы злой насмешкой над здравым смыслом и чувством справедливости требовать от раба или крепостного сознательно-ответственного отношения к своим рабским, холопским обязанностям, тем более к сохранению того общественного строя, который обрекает его на такое существование. Конечно, были и такие рабы, которые не за страх, а за совесть служили своим господам, но, как заметил В. И. Ленин, раб, бессознательно смирившийся со своим рабским положением,— это просто раб; раб, довольный своим состоянием,— это холоп; но раб, осознавший свое рабское положение и восставший, — это уже не раб. И нет ничего удивительного в том, что во все времена угнетенные не желали признавать те нормы морали, которые им навязывались вопреки их классовым интересам, восставали против этих норм, противопоставляя им свои революционные представления о добром и справедливом. Поэтому вовсе не является парадоксом, что революционно настроенные трудящиеся в эксплуататорских обществах наиболее ответственно поступали именно тогда, когда они, преступая нормы эксплуататорской морали, восставали против них, т. е. когда они, с точки зрения защитников этих норм, поступали безнравственно.
При всем том и в революционных акциях поведение их участников не было произвольным или безответственным: оно сознательно, с чувством ответственности, подчинялось нормам революционной морали и, стало быть, удовлетворяло общему определению ответственности как согласия свободно избранной линии поведения с требованиями морали, с моральной необходимостью.
Таким образом, осознание моральной ответственности всегда связано с сознательным и добровольным, т. е. свободным, выбором той системы моральных требований, в которой преимущественно выражена социальная необходимость и которой субъект деятельности желает подчинить свое поведение. В этом смысле акт свободного выбора и акт деятельности мышления предшествуют моральной ответственности. Но эта связь свободы и ответственности обратима, по крайней мере степень ощущения личностью свободы зависит от степени осознания ею своей ответственности. Ничего общего с действительностью не имеет распространенное в обыденном сознании мнение, будто свобода — это свобода от ответственности, т. е. произвол. Такое наивное представление убедительно критиковал еще Гегель. Совсем напротив: чем свободнее человек в своих поступках, чем больше у него возможностей в выборе линии поведения, тем выше мера его личной ответственности за поступок, его мотивы, последствия. И наоборот, чем ответственнее человек относится к своим обязанностям, тем более непринужденно, свободно он чувствует себя при их исполнении.
Разумеется, такое понимание взаимосвязи моральной свободы и ответственности не так просто и самоочевидно, чтобы стать всеобщим убеждением. Оно предполагает, с одной стороны, высокий уровень развития нравственного сознания, а с другой стороны, и это главное, требует таких форм общественного устройства, при которых личное понимание свободы и личное сознание ответственности содержательно совпадали бы с объективной социально-нравственной необходимостью, с потребностью прогрессивного развития общества. Поскольку во всех классово антагонистических обществах достижение подобной гармонии личного и общественного было невозможно, постольку в них свобода сплошь и рядом идентифицировалась в сознании людей с безответственностью, произволом, а ответственность — с несвободой, зависимостью. Впервые в обществе, строящем коммунизм, где нет противостоящих друг другу систем классовой морали, человечество приблизилось к такому состоянию, когда моральная ответственность действительно выступает мерой согласия поведения людей с нормами единой для всех социалистической нравственности, нормами, которые в нашу эпоху выражают потребность и необходимость прогрессивного развития общества к коммунизму.
Движение к коммунизму — это прогресс свободы общества и личности во всех ее аспектах; это свобода особого\’ качества, свобода разумная, основанная на научном познании объективной необходимости, свобода, которая согласуется с целями социалистического общества, с принятыми в нем нормами поведения. Эта свобода отнюдь не означает произвол индивида, «утверждающего» себя любыми средствами и в любых целях. Поэтому рост свободы должен сопровождаться пропорциональным ростом ответственности за поступки, добровольно принимаемой личностью и сознательно возлагаемой ею на себя. Такова в основном внешняя структурная взаимосвязь между моральной ответственностью и свободой в поведении.
Обратимся теперь к анализу внутренней структуры моральной ответственности, некоторых ее элементов и отношений между ними, которые составляют ее особенность по сравнению с другими формами социальной ответственности.
Моральная ответственность представляет собой диалектическое единство объективных, общественно значимых и субъективных, личностных элементов, или сторон. Она субъективна в том смысле, что выражается в оценке своих и чужих поступков под углом зрения личных представлений о добром и злом, справедливом и несправедливом, честном и бесчестном, гуманном и бесчеловечном, вообще нравственном и безнравственном. Вменение ответственности, ее мера и характер определяются, стало быть, в той или иной степени субъективными представлениями и установками. Но моральная ответственность и объективна, так как в своем содержании обусловлена общественными отношениями, не зависящими от сознания отдельного человека. Так, мера ответственности зависит, например, от общественной значимости поведения индивида, а следовательно, от его общественного положения, профессии и других социальных ролей, в которых он выступает в разных сферах своей деятельности.
Объективную сторону моральной ответственности составляет ее общественное содержание, субъективную сторону представляет ее личностная форма. Содержание при этом первично, а форма вторична, производна. Но это отношение между объективным содержанием и субъективной формой выступает не в виде простой и прямой связи обусловливания первым второго, а в виде сложного, диалектического процесса превращения внешних требований к поведению во внутренние побуждения к действию в ходе социализации индивида, его становления как личности. Таким образом, субъективно моральная ответственность есть свойство сознания, которое проявляется в мотивации поступков и их оценке с точки зрения интересов общества, класса или другого социального целого. Объективно же в моральной ответственности воплощаются требования общества (класса) к сознанию и поведению индивидов или социальных групп.
Моральная ответственность — разновидность социальной ответственности вообще наравне с ответственностью правовой, политической и т. д. Как таковая, она отличается некоторыми особенностями, хотя при всем том трудно провести четкую демаркационную линию между различными видами социальной ответственности. Так, в обществе зрелого социализма правовая ответственность за поведение по сути дела является определенным, закрепляемым в законоустановлениях минимумом моральной ответственности. Этот минимум заключает в себе те моральные требования к поведению, которые безусловно запрещают его общественно опасные формы. Поскольку в условиях развитого социализма общее количество криминальных поступков неуклонно сокращается, постольку вместе с улучшением нравов сокращается сфера правового регулирования, так как постепенно становится все более достаточной моральная форма регуляции поведения людей. Кроме того, в обществе, которое основано па морально-политическом единстве народа, бессмысленно противопоставлять моральную ответственность людей политической, ибо политические цели нашего общества (и прежде всего его высшая цель — построение бесклассового коммунистического общества) гармонично сочетаются с целями нравственного развития его членов (воспитание всех в духе принципов и норм подлинно гуманной коммунистической морали).
В структуре морали представляет несомненный практический (нормативный) интерес вопрос о том, кто может выступать субъектом моральной ответственности, а также вопрос о том, за что возлагается моральная ответственность или что является объектом моральной ответственности.
Субъектом моральной ответственности являются все, чьи действия могут получить нравственную квалификацию,— личность, коллектив, та или иная социальная общность (народ, класс), наконец, общество в целом и представляющие его институты. Непосредственными объектами моральной ответственности являются акты деятельности, т. е. поступки и нравы, а через них — моральные качества личности или моральная атмосфера в коллективе, обществе. Таким образом, общество в целом и в каждом своем элементе характеризуется моральной ответственностью.
Определенный теоретический интерес представляет вопрос о том, в каких социальных (объективных) или психологических (субъективных) явлениях имеет свое «бытие» моральная ответственность и какими специфическими средствами она поддерживается? Ответы на эти вопросы вновь убеждают в двойственной, объективно-субъективной природе моральной ответственности при несомненном приоритете в ней объективного, социального содержания. Те моральные требования к поведению, которые очерчивают ее границы и внутреннее содержание, имеют, безусловно, объективное бытие и даже фиксируются в документах — этикетах, кодексах, уставах. В своей субъективной форме моральная ответственность существует в таких элементах, как сознание долга, чувство совести, привычка к ответственному поведению, и других формах интериоризации личностью социально-нравственного опыта. Общество располагает также материальными и духовными, общественными и личностными средствами культивирования (воспитания, поддержания, обеспечения) моральной ответственности за поведение. С одной стороны, это вся система моральных поощрений (признание заслуг, похвала, слава и т. п.) и санкций (осуждение в общественном мнении, бесславие, бойкот и пр.), а с другой стороны, чувство удовлетворения, довольства собой, гордость или, напротив, неудовлетворенность, стыд, раскаяние и другие отрицательные чувства и состояния субъекта.
Вопрос о социальной обусловленности моральной ответственности и связи в ее структуре между объективными и субъективными элементами имеет важное философское, мировоззренческое значение. Он часто обсуждается на конференциях этиков в нашей стране. Рассматривая структуру поступка, мы убедились, что в ней приоритет в общем и целом принадлежит объективно-общественным, а не субъективно-личностным элементам поступка и поведения. То же следует сказать и о моральной ответственности, хотя здесь необходимы некоторые дополнительные разъяснения.
Свое объективное «бытие» моральная ответственность, как и мораль в целом, имеет в деятельности людей, в их поведении, выступая как определенное его свойство. Ответственным (или безответственным) называется тот или иной акт деятельности, поступок, и лишь затем, в связи с поступком, таким образом квалифицируются те или иные движения человеческого сознания: проявления интересов, установка целей, ориентации на те или иные моральные ценности и т. д. В конце концов ответственное поведение — это поведение, соответствующее потребности в сохранении и продолжении существования человеческого общества, в его прогрессивном развитии, которая является объективной потребностью, объективной необходимостью. Этим определяется первенствующее значение объективного содержания моральной ответственности перед ее личностной формой.
Таким образом, с позиций социального детерминизма и марксистской теории познания несомненна обусловленность: 1) ответственности как элемента общественного сознания общественным бытием, 2) ответственного поведения и сознания личности общественным моральным сознанием и существующими нравами, 3) индивидуальных представлений об ответственности предшествующим поведением индивида, накопленным опытом поведения в конкретных условиях его становления как личности. Или иначе: социальная объективная необходимость отражается в общественном сознании в виде тех или иных понятий об ответственности, норм, принципов, идеалов. А эти элементы общественного сознания, будучи усвоены индивидом, становятся достоянием его личного сознания и субъективным компонентом в его поведении.
Однако общий методологический подход к проблеме моральной ответственности необходимо побуждает подойти к ней и с точки зрения функциональной. Признание марксизмом факта относительной самостоятельности идеологии в ее развитии и функционировании в обществе помогает раскрыть глубокую диалектику реальных взаимосвязей объективных и субъективных элементов моральной ответственности, ибо то их соотношение, о котором мы говорили, в социальной действительности не имеет столь жесткой односторонней направленности: субъективные элементы активно воздействуют на объективные, и тем самым создается сложная система их взаимовлияния. По мере осознания моральная ответственность включается в структуру мотивации поступков и тем самым накладывает существенный отпечаток на моральное качество поведения. Но поскольку моральное сознание является структурным элементом человеческой деятельности, поведения, постольку в конечном счете моральная ответственность (или безответственность) есть свойство конкретного поведения.
Давно подмечено, что, возлагая на кого-либо моральную ответственность, мы прежде всего имеем в виду его поступки и лишь потом и в связи с поступками — помыслы, намерения и прочие сопряженные с ними элементы сознания. Конечно, человек несет ответственность, по крайней мере перед своей совестью, и за помыслы, но в своем внешнем, социально значимом содержании эта «тайная» ответственность приобретает четкие актуальные очертания лишь после того, как помыслы и намерения реализуются, «опредмечиваются» в поступках и их результатах.
Для правильного понимания регулятивной функции моральной ответственности, для практики нравственного воспитания важно учитывать характер и масштаб этой ответственности в зависимости от конкретных особенностей субъекта и объекта, как они были представлены выше. Ведь известно, что за одно и то же деяние может налагаться разная ответственность.
В зависимости от субъекта конкретной деятельности может изменяться количество подответственных деяний, а также мера ответственности за каждое отдельное деяние. Возьмем такой ряд субъектов деятельности: индивид (гражданин)—коллектив (учреждение)—общество (государство). Идя по этому ряду от начала к концу, можно заметить своеобразную закономерность: увеличивается мера ответственности, но уменьшается число непосредственно подответственных деяний. Другими словами, чем массовиднее субъект деятельности, тем выше мера ответственности, но тем меньше число деяний, за которые может возлагаться на данного субъекта ответственность. Если отдельный гражданин как частное лицо отвечает за каждый свой поступок, то общество (государство) не может нести ответственность за каждый поступок своих членов. Общество, государство может нести ответственность только за крупные экономические, политические акции, за распространенные в нем нравы и соответствующие моральные нормы, идеалы, принципы, которые оно поддерживает и пропагандирует. Противники Наполеона Бонапарта сослали знаменитого полководца на остров Св. Елены не за то, что тот обладал некоторыми неприятными для окружающих чертами характера, и не за то, что он несправедливо обошелся со своей первой женой, а за попытку силой оружия создать империю, которая своим существованием наносила ущерб экономическим и политическим интересам Британии и некоторых других государств Европы.
Изменение моральной ответственности одного и того же человека зависит также от того, в Какой социальной роли он выступает. В качестве частного лица индивид отвечает фактически за все свои поступки, совершаемые им во всей системе социального общежития, за все свои взаимоотношения с другими людьми. Но тот же самый человек, скажем, в своей профессиональной роли, в качестве должностного лица отвечает прежде всего и главным образом за свои профессиональные, служебные действия. Круг таких действий гораздо уже, но зато их последствия для общества важнее, весомее, ибо в роли должностного лица он опирается на авторитет учреждения, государства, использует предоставленные ему обществом права и полномочия. Тем самым в этой роли возрастает его ответственность за решения, которые он принимает, и за действия, которые он совершает.
Коммунистическая партия, Советское государство обращают особое внимание на необходимость воспитания чувства моральной ответственности у должностных лиц, особенно у руководителей трудовых коллективов. Бремя ответственности, которое несет руководитель, нелегкое.
Но ему даны и большие права. Долгом руководителя является активное применение на деле своих прав и полномочий, если он хочет соответствовать своему назначению. Среди моральных качеств руководителя, сознающего ответственность за свое служебное поведение, существенны такие, как смелость, готовность пойти на оправданный риск, когда этого требуют интересы дела, взять на себя ответственность за последствия продуманных и обоснованных решений. «Сейчас уже недостаточно простой исполнительности, хотя и ее порой не хватает,— отмечалось на апрельском (1985 г.) Пленуме ЦК КПСС. — Все больше возрастает значение таких деловых качеств, как компетентность, чувство нового, инициатива, смелость и готовность брать ответственность на себя…» Конституция СССР не только предоставляет всю полноту прав, но и возлагает более строгие обязанности на служащих административных органов. Должностное лицо, руководствуясь общественными интересами, не может делать ничего, что не предусмотрено законами, отражающими высшие потребности развития общества, что основано лишь на его личных представлениях о правильном и неправильном.
Это обусловливает важность строгого согласования между мерой ответственности должностных лиц за порученное дело и предоставленными им правами. А между тем иногда имеют место факты несоответствия между указанными моментами. Так, например, существует определенная рассогласованность в статусе отделов технического контроля на предприятиях, инженеров по технике безопасности, инспекторов сантехнадзора и некоторых других работников. Как показывает общественная практика, там, где разумное равновесие прав и обязанностей нарушено, моральная ответственность работников подвергается суровому испытанию, подчас не оправданному никакой целесообразностью. Подобные рассогласования между правами и мерой ответственности в нашей стране ликвидируются принятием назревших законодательных актов и административных мер, посредством совершенствования организационной структуры учреждений и ведомств. Эти меры в свою очередь являются внешним выражением важных моментов развития социалистических общественных отношений, демократизации системы управления обществом и государством и т. д.
Социалистическое нравственное сознание и поведение отличает дух коллективизма. Принцип «один за всех и все за одного» находит свое выражение в единстве коллективной и личной ответственности за порученное дело. Бригадный подряд, оценка деятельности производственных коллективов по конечному результату, расширение прав производственных коллективов в управлении предприятием — все это разные формы реализации указанного морального принципа. Такой тип коллективности, когда каждый считает себя ответственным за состояние дел на предприятии, в учреждении, в обществе в целом,— великое завоевание социализма, коренным образом отличающее коммунистическое сознание от индивидуалистического буржуазного сознания. При всем том есть люди, которые ссылкой на коллективную ответственность лицемерно прикрывают свою личную безответственность, безынициативность и лень. Получается, что личная ответственность как бы анонимно размывается, и подчас бывает трудно найти лицо, ответственное за провал дела.
Бригадный подряд имеет то преимущество, что здесь на виду у всех действительный вклад работника в общий труд; и хочет он того или нет, но бывает вынужден выполнить определенную производственную функцию и нести ответственность за качество исполнения. «Каждый должен заниматься своим делом, добросовестно выполнять свои прямые обязанности».
Наконец, мера ответственности за одно и то же деяние может существенно меняться в зависимости от степени моральной зрелости данного индивида, от возможности предъявления ему тех или иных моральных требований. Во второй главе речь шла о том, как может меняться оценка поступка в зависимости от того, чего ожидали от человека окружающие. То же самое относится и к ответственности. Наглядным примером может служить тот факт, что за один и тот же проступок возлагается разная ответственность на взрослого и на несовершеннолетнего, который еще не считается вполне зрелым в нравственном отношении. Другой пример: более высокая моральная ответственность за поведение, предусмотренная Уставом КПСС, возлагается на членов Коммунистической партии в сравнении с беспартийными гражданами.
Как уже указывалось, человек сам несет ответственность за свое поведение, за каждый свой поступок и его мотивы, за свои моральные качества. Эта ответственность многостороння и разнопланова: ответственность за поведение на производстве, в быту, перед родными и близкими, наконец, перед самим собой за свою судьбу.
Есть немало молодых людей, которые не осознают, сколь велика ответственность за линию поведения именно в эти годы, когда закладывается фундамент всей будущей жизни. Они тешат себя иллюзией, будто еще успеют, что молодость дана им для радостей и развлечений, а не для трудов и забот о будущем, поэтому не стараются хорошо учиться, хотя это лучшие годы для учения, медлят с выбором профессии и совершенствованием в ней, мечутся с одного места работы на другое. Конечно, в юные годы редко у кого складываются устойчивый профессиональный интерес, обусловленный талантом и воспитанием, продуманная жизненная позиция, четкая ориентация на определенные ценности жизни и культуры, вырабатывается главная цель в жизни, которая достигается упорным и настойчивым учением и трудом. Часто молодому человеку требуется некоторое время для поиска своего места в жизни, в структуре профессий, в системе производства. Но плохо, если этот период исканий слишком затягивается, а у ленивых, пассивных, беспечных молодых людей это может породить бездумное, безответственное отношение к своему будущему, к общей линии поведения.
Не найдя своего места в жизни, подобные люди впоследствии могут испытывать комплекс личной неполноценности, чувство неудовлетворенности жизнью, а при преувеличенных амбициях могут и озлобиться. Такого типа люди, их можно назвать несостоявшимися как личности, чтобы как-то, пусть иллюзорно, компенсировать свою несостоятельность, начинают искать тот или иной суррогат самоценности и подчас находят его в экстравагантных выходках, хулиганстве, фанфаронстве и других подобных способах «самоутверждения», а нередко в алкоголе — этом мнимом заменителе всех ценностей жизни и культуры.
Пьянство и алкоголизм — социальное зло. Они наносят непоправимый ущерб общественному производству, являются распространенной причиной многих заболеваний, распада семей, источником психического дискомфорта для окружающих. Алкоголизм — это и моральное зло, нравственный порок, несовместимый с системой моральных норм социализма.
Кстати сказать, даже в прошлом все моральные кодексы, основанные на религиозных представлениях буддизма, христианства, ислама, осуждали «грех чревоугодия» (под ним прежде всего имелось в виду пьянство), который оценивался как нравственный порок. И светские морально-правовые кодексы квалифицировали пьянство отрицательно. Так, из 121 статьи древней Русской Правды (XI в.) три статьи, предусматривавшие уголовное наказание, касались пьянства.
В самом деле, разве можно считать нравственной личностью человека, у которого все духовные потребности и интересы перечеркнуты одной низменной страстью к алкоголю? В его сознании извращается, переворачивается с ног на голову вся иерархия ценностей, система представлений о, ценном, неценном и антиценном в поведении: недозволенное начинает казаться дозволенным и даже необходимым, пошлое — красивым и даже «героическим». Инстинкты и эмоции, контролируемые у трезвого человека рассудком, у нетрезвого прорываются наружу, толкают на безнравственные действия. Из его сознания выпадают такие нравственные представления, понятия и чувства, как совесть, долг, честь, гуманность, достоинство, ответственность.
Психическим стержнем нормального нравственного сознания и поведения является сознательная воля, которая опирается на знание морально ценного и должного, т. е. свободная воля, основывающаяся на познании социально-нравственной необходимости, а результатом этого выступает высокое чувство моральной ответственности. У алкоголика все эти свойства морального сознания умаляются или вовсе атрофируются. Исчезает главное — чувство ответственности за себя и за других, перед настоящим и будущим.
Можно ли считать нравственно ответственными тех родителей, которые допускают так называемое пьяное зачатие, чреватое, как правило, появлением на свет физически или умственно дефективных детей? Ведь эти дети становятся несчастными и, не имея в том собственной вины, являются источником тяжких переживаний, острого чувства вины для родителей. «Пьяное зачатие» — это одно из наиболее наглядных проявлений атрофии чувства моральной ответственности перед потомками, перед будущим. Пьянствующие женщины, которые уже в материнской утробе отравляют будущее существо, казалось бы, самое дорогое для них, — это нравственные уроды, если называть вещи своими именами. Л. Н. Толстой, которому в общем не было присуще ханжество, искренне возмущался: «Это — самое ужасное, самое противное — пьяная баба».
После победы Великой Октябрьской социалистической революции Коммунистическая партия повела решительную борьбу с этим социальным злом. Хотя в СССР никогда не вводился «сухой закон» как реально невыполнимый, все же в 20-х годах и в последующее десятилетие велась борьба с самогоноварением. В 20—30-е годы не принимались во внимание торгово-коммерческие выгоды, связанные с продажей алкогольных напитков населению. На X Всероссийской конференции РКП (б) в 1921 г. В. И. Ленин говорил: «В отличие от капиталистических стран, которые пускают в ход такие вещи, как водку и прочий дурман, мы этого не допустим, потому что, как бы они ни были выгодны для торговли, но они поведут нас назад к капитализму, а не вперед к коммунизму».
Безусловно,\’ даже самая бойкая торговля алкоголем в наше время не может повернуть движение страны вспять, но она может принести и приносит вред, ведя к ослаблению производственной дисциплины, прогулам, разрушению здоровья людей, тормозя темпы роста про-
изводительности общественного труда. Поэтому, ставя целью резкое ускорение темпов роста социалистического производства в условиях интенсивного научно-технического прогресса, Коммунистическая партия и Советское правительство принимают решительные меры против пьянства и алкоголизма на производстве и в быту. Эту цель преследуют постановления ЦК КПСС и Совета Министров от 16 мая 1985 г., а также Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об усилении борьбы с пьянством».
Эти документы партии и правительства содержат комплекс экономических, административно-правовых, медицинских мер, направленных на резкое ограничение потребления алкоголя населением, возвращение тысяч и тысяч людей к нормальной, трезвой жизни. Но эти меры, совершенно своевременные и необходимые, могут не дать нужного эффекта, если люди, потребляющие спиртное, не сделают должных выводов для себя, если они не смогут обуздать эту вредную привычку, не почувствуют личную ответственность за самих себя, своих близких, общество в целом.
Сейчас в антиалкогольной пропаганде и практике мы чаще всего, и это правильно, обращаемся к экономическим, социально-политическим, правовым, медицинским аргументам и санкциям, указываем на вред пьянства для производства, для семьи, для здоровья пьющих и их потомства. Но думается, что наряду со всем этим в противоалкогольной пропаганде следует обращаться и к моральным мотивам, чувствам и образам, живописуя картины распада жизни из-за позорной страсти к алкоголю. Прекрасные иллюстрации этого дает сама жизнь, а также публицистика, русская художественная литература и искусство критического реализма. Глеб Успенский, Максим Горький и многие другие русские и советские писатели, а также художники создали впечатляющие образы морально разлагающейся личности вследствие неумения или нежелания преодолеть губительную привычку.
Эта гуманистическая традиция русского реалистического искусства и литературы, к сожалению, в последние десятилетия несколько ослабла, более того, театр, кино придали пьянству даже некий ореол романтичности. Что касается научной, научно-популярной, в том числе и особенно философско-этической, литературы, то она вовсе не занимается этой злободневной именно в моральном плане темой. Трудно припомнить, чтобы в последние годы появилась хотя бы одна монография или диссертация, посвященные моральным аспектам пьянства. Считается, что в этой проблеме мало «философичности» и «методологичности». Но именно в этом пункте, как и в некоторых подобных им, где проблемы выдвигает сама жизнь (например, нравственные аспекты семейных отношений, девальвация в сознании людей некоторых традиционных моральных ценностей — скромности, целомудрия, верности в любви и т. п.), абстрактная этическая теория выходит в область «прикладных», но весьма острых, жизненно важных и злободневных социально-нравственных вопросов, совершает переход от абстрактно-должного к реально-сущему.
Мы твердо убеждены в том, что не только отвлеченные рассуждения о методологических принципах и этических категориях, бесконечные дискуссии о дефинициях, классификации понятий и о принципах построения «системных моделей» и т. п., но и проблемы формирования у людей нравственного, ответственного сознания и поведения на уровне общественной психологии и социальной педагогики должны стать целью этического анализа общественных явлений.
Как мы стремились показать, проблема соотношения морального сознания и поведения многогранна. Выделенные связи между мотивом, результатом и условиями в поступках, между целью и средствами в поведении, между моральной необходимостью, свободой и ответственностью в деятельности далеко не исчерпывают всего многообразия внешних и внутренних структурных связей морали, рассматриваемой как свойство человеческой социальной деятельности. Будучи формой отражения действительности в головах людей, регулятором их поведения, способом духовно-практического освоения личностью социально-нравственного опыта, мораль включает в себя множество других связей и отношений, которые получают теоретическое выражение в понятиях и категориях этики. Эти связи заслуживают того, чтобы стать предметом специальных этических исследований на базе научного, марксистско-ленинского мировоззрения.
Попытаемся хотя бы кратко обозначить некоторые важные проблемы, решение которых с разных сторон раскрывает материально-духовную, объективно-субъективную природу нравственности.
Напомним еще раз слова Ф. Энгельса о том, что экономические отношения находят непосредственное отражение в интересах и потребностях людей. Включаясь в структуру человеческого поведения, потребности становятся той почвой, на которой произрастает присущий данной личности сложный комплекс интересов, целей, побуждений, мотивов поступков, образующих ее поведение. В структуре поведения человеческие потребности приобретают то или иное моральное значение, становятся моральными потребностями. Таким образом, в человеческой жизнедеятельности моральные потребности выступают одним из звеньев, соединяющих общественное бытие людей с их повседневным поведением и сознанием. Нравственный аспект человеческих потребностей становится важным объектом научного этико-социологического анализа.
Другим элементом морали, который стоит «на грани» объективно-общественного и субъективно-личностного поведения, являются нормы. В марксистской этической литературе моральные нормы до сих пор рассматриваются почти исключительно как феномены морального сознания, которые как бы существуют в готовом, заданном виде и функционируют в поведении, в поступках людей. Для марксистской этики гораздо важнее раскрыть социальный, психологический и логический механизм возникновения, «вырастания» моральных норм из существующих в данном обществе нравов, распространенных форм реального «массовидного» поведения, их обратного воздействия на поведение.
То же самое можно сказать о категориях моральной ценности и оценки. Частично эти вопросы затрагивались нами в связи с адекватностью оценок поступка. Но проблема взаимосвязи моральных ценностей с моральными нормами имеет более широкое философское значение и может быть решена в контексте всей социальной, духовно-практической деятельности людей, а не в границах лишь структуры морального сознания личности, путем формального сопоставления категорий ценности и нормы, добра и долженствования и т. п.
Исследование моральных свойств поведения в ряде случаев предполагает использование положений и методов психологии, особенно психологии деятельности. В частности, известно, что на обыденном уровне мораль функционирует преимущественно в виде специфических эмоций и чувств: стыда, вины, раскаяния, удовлетворенной и неудовлетворенной совести, гордости и т. д. Безусловно, эмоции и чувства принадлежат сознанию. Но было бы односторонностью рассматривать эмоции и чувства в их только идеальном содержании, как состояние морального сознания. Социально-нравственная сущность и значение чувств состоят в том, что они выступают побудителями поступков, стимулируют тот или иной тип поведения. Существует и обратная связь: источники эмоций и чувств лежат в практической жизнедеятельности людей, а не в некоем автономном «чистом разуме». Деятельность же, социальная практика представляет собой единственно правильный критерий оценки эмоций и чувств. Недаром К. Маркс писал о совести, этом специфически-моральном чувстве, что она разная у представителей различных классов и социальных групп: «…у республиканца иная совесть, чем у роялиста, у имущего— иная, чем у неимущего, у мыслящего — иная, чем у того, кто неспособен мыслить». Между тем социальная и психологическая природа нравственных чувств, их роль в мотивации поведения изучены еще крайне слабо.
Марксистско-ленинская этика является философским обоснованием научной теории нравственного воспитания, формирования социалистической личности. При этом речь идет о формировании положительного нравственного поведения, т. е. о цели, для которой воспитание нравственного сознания является лишь средством. Воспитание сознания и воспитание поведения — не одно и то же. Есть немало людей, у которых между правильным моральным сознанием и их поведением — дистанция огромного размера. Поведение помимо своих рассудочных компонентов (знания, убеждения и пр.) во многом зависит от культуры чувств, как это было показано в книге, и даже от волевых качеств индивида.
Одностороннее внимание этиков только к рациональным, рассудочным элементам морального сознания, которое имело место в прошлом, вело к ограниченности взглядов на пути и средства нравственного воспитания. В самом деле, если задача воспитания — формирование «правильного» или «должного» морального сознания, то единственным и достаточным способом может показаться простое натаскивание воспитуемого в моральных прописях, словесно-назидательное морализирование. Если же целью нравственного воспитания считать формирование положительного поведения, то преимущественным средством воспитания будет выступать не словесное внушение (хотя и оно в определенных ситуациях необходимо и полезно), а воспитание в деле, в ходе выполнения определенных практических действий (трудовых, учебных и т. п.), в которых активно участвует сам воспитуемый.
Коммунистической партией было выдвинуто и получило теоретическое обоснование и развитие понятие активной жизненной позиции личности. Это понятие включает в себя сложное комплексное содержание: мировоззренческие, политические, нравственные, эстетические установки человека, его ценностные ориентации, определенный социальный тип поведения. Не случайно понятие активной жизненной позиции социалистической личности, задача воспитания такой позиции у всех советских людей ставятся в прямую связь с целями идейно-нравственного формирования людей. Поскольку речь идет об активной жизненной позиции социалистической личности, постольку активная нравственная позиция выступает существенной стороной этой позиции и проявляется во всех сферах деятельности строителя коммунизма. Эта «вездесущность» нравственной позиции определяет в свою очередь сложное комплексное содержание самого этого понятия. Центральным звеном его, как отмечалось, является сознание и чувство моральной ответственности за поведение. К этому следует добавить, что Коммунистическая партия особо подчеркивает такую сторону активной жизненной позиции передовой социалистической личности (которая в то же время является и моральным требованием к поведению), как единство слова и дела, намерений и поступков людей, их сознания и поведения.