Феноменологические-интерактивные теории делают особый акцент на понимании гипнотического опыта и на взаимодействии множественных переменных во время гипноза (Lynn & Rhue, 1991а).

 В конце 1950-х годов Орн (1959) подчеркнул важность понимания субъективных переживаний и тонких когнитивных изменений загипнотизированных участников. Хотя он никогда не отвергал концепцию гипнотического состояния, Орн утверждал, что испытуемые активно вовлекаются в интерпретацию и реагирование на социальные требования гипнотической ситуации. Орн (1979) изобрел симулятивно-управляющую методологию, которая, как он первоначально верил, позволит отделить тонкие когнитивные характеристики, составляющие сущность гипноза, от того, что он называл поведенческими артефактами, возникающими в ответ на социальные требования. Орн утверждал, что, если люди с низкой гипнабельностью, которых специально проинструктировали сыграть роль загипнотизированных (симуляторы), не смогут подражать специфическому ответу на внушение, возникающему у высокогипнабельных участников (реально загипнотизированные), то этот ответ является потенциальным индикатором подлинности гипнотической реакции, раскрывающим уникальные особенности гипноза.

 Контекстная модель Шихана (1991) выдвигает на передний план интерактивные реципрокные отношения между активным организмом и активным контекстом, тонкое изменение чувствительности к внушениям, существующее среди высокогипнабельных испытуемых.

 Согласно Мак-Конки (1991), чтобы понять существенную изменчивость, которая служит типичным образцом гипнотической реакции участников, необходимо исследовать значение, которое для них имеет взаимодействие с гипнотизером, идиосинкретические способы, которыми они когнитивно перерабатывают внушения, и те внутрииндивидуальные различия, которые могут встретиться в процессе ответа на внушения.

 До сих пор мы идентифицировали ряд важных клинических выводов из современных моделей гипноза. Несколько дополнительных примеров будут весьма поучительны. Психоаналитическая модель Нэша (1991) подразумевает, что клиницисты не должны удивляться, если во время гипноза проявятся материал первичного процесса, аффект или сильная и личная связь с клиницистом, но им следует опасаться доверять точности воспоминаний, всплывающих во время возрастной регрессии. В заключительной главе этой книги мы обсудим, как терапевты могут управлять появлением непредвиденных, неожиданных и временами неблагоприятных переживаний во время гипноза, и познакомим читателей с протестами относительно использования гипноза с целью восстановления исторически точных воспоминаний. Мы рекомендуем читателям познакомиться с книгой Фромма и Нэша (1997) — с ее многочисленными иллюстрациями того, насколько искусно можно интегрировать гипноз в психоаналитически ориентированную психотерапию.