На органы чувств человека действует много различных раздражителей. Выйдет человек, скажем, в поле. Он увидит общий ландшафт местности, расположенные на нем предметы, увидит линию горизонта, смену красок и светотеней и т. д. Каждый из этих элементов воспринимается глазом не с одинаковой ясностью. Что-то из находящегося в поле зрения выдвигается на первый план, другое уходит на задний, сливаясь с фоном.
Каждый предмет выделяется на фоне с различной по силе контрастностью. Нужный нам объект нередко весьма четко выступает на общем фоне, словно сам бросается в глаза. Но чаще человеку приходится напрягать внимание, чтобы выделить из общего фона нужный объект.
В основе избирательного отношения человека к действительности лежит ориентировочный рефлекс. Человек, встречаясь с какими-то новыми предметами или явлениями жизни, старается прежде всего разобраться, ориентироваться в них. Не случайно И. П. Павлов назвал этот рефлекс рефлексом «Что такое?»
Ориентировка свойственна не только человеку, но и животным. Но природа ориентировочного рефлекса человека принципиально отлична от природы этого рефлекса у животных. Ориентировка у животных определяется чисто биологическими потребностями, у человека же решающее значение имеют специальные, духовные потребности. Животное поэтому реагирует в новой ситуации на то, что имеет биологическое значение, человек же, ориентируясь в новой обстановке, ищет прежде всего ответа на вопрос «что такое?», соотносит новое ранее известному и т. д.
Человеческие восприятия всегда сознательно целенаправленны. Это значит, что, ориентируясь в новых условиях, знакомясь с новыми предметами, человек не автоматически переходит от предмета к предмету, от явления к явлению, а планово осуществляет эту свою деятельность. Самый план при этом определяется той задачей, которая возникает у человека или же заранее поставлена перед ним. Задача направляет восприятие людей, -является критерием деления воспринимаемого на существенное и несущественное, второстепенное. Если перед командиром поставлена задача разведать впереди лежащую местность и определить наиболее удачный рубеж атаки, то под влиянием этой задачи он будет обращать внимание именно на те особенности местности, которые имеют боевое значение. Характерное в этом отношении вы- оказывание мы находим в повести А. Бека «Волоколамское шоссе».
«Не ожидайте от меня живописания природы. Я не знаю, красив или нет был расстилавшийся перед нами вид. По темному зеркалу, как говорится в топографии, неширокой медлительной Рузы распластались большие, будто вырезанные листья, на которых летом цвели, наверное, белые лилии. Может быть, это красиво, но я для себя засек: дрянная речонка, она мелка и удобна противнику для переправы».
Существенное в предметах и явлениях далеко не всегда совпадает с тем, что само собой бросается в глаза. В жизни мы встречаемся сплошь и рядом с такими случаями, когда существенное, с точки зрения стоящей задачи, скрыто и человеку приходится уделять специальные усилия, чтобы обнаружить его. Обратимся к простейшему примеру.
В приведенном рисунке 20 нам бросается в глаза целый ряд предметов, но мы не видим снайпера. Если же мы поставили перед собой задачу найти снайпера, мы направляем свое внимание на отыскание нужного объекта и находим его. С этого момента снайпер перестает для нас сливаться с фоном. Отмеченное явление может показаться загадочным на первый взгляд: нужный предмет отыскивается в результате мобилизации каких-то внутренних духовных сил. Однако это вовсе не так. Дело обстоит значительно проще. Предлагая человеку найти скрытый предмет в загадочной картинке, мы называем прежде всего этот предмет. Название же предмета, как это только что указывалось, всегда и неразрывно связано с его образом. Это значит, что, предлагая найти снайпера на приводимой здесь картинке, мы вызываем у людей образ человека, укрывшегося где-то в кустах и ведущего огонь по противнику. Этот образ начинает теперь определять наши поиски. Исключаем из нашего поля зрения прежде всего те участки картинки, где снайпера нет и не может быть, и сосредоточиваемся на тех ее участках, которые могут оказаться удобными для укрытия снайпера. В связи с ограничением поля зрения нам легче становится решать поставленную задачу, так как мы теперь ищем снайпера уже в более узком пространстве. Ориентируясь в этом узком пространстве, мы начинаем отвлекаться, абстрагироваться от всего того, что не только не похоже на человека, ко и не напоминает собой тех или иных черт человеческой фигуры. С другой стороны, в наших поисках мы обращаем внимание на все, что напоминает так или иначе черты укрывшегося человека и приводит нас к решению поставленной задачи.
Аналогичный пример можно привести из области слуховых восприятий. Слушая в исполнении оркестра какое-либо музыкальное произведение, мы воспринимаем его как единую мелодию, сопровождаемую аккомпанементом. При этом мелодия и аккомпанемент сливаются между собой, объединяясь в единую гармонию. В ней не различаются звуки отдельных инструментов. Но если мы поставим цель выделить звук какого-нибудь инструмента в оркестре, нам при некотором усилии это удастся, так как образ выделяемого нами звука живёт в нашем мозгу под влиянием задачи, что и поможет его отдифференцированию в звучащем оркестре. Важным условием, способствующим выделению объекта из фона, является знание этого объекта и его свойств. Чем больше знаком человеку воспринимаемый объект, тем легче он выделяется из фона, и наоборот. Это положение очень важно учитывать при подготовке войсковых наблюдателен. Наблюдатели должны детально знать отличительные признаки всех предметов, которые могут интересовать их на поле боя.
Отыскивая различные объекты, важно знать их назначение, условия применения. Хороший наблюдатель, например, отыскивая расположение долговременных огневых точек, не будет блуждать глазами по всей доступной его зрению местности, а определит сначала наиболее вероятные места расположения огневых точек и уже затем будет отыскивать их.
Выделению объекта из фона помогают также навыки и привычки человека. Офицеру с боевым опытом легче ориентироваться на местности, легче ее оценивать, чем начинающему командиру.