Загрузка...
— предъявление высоких моральных требований к человеку и признание его ответственности за их исполнение.
Всякому учреждению и предприятию время от времени доводится переживать приход нового руководителя. Событие это обычно важное и интересное. Люди связывают с ним какие-то свои надежды и ожидания, живо обсуждают малейшие перемены. Проходит некоторое время, и положение в коллективе становится, бывает, неузнаваемым. Люди те же, что и прежде, а на работу никто не опаздывает, каждый исправно делает свое дело, а план, ранее казавшийся непосильным, быстро и спокойно выполняется.
Это хорошо описано в рассказе Сергея Антонова «Дожди».
Перед нами маленькая фигурка страдающего одышкой, не умеющего сердиться, с добрыми, голубыми, как у ребенка, глазами начальника строительства моста Ивана Семеновича. Он хороший инженер, но работа его коллектива «идет как-то бестолково», говорит начальник транспортного отдела, постоянно небритый, ко всему равнодушный Тимофеев и добавляет: «Не кулаком бьет, а пятерней. Хозяина настоящего нет»,
Но вот на место Ивана Семеновича присылают из Москвы высокого и сильного, начавшего лысеть мужчину лет тридцати пяти — тридцати восьми, в кирзовых сапогах и со странной фамилией Непейвода. Когда он сел, разложив по столу волосатые руки, этот письменный стол сразу показался секретарше Валентине Георгиевне гораздо меньше, чем при Иване Семеновиче. Впрочем, в кабинете новый начальник бывал редко, а остальное время с самого рассвета ездил по карьерам и по строительной площадке, возвращался, осыпанный пылью, раздевался в кабинете до пояса и мылся, расплескивая по стенам воду.
Стройка ожила, и тот самый Тимофеев, у которого с приездом нового начальника кончилась спокойная жизнь, ходил теперь бритый, улыбался и не сомневался, что перевезет на своих шестнадцати машинах все, что только ему захочется. Других людей тоже словно подменили: «Шоферы, которых раньше считали главными виновниками медленных темпов строительства, повеселели, вошли в азарт, постоянно спорили с погрузчиками, что машина недогружена, и велели сыпать материал до верхней доски борта, объясняя это тем, что хорошо нагруженная машина меньше буксует…»
Вот что значит требовательный руководитель. Требовательность к подчиненным — это и талант и наука.
Быть требовательным — значит добиваться того, чтобы твое слово было законом для каждого, к кому оно обращено. Это удается только человеку, у которого есть сильное природное желание вести за собой других, объединять их вокруг себя — то, что называется «держать в руках». О таком человеке мы говорим: «волевой».
Очень волевым человеком был покойный маршал Жуков. Вглядитесь в его портрет и сразу поймете, что имеют в виду работавшие под его началом военные, когда делятся воспоминаниями о характере полководца. Мощный подбородок, прямой, твердый взгляд — огромная уверенность и властность в каждой черте. Десятки армий и фронтов, миллионы солдат, тысячи офицеров и генералов, сражавшихся на необъятных просторах против невиданного по мощи и жестокости врага, — все чувствовали несгибаемую волю этого человека, волю к победе.
Рассказывают такой любопытный, не исключено, что и придуманный, но характерный случай. Однажды после войны, будучи командующим Уральским военным округом, Георгий Константинович поехал на охоту и где-то на поляне лицом к лицу столкнулся с медведем. Медведь выскочил неожиданно, между ним и маршалом было каких-то два-три шага. Что же сделал маршал? Поднял ружье и выстрелил? Нет. Бросив ружье, кинулся на зверя с голыми руками? Тоже нет. Он отступил на полшага, смерил медведя взглядом и сурово, не допуская и мысли, что тот ему, маршалу, может не подчиниться, приказал: «Стоять!» И зверь остановился!..
И, секунду растерянно помедлив, повернулся и потрусил назад, в лес… Быль или легенда? Но натура Жукова в ней как на ладони.
Если талантом требовательности, сильной воли (используемым, конечно, во благо людям) нам остается только восхищаться и любоваться, то науку требовательности можно и нужно изучать и перенимать. Правда, это очень непростое дело, потому что сколько есть требовательных организаторов, столько и наук.
Имеются, однако, и некоторые общие для всех принципы и методы, описанные к тому же и в художественной, и в специальной деловой литературе.
Главный принцип, пожалуй, такой: если хочешь, чтоб твое требование было выполнено, вели делать только то, что подчиненный в состоянии сделать.
— Мне хотелось бы поглядеть на заход солнца, — говорит Маленький принц королю астероида 325 из сказки Экзюпери. — Пожалуйста, сделайте милость, повелите солнцу закатиться.
— Если я прикажу какому-нибудь генералу порхать бабочкой с цветка на цветок, или сочинить трагедию, или обернуться морской чайкой и генерал не выполнит приказа, кто будет в этом виноват — он или я?
— Вы, ваше величество, — ни минуты не колеблясь, ответил Маленький принц.
— Совершенно верно, — подтвердил король. — С каждого надо спрашивать то, что он может дать. Власть прежде всего должна быть разумной… Если ты повелишь своему народу броситься в море, он устроит революцию. Я имею право требовать послушания, потому что веления мои разумны…»
Распоряжения, не учитывающие реальных условий, обстановки, сил и способностей исполнителя, приводят к тому, что он, исполнитель, теряется, падает духом, раздражается, перестает верить в себя и в начальника, и в итоге, каким бы волевым этот последний ни был, страдает дело. Воля маршала Жукова, кстати, сочеталась с глубочайшим знанием военного дела, умением планировать сражения, наилучшим образом расставлять войска, перехитрять врага, заботиться о том, чтобы полководческая идея — взять хотя бы окружение армии Паулюса в Сталинграде — была обеспечена всеми возможными материальными ресурсами, от боеприпасов до валенок для солдат.
Всякий хороший руководитель, давая задание подчиненному, непременно укажет, к какому сроку оно должно быть выполнено, и ни разу не забудет проверить выполнение. Некоторые любят говорить с решительным, властным видом: «Сделать и тогда-то доложить» — но тут же забывают свои слова. Такие руководители постепенно теряют авторитет в коллективе и рано или поздно оказываются у разбитого корыта. Дело не только в том, что подчиненные, так сказать, разбалтываются. Проверить, сделана ли работа, сплошь и рядом значит оказать помощь исполнителю, вникнуть в трудности, с которыми он столкнулся, вообще разобраться в положении. Без этого организаторская деятельность лишается смысла, руководитель попадает\’ во власть стихии, не он управляет обстоятельствами, а обстоятельства управляют им.
Но это конкретные рассуждения о требовательности руководителя к подчиненным. А главное — требовательность человека к самому себе. Примечательно, что она тоже невозможна без воли, настойчивости и сознательно выработанного умения распоряжаться, в данном случае распоряжаться собой. Думая об этом, один (а особенно недавно кончивший школу и тем более школьник) вспомнит Рахметова, Кирсанова и Веру Павловну и в противоположность им — Илюшу Обломова; другой — своих трудолюбивых, не отделяющих слова от дела родителей.
Примеры требовательности к себе бесчисленны и чрезвычайно разнообразны. Есть целые профессии и занятия, доступные только людям, у которых это качество развито в высшей степени, хотя без него ничего заметного нельзя достигнуть ни в каком деле. Скажем, музыканты, артисты балета, цирка или спортсмены. Сколько напряженного, изнурительного труда тратят они, чтобы порадовать нас своим искусством и мастерством! Ежедневные многочасовые упражнения до седьмого пота — вот добровольная судьба каждого из них: и Майи Плисецкой, и рядовой танцовщицы, и Ольги Корбут, и безвестной девочки-перворазрядницы, и Святослава Рихтера, и студента консерватории. Не все становятся знаменитостями, но огромный, подчас кажущийся нам непосильным труд — удел каждого, кто выходит на сцену, арену, помост, для кого, короче, остальные люди — зрители и слушатели.
Но дело не просто в труде как таковом.
Их требовательность к себе — это сознательная готовность постоянно себя ограничивать, лишать себя множества больших и малых удовольствий, без которых другие не представляют своей жизни. Не съесть лишний сладкий кусок, не выпить рюмку, не выкурить сигарету, не поваляться в постели, не побыть тем счастливцем, который не наблюдает часов… Эти «не» — десятки и сотни.
Самоограничение, держание себя в «ежовых рукавицах» присуще всем, кто требователен к себе, а люди искусства и спорта здесь только один из наиболее ярких, доступных примеров…
Такого рода требовательность рождается из чувства ответственности. За что? За свою работу и вообще за свою жизнь. Перед кем? Перед людьми и перед самим собой, перед собственной совестью. Если же говорить еще глубже, то к чувству ответственности таких людей взывает идеал; образец правильной, умной и красивой жизни, который они создали и всегда держат перед глазами. А из чего вырабатывается этот духовный идеал, этот составленный в уме образец? Из живых, конкретных примеров, из стремления подражать лучшим людям, которые тебя окружают, которых ты когда-либо встретил, о которых прочитал или услышал. Любой из этих примеров может стать первым толчком к тому, чтобы ты задумался над своей жизнью и решил ее соответствующим образом перестроить или — если ты совсем еще молод — просто построить.