ЧЕБУРАШКА В ПАТРОН-КЛИЕНТСКИХ ОТНОШЕНИЯХ СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ

Инна Веселова

Интерес к персонажу советского детства возник у меня неожиданно вследствие профессиональной ошибки «в поле». Ошибка обернулась недоумением, недоумение — любопытством. Постепенно Чебурашка предстал в моих глазах в своей символической ипостаси — аккумулятором смыслов для людей, которые знакомы с этим героем с детства или которые знакомят с ним своих детей. Милый персонаж на глазах терял художественные черты имени собственного, превращаясь в нарицательную сущность (Процесс данного превращения отражен в написании имени героя в статье. Когда речь идет о персонаже мультфильма, пьесы или нниги, я пишу его имя с прописной буквы. Если же речь идет о символе сборной РФ или о бренде, об игрушках массового производства или о символическом статусе, производном от имени персонажа, я употребляю строчную букву. Также если «нарицательность» выражена множественным числом, я пишу имя со строчной буквы.). Облик и содержание Чебурашки значительно трансформировались на протяжении очень короткой для символа, менее чем полувековой, биографии. Обращусь к истокам своего интереса — записям полевого дневника.

Летом 2008 года мы с коллегами работали в крупном селе Мезенского района Архангельской области. Однажды мне пришлось брать интервью у одного из местных жителей. Надо сказать, что оно было обречено на неудачу. Не хотела я его брать у этого собеседника. Пожилой балагур со скользкими шутками, встреченный в деревенском магазине, был последними тех, с кем мне было интересно разговаривать. В селе я уже работала до этого и знала, к кому обращаться — тут жили целые семьи знатных песельников и гармонистов, причетницы, талантливые деревенские поэты, краеведы с фундаментальными собраниями документов, потомки староверов, сохранившие книги и память об обычаях родителей. Другими словами, было с кем и о чем говорить фольклористу в этом селе.

Целую неделю мне удавалось под благовидным предлогом избегать настойчивого приглашения балагура в гости — А. И. обещал показать свои почетные грамоты и дом, поведать о своей жизни и успехах. Местные жители снисходительно относились к навязчивому поведению земляка, но предупредили нас, что он болтун и верить нужно не всему сказанному. В конце концов А. И. зашел за нами и сообщил, что хозяйка второй раз греет самовар, мезенская семга на столе. Отступать было некуда.

На втором этаже огромного старинного дома был накрыт стол с никелированным самоваром, большими тарелками семги, хлеба, пряников. Маленькая сгорбленная хозяйка с трудом перемещалась от печи к столу. По всему было видно — гостей ждали. Я испытала приступ чувства вины от того, что так долго и высокомерно отказывалась от встречи с радушными хозяевами. Несколько удивляло то, что А. И. настаивал именно на моем начальственном присутствии, хотя ходили к нему брать интервью студенты.

То, что поработать не получится и задавать вопросы бессмысленно, мы с коллегами-студентами поняли в первые минуты. Хозяйка слышала нас, но, пока думала над ответом, хозяин успевал громко возобновить риторический период, прерванный вопросом. Правда, он содержания вопросов не слышал — у него был заготовлен спич. А. И. то вставал по стойке смирно и читал наизусть сочиненную им когда-то речь, посвященную годовщине Победы в Великой Отечественной войне, — речь была газетно гладка и безупречно бессмысленна. То рассказывал о своих трудовых подвигах — в монологе он поднимался по карьерной лестнице от колхозника до главного советчика областных начальников (односельчане же говорили, что самым ответственным поручением А. И. была утренняя побудка к работе посредством громкого стука по железяке). А. И. читал вслух  с выражением любимый сборник предсмертных писем партизан. Учил нас играть в шахматы, показывая, как ходят фигуры, — подготовленная доска стояла в соседней комнате. Краем уха, наконец, услышав от нас про молитвы и обетные кресты, А. И. резко сменил направление своей биографии и из успешного и востребованного пропагандиста (по его словам, ни одного митинга за всю жизнь не обошлось без его участия) переквалифицировался в миссионера — оказалось, это он всех научил здесь креститься и молиться, и поставленным голосом продекламировал скомпилированную тут же молитву.

Стремительно приближаясь к числу в «сорок тысяч одних курьеров», мы не просто потеряли всякий контроль над беседой, мы теряли контроль и над своими эмоциями. Умом было понятно, что перед нами несчастный с хорошей памятью на риторические обороты, владение дискурсивными тактиками ему успешно заменяло смысл высказывания, принося высшее наслаждение. Мы оказались желанными казенными людьми из столиц, вниманием которых можно будет отныне щеголять в беседах с односельчанами. Сопротивляясь назначенной роли, в конце концов мы абсолютно непрофессионально стали впадать в смеховую истерику. Апофеозом перформанса стал следующий жест А. И.: в качестве доказательства собственного величия и успешной биографии решил продемонстрировать врученного ему в областном центре за заслуги… Чебурашку.

Вон, внизу, внизу… А эту Чебурашку это… Это Москва вручает.
В честь того, что вот работал на лугу сенокосом. Управляющим.
Следил за сенокосом. За труд!
<Почему же Чебурашку-то? С чем он? С граблями Чебурашка?>
Не-ет, руководитель! Руководитель. Это за труд!
<Да-а-а…>
Так и запишите там!

Не успели мы понять, почему Чебурашек вручают как государственную награду и почему Чебурашка обрел ипостась руководителя, как принесенным из спальни «Чебурашкой» оказался огромный оранжевый пес — генетически он, несомненно, был родственником «бракованной игрушки». Интервью провалилось. Полуторачасовое напряжение удержания смысла разразилось хохотом. Мы хохотали еще полчаса после возвращения домой. Вернувшись в город и включив телевизор, я была ошарашена первым же сюжетом новостей. Повторюсь, это был конец июля 2008 года. В Кремле состоялись проводы нашей олимпийской сборной в Пекин.

— Мы будем, как говорится, держать кулаки и верить в вашу победу, — сказал Дмитрий Медведев. — Пусть будет для вас хорошим примером успех российской сборной на чемпионате Европы по футболу. Мы будем искренне болеть за вас. Вперед, Россия!

От лица сборной победу заверил наш знаменосец баскетболист Андрей Кириленко. Он также подарил президенту талисман олимпийской сборной России — красно-белую Чебурашку — и баскетбольную майку (Сварцевич В. Олимпийцы подарили Медведеву Чебурашку. Цит. по: сайт газеты «Аргументы и факты» URL: http://www.aif.ru/politic/article/19895) .

«Отлично! — подумала я. — Оказывается, вручать друг другу Чебурашек стало обычным государственным жестом». Наш мезенский А. И., президент и баскетболист — все знали, что они делают, обмениваясь Чебурашками. Я не понимала, что происходит. И решила разобраться в том, что же превратило персонажа детской книжки и героя мультфильма в валюту публичных обменов. Чебурашке повезло с историографией. Вкратце напомню, что повести и пьесы о Чебурашке были написаны Эдуардом Успенским в следующей последовательности:повесть «Крокодил Гена и его друзья» (1966); пьеса «Чебурашка и его друзья» (1970, совместно с Р. Качановым); пьеса «Отпуск крокодила Гены» (1974, совместно с Р. Качановым); не очень популярная повесть «Бизнес крокодила Гены» (1992). По мотивам книг создано четыре мультфильма: «Крокодил Гена» (1969); «Чебурашка» (1971); «Шапокляк» (1974); «Чебурашка идет в школу» (1983). Правообладатели визуального образа Чебурашки менее определенны. Первые книжные иллюстрации принадлежат перу В.С. Алфеевского, но его персонаж далек от общеизвестного. Кукольного Чебурашку впервые создала художник Ленинградского театра кукол М.А. Скрипова-Ясинская. Для диафильма «Крокодил Гена» героя рисовал Б.П.Степанцев. Для первого мультфильма эскиз куклы создал Р.А. Качанов, разработал образ Л.А. Шварцман. 

Успех персонажа вдали от родных пенатов (известно, что японским зрителям и аниматорам приглянулся и полюбился именно этот герой, он стал русским покемоном (В 2003 году на Токийской международной ярмарке анимации японская фирма SP International приобрела у «Союзмультфильма» права на распространение в Японии мультфильмов о Чебурашке до 2023 года. С 7 октября 2009 года на японском телеканале TV Tokyo начался показ анимационного сериала о Чебурашне от режиссера Сусуми Кудо под названием «Cheburashka Агеге?» по одной серии в течение недели. В мае 2010 года в Японии были представлены несколько новых мультфильмов про Чебурашку, крокодила г«ну и их друзей. Кукольные мультфильмы были сняты коллективом российских, японских и южнокорейских мультипликаторов, режиссер -Макото Накамура. Заново был снят мультфильм «Крокодил Гена», а также сделаны два совершенно новых мультфильма «Чебурашка и цирк» и «Советы Шапокляк». Цит. по: материал из «Википедии» — свободной энциклопедии. URL: http:// ru.wikipedia.org/wiki/Чебурашка.) ) и выбор фигурки Чебурашки в качестве атрибута российского национального олимпийского движения конвертировали популярность в денежный эквивалент. Результатом стала развернувшаяся в средствах массовой информации дискуссия об авторском праве на образ. Отцовство персонажа устанавливается в ходе судебных разбирательств и публичных выступлений авторов. Массовое клубное движение конца 2000-х годов в форме чебуран-пати было и следствием, и движителем популярности Чебурашки.

Будучи атрибутом советской культуры, Чебурашка привлекает внимание исследователей-гуманитариев. В частности, истории и антропологии литературных, журнальных, анимационных и киноперсонажей советской эпохи посвящен вышедший в издательстве НЛО в 2008 году сборник «Веселые человечки: культурные герои советского детства». Из полутора десятков обсуждаемых в сборнике «человечков» четверо оказались «дважды героями» советского детства (им посвящено по две статьи) — Буратино, Винни-Пух, Незнайка и наша «бракованная игрушка». Однако даже из этого ряда бесспорных культурных лидеров только Чебурашка стал в постсоветской России символом и валютой — не показывают же по TV, как некто подарил президенту игрушку Буратино, Винни-Пуха или даже Незнайку. Игрушки такие и были, и есть, но вот ньюсмейкерами они становятся редко.

Что, кроме отечественного происхождения и гендерной неотчетливости (Чебурашка склоняется в книгах и пьесах по мужскому роду, в статьях и сообщениях прессы — по женскому, а ведет себя в мультфильмах как ребенок, не получивший половой определенности), обеспечило успешную карьеру персонажу? Сергей Кузнецов в статье «ZOO, или Фильмы не о любви»  (Кузнецов С. Z00, или Фильмы не о любви // «Веселые человечий»: культурные герои советского детства. М., 2008. С. 354-359.)  объясняет популярность персонажа меланхолией, питаемой его одиночеством и изгойством, и неясной природой дружбы с крокодилом Геной.

Константин Ключкин, также преследуя цель найти причины популярности Чебурашки, развивает те же тезисы — одиночества и неоднозначности дружбы с Геной. Причиной первого он считает двойственность, «ощущение себя как одновременно “своего» и “чужого”, зафиксированные во внутренней структуре главных героев»  (Ключкин К. Заветный мультфильм: причины популярности Чебурашки // «Веселые человечки», культурные герои советского детства. Сб. статей / Сост. и ред. И. Кукулин, М. Липовецкий. М., 2008. С. 374.). Вторую причину исследователь видит в особой, «гомосоциальной» и «педофилической», модели личных отношений Чебурашки. Они проходят, по мнению исследователя, через этапы мужского взросления (Чебурашка, кстати, имеет здесь гендерную определенность). Автор особо оговаривает не сексуальный, а социальный компонент моделирования, однако использование сексо-логического термина с криминальными коннотациями скорее провоцирует читателей, нежели проясняет психологическую или культурную суть Чебурашки.

Переведя вполне справедливые предположения исследователя из провокативного модуса в нейтральный, получим: при иллюзии равности дружбы Чебурашка и Гена строят отношения по схеме Эрика Берна «взрослый — ребенок»  (Берн Э. Игры, в которые играют люди. Люди, которые играют в игры. М., 1999.). Так, в книге Чебурашка приглашает Гену в гости, но просит принести в его телефонную будку все, что может понадобиться для приема: кофейник, воду, кофе, стол и др. Гена предлагает Чебурашке в следующий раз смело приглашать его, Гену, к нему же, Гене, в квартиру. Гена излучает терпение и снисходительность, но в конце концов позволяет себе раздражение и иронию. К. Ключкин определяет отношения персонажей как «взаимную дружбу/любовь между ребенком и взрослым, не санкционированную общественными нормами, допускающими такой характер отношений только в рамках семьи»  (Ключкин К. Заветный мультфильм: причины популярности Чебурашки // «Веселые человечки»: культурные герои советского детства. С. 371.).

Я отдаю должное проницательности исследователя в определении специфики линии «Чебурашка — Гена». Но полагаю, что автор ошибается, считая эти отношения антиобщественными. Кажется, К. Ключкин совершает хронологический перенос современных автору представлений и оценок на советский период. Основной вектор развития советской педагогики был направлен на развитие дружбы и пестования отношений «взрослый — ребенок» вне рамок семьи. Досуг, воспитание и труд детей были организованы и поручены внесемейным институциям — школе, дворцам пионеров, пионерским и октябрятским организациям, спортивным секциям и др. Пионерские вожатые, тренеры, учителя добивались дружбы, понимания у детей — во всяком случае, видимости и демонстрации искомой дружбы. Походы и чаепития, сбор макулатуры и школьная самодеятельность служили социализации детей вне семьи. Такого типа отношения не имели сексологического подтекста педофилии, но преследовали цель взращивания новых членов социума несемейными техниками. Именно валентность внесемейных педагогических отношений «взрослый — ребенок», или, точнее, патрон-клиентских отношений, становится ядерной для создания смыслового поля Чебурашки. Чебурашка нуждается в старшем друге, опекуне, который объяснит ему социальные правила, присмотрит за их усвоением: примет на поруки или, используя советизм, установит шефство.

 На этапе существования Чебурашки как персонажа в сказках, пьесах и мультфильмах он — объект обучения и воспитания: покладистый, невредный уродец. «Материал (человеческий) отливается в форме. Форма обусловливается социальным заказом, материал может быть разный, иногда малопригодный (трудновоспитуемый), но финал один — осознанная необходимость…»  (Литягин АЛ. Школа и школьник в детской поэзии 1960-х — 1970-х годов / Детский сборник: статьи по детской литературе и антропологии детства. СПб, 2003. С. 429.)  С точки зрения воспитателя Чебурашка представляет идеального ребенка, клиента патронажа — неумелого, но воспитуемого. Именно поэтому «Чебурашкой» в 1970-е годы в СССР называют детскую зубную пасту и группы детских садов. В виде Чебурашки также выпускались полуковрики-полуигрушки с карманом для хранения пижамы. Названные объекты не особо желаемы детьми (это не конфеты и жвачки), они — инструменты воспитания, управления, трансляции нормы. Что может быть милее, чем ребенок, безропотно сходивший в детский сад, почистивший сам зубы и сложивший утром ночную пижамку в специальный кармашек? Роль Гены неоднозначна. Он — воспитатель Чебурашки не по призванию, у него нет личной цели «доделать» приятеля, он просто чуть лучше Чебурашки знает правила. Гена — невольный медиатор воли общества, будь то пионерская организация в первых мультфильмах, группа желающих дружить маргиналов в книге или школа. Чебурашка и Гена — воспитуемый и воспитатель вне профессиональной институции, их совместная деятельность укладывается в сферу «внеклассной работы» освоения социальных правил на досуге. Талант авторов превратил педагогическую поэму в любимую сказку, сделав Чебурашку и Гену носителями нормы воспитуемости/воспитательности, наглядность которой демонстрируют сюжеты общественно полезных деяний — сбора металлолома, приручения Шапокляк, борьбы с браконьерами.