Загрузка...В любом коллективе успех достигается лишь тогда, когда совместно работающие люди трудятся дружно и согласованно. Тогда царит дух взаимной поддержки и все с полуслова понимают друг друга. Но существуют прямо противоположные ситуации. Сколько нервов, здоровья уносят несогласованность усилий, взаимное недоверие и подозрительность! Такая ситуация чаще всего заканчивается тем, что человек, который «не сработался» с коллективом или своим начальником, переходит на другую работу.
Попробуем обсудить различные варианты несрабатываемости. Чтобы рационально строить свое поведение, надо глубоко разбираться в окружающих людях. Но мало знать каждого в отдельности. Нередко бывает так: сойдутся вместе два или три человека, каждый из которых заслуживает всяческой похвалы, и получается, как в известной басне И. Крылова «Лебедь, рак и щука». Психологов эта проблема интересовала давно, по ней проводились многочисленные исследования.
Изучалось, например, поведение ребенка-дошкольника в группе. Посадили рядом семерых дошколят и стали угощать их сладкой манной кашей. Дадут ребенку ложку каши и спрашивают: «Сладкая?» «Да», — отвечают дети. Но почему-то ребенок, которого угостили в последнюю очередь, ведет себя странно. Он тоже набрал полный рот каши, пытается тоже сказать «сладкая», но на лице .изображено удивление и огорчение. Ребенок вот-вот заплачет от обиды. В чем дело? Оказывается, ему дали пересоленную кашу. Но он тоже говорит, что она сладкая. Почему? Потому что все так говорят.
Подобный опыт повторили со взрослыми людьми. Пригласили на беседу шесть человек, Нарисовали на доске два параллельных отрезка, один из которых короче другого. Каждый из присутствующих удостоверился: да, действительно, разница в длине отрезков очевидна. Психолог объяснил задачу: «Сейчас сюда войдет еще один человек. Как только он сядет на место, я для отвода глаз дам какое-либо интересное задание, а потом предложу каждому из вас указать, какой отрезок из этих двух, которые я пока спрячу под схемой, длиннее. Вы сделайте вид, будто думаете напряженно, а затем скажите, что они одинаковы по длине. Можно попытаться доказывать, что короткий отрезок длиннее. Главное, чтобы все было естественно».
Такие опыты психологи называют методом подставной группы. Обследовали более сотни подставных групп, чтобы понять, как человек реагирует на влияние других людей, на групповое давление. Выявились такие факты, в которые трудно поверить: есть Люди, которые под давлением оценок подставной группы видят очевидно различные по длине отрезки прямой равными. Когда же такой человек один, вне группы, ему не составляет никакого труда определить их размер правильно.
В психологии их называют конформистами. За что бы ни голосовали в коллективе, о чем бы ни спорили, что бы ни делали, конформист всегда на стороне большинства. Без мук, без страданий и переживаний. И не потому, что ломает себя или ищет выгоду, трусит или хочет кому-то угодить. Нет. Он нормально и постоянно податлив на влияние окружающих людей.
Хорошо или плохо работать вместе с таким человеком? Подождем с ответом. Продолжим рассказ об опытах с подставной группой. Конечно, основательно слепнут под давлением группы не все испытуемые. Большинство из них видит истинную картину. Как же они себя ведут? Многие тоже соглашаются с группой вопреки тому, что видят и знают сами, подтверждают точку зрения других. Одни при этом думают примерно так: не может быть, чтобы все ошибались, а я один был прав; наверное, что-то случилось с моими глазами; я не так понял задачу и т. д. Другие стараются оправдать разночтения, пытаются внушить самому себе, что на задачу можно, посмотреть с различных точек зрения. Но они не допускают, что группа может быть не права. Такая позиция содержит хоть немного доверия к самому себе, капельку самостоятельности в отличие от предыдущей, где человек не верит собственным глазам. Третьи допускают, что ошибается группа, ищут причины ее заблуждений, но все же соглашаются с ней. Наконец, эксперименты выявили таких людей, которые сознательно стараются смягчить расхождения, уйти от оценки противоречий во мнениях, делать вид, будто их нет. Это напоминает так называемую страусиную позицию — прятать голову в песок в случае опасности (справедливости ради надо заметить, что страусы так не делают, а вот люди, поведение которых напоминает подобную картину, к сожалению, встречаются).
Указанное выше многообразие типов поведения под влиянием давления других людей можно обнаружить не только путем сравнения двух отрезков равной длины. Вместо этого можно предложить другие варианты. Например, подставная группа утверждает, что Наполеон — бездарный полководец, и психолог наблюдает, как реагирует человек, не догадывающийся о целях эксперимента. Подставная группа вопреки истине в один голос уверяет, что по общему мнению освобожденный недавно за развал работы начальник — руководитель стоящий, пострадавший напрасно. Как будет вести себя в такой ситуации человек, которому приходится высказать публично свою точку зрения? Конечно, не все безоговорочно соглашаются с группой. Немало таких людей, которые способны иметь свое мнение, отличное от мнения окружающих, и до конца его отстаивают. Это нонконформисты. Между двумя крайностями — конформиста и нонконформиста — выявлено множество различных уровней податливости на давление окружающих людей.
Сформулируем вопрос так. С кем легче сработаться: с человеком, который всегда оглядывается на большинство и не обременяет себя собственным мнением по тому или иному вопросу, или с человеком, который никогда ни на йоту не уступит окружающим и будет оставаться твердо при своем мнении?
Не надо быть специалистом в области психологии и проводить специальные исследования, чтобы ответить, кого люди чаще всего предпочитают иметь в коллективе. Большей частью для совместной работы всем нравятся так называемые покладистые люди. Они удобны во многих отношениях: экономят нашу нервную энергию, оберегают от стрессов, так пагубно влияющих на здоровье современного человека. «Покой нам только снится» — это хорошо в стихах, а в жизни покой все-таки полезен, и именно для того, чтобы трудиться лучше, качественнее, эффективнее.
Но если вокруг нас будут только одни «удобные» люди, пекущиеся главным образом о собственном и общем покое, тогда неизбеяшо зарождение в коллективе застойных явлений и возмоято появление наиболее опасного вида морального перерождения взаимоотношений — круговой поруки. В ёе паутину втягиваются и вполне приличные люди. Сначала они даже не осознают, что за взаимными уступками и восхвалениями друг друга, за незначительными услугами и якобы только «юбилейными» подношениями стоит зловещая тень разложения, краха Судьбы каждого, непоправимой личной катастрофы. И только тогда, когда крепко держащиеся друг за друга участники круговой поруки начинают тонуть все вместе, каждый старается высвободиться, вырваться из цепких сетей групповщины, обрести самостоятельность мышления и поведения, даже ценой решительного разрыва с мнением и позицией людей, которые еще вчера жили, казалось бы, в полном взаимопонимании и согласии. Так что сработаться можно по-разному. Тишь да гладь, да божья благодать во взаимоотношениях далеко не всегда есть признак морального здоровья коллектива.
Среди нонконформистов есть люди, которых называют негативистами. Такой человек, что бы ни сказали, всегда против. Не потому, что, по его мнению, собеседник допускает ошибку. Просто сам по себе факт противостояния доставляет ему больше удовлетворения, чем поиск и знание истины. Например, в экспериментах с подставной группой негативист скорее всего выступил бы против группы даже в том случае, когда он не мог составить определенного собственного мнения о том, какой из двух отрезков длиннее. Противостояние доходит порой до трагикомедии, когда негативист в силу привычки, справиться с которой он бессилен, решительно выступает против мнения, выгодного ему самому.
В одном коллективе с негативистом работать трудно, но и он полезен. Если известно заранее, что в коллективе есть негативист, то я трижды подумаю, прежде чем высказать свою точку зрения, загодя приготовлю аргументы в свою пользу, поразмышляю над тем, как локализовать его попытки затеять «бузу» вокруг делового вопроса. Получается, что негативист, доставляющий кучу неприятностей своими наскоками на любую позицию, стимулирует активность мышления, вынуждает более основательно обдумывать разного рода идеи, предлагаемые коллективу.
От негативиста надо отличать человека с агрессивным характером. Он задирается, иногда производит впечатление драчливого и даже озлобленного. Если негативист всего-навсего только против, то агрессор находит удовольствие в нанесении человеку нравственного ущерба, причинении психической травмы.
К сожалению, в коллективы приходят и люди, наделенные садистскими задатками. Для них естественно, если уместно применить это слово в данном случае, получать наивысшее удовлетворение тогда, когда удается сделать больно другому человеку. Работать с ними страшно, особенно людям с повышенной чувствительностью к оценкам окружающих, слишком близко к сердцу принимающим несправедливость. По этому признаку люди сильно отличаются друг от друга.
Допустим, что человек с садистскими наклонностями задел чье-либо самолюбие. Реакция на это зависит от темперамента объекта нападок. Флегматик, спокойный й рассудительный, сдержанный и неторопливый, не склонный на все вокруг реагировать эмоционально, просто может не обратить внимания на обидчика. Его невозмутимость сильно разозлит обидчика, поскольку тот не добился цели, не смог испортить настроение человеку. Холерик, как говорится, заведется с пол-оборота, взорвется, не сможет промолчать. Не зря про холерика рассказывают: если он собрался ехать домой на трамвае, то стоять на остановке и ждать своего трамвая у него терпения не хватает. Потоптавшись немного, он идет пешком к следующей остановке. На полпути его обгоняет трамвай. На следующей остановке он тоже не ждет и, таким образом, приходит домой пешком. Есть, конечно, тут некоторое преувеличение, но факт остается фактом: холерик ответит обидчику дерзко и вскоре обо всем забудет. Садисту это не нравится. Он вновь и вновь задевает несдержанного и взрывного холерика. Самочувствие последнего спасает только быстрая отходчивость. Однако когда мишенью для садиста становится меланхолик, ситуация обретает прямо-таки трагический характер. Особая черта меланхолика — исключительная мнительность. Проистекает это не из его «испорченности». Темперамент вообще не связан с моральными качествами. Просто нервная система его отличается необычайной чувствительностью. И то, что прошло бы мимо внимания флегматика и холерика, на что они не обратили бы ни малейшего внимания, меланхолик воспринимает порой как воздействие чрезвычайно большой силы. Это его терзает, держит в напряжении очень ранимую психику, угнетает морально и физически. Под влиянием резкой оценки меланхолик может серьезно заболеть, получить плохо излечиваемую психическую травму. В качестве жертвы садисты выбирают именно таких людей.
Конечно, садистские наклонности в крупных дозах дают основание для психического обследования человека. Но речь не о психически больных, а о тех, кто практически здоров, но в повседневной жизни постоянно отравляет настроение окружающим. Именно эта категория людей чаще всего дает злостных анонимщиков, сочиняющих пасквили на честных людей ради «спортивного интереса». Сомнительно, чтобы можно было исправить такого человека увещеваниями и даже наказаниями. По крайней мере, скорый успех здесь маловероятен. Но и терпеть возле себя человека, вечно выискивающего повод для тирании, мало найдется охотников. Может быть, его надо уволить, да так, чтобы о его неблаговидных делах знала вся округа? Он еще больше обозлится, еще ядовитее начнет жалить при первом удобном случае. И молча его проводить «по собственному желанию» значило бы наказать других людей, которые о его патологических пристрастиях еще не знают. Как же с ним быть? Попробуйте, уважаемые читатели, ответить на этот вопрос, опираясь на собственные жизненные наблюдения. Свое мнение по данному поводу я выскажу несколько позже.
До сих пор мы рассматривали своего гипотетического коллегу только с той точки зрения, насколько он восприимчив к чужому мнению, чтобы определить, будет ли он прислушиваться к советам и рекомендациям. Но того же коллегу или напарника можно изучать и с другой позиции: какое влияние он сам способен оказать на окружающих, насколько сильно нам придется подстраиваться под него? По этому признаку различают две крайности — лидеров и изгоев. Первые обладают специфическими качествами, которые позволяют им всюду верховодить, без шума и суматохи, без применения власти навязывать другим свою точку зрения. Вторые только физически присутствуют в коллективе. Их избегают, с ними обычно мало кто общается без особой нужды, а потому и они сами практически не влияют на других людей, на групповое мнение и коллективные дела. Изгоями часто становятся негативисты, агрессоры, садисты.
У лидеров порой встречается малоприятная для окружающих привычка не принимать во внимание ничью точку зрения, кроме своей собственной. С такими людьми бесконфликтно могут работать только те, кто начисто лишен какой бы то ни было инициативы и самостоятельности, никогда не переживает по поводу вынужденного безгласного подчинения другим. Мало-мальски активному работнику с зачатками здорового честолюбия сработаться с лидером подобного типа чрезвычайно трудно.
Лидер лидеру рознь. Так, некоторые строительные бригады обходятся без постоянного бригадира. Лидеры в них безболезненно сменяют друг друга. Если, скажем, сегодня готовят котлован под фундамент, бригаду возглавляет тот строитель, который по данному виду работ обладает наибольшим опытом. Наступает время укладки фундамента — лидером становится другой, а когда нужно монтировать стены — третий. Приступают к перекрытиям — появляется четвертый и т. д. Очевидно, не везде применима подобная практика. Но ясно одно: неумеренное честолюбие лидера, какими бы другими замечательными качествами он ни обладал, не помогает делу. Если передача лидерских функций другому, более опытному человеку вызывает сопротивление у него, если он цепляется за власть над людьми ради самой власти, а не потому, что лучше знает, как организовать работу, то такому лидеру присущи вождистские замашки и в условиях перестройки он может стать серьезной помехой демократизации взаимоотношений совместно работающих людей. Лидеры, которые обладают качествами, делающими возможной их безболезненную замену в случае необходимости, способны успешнее наладить дело и сделать интереснее совместный труд.
Вернемся, однако, к вопросу: куда девать плохих людей? Многие предлагают выгонять их отовсюду, если даже это приведет к безработице в нашей стране. Однако безработица решит, может быть, одну нашу проблему -— «вымоет» бездельников и склочников из трудовых коллективов, хотя и это вряд ли. Но она создаст куда более серьезные ситуации, гораздо более опасные, чем наличие плохого человека в трудовом коллективе. Это не значит, что не надо выгонять из трудового коллектива тех, кто всем не дает работать и жить. Надо, но только в самых крайних случаях, когда все средства воздействия уже перепробованы и не дали результатов.
А вообще лучше, если никто никому не говорит: «Мы с вами не сработаемся». Гораздо полезнее другая позиция: «Нам с вами придется работать вместе — исправляйте свои недостатки». Нужно помнить, что даже самый, казалось бы, никудышный работник может оказаться полезным в каком-то отношении. Даже тот же садист, о котором мы говорили выше, став объектом всеобщего осуждения, помимо своей воли способствует порой сплочению коллектива. Когда же удается исправить его либо заставить изменить свое поведение, то у коллектива появляется дополнительный стимул к оживлению активности, еще большему сплочению под влиянием гордости за достигнутый успех. Если хорошие работники делают хорошее дело сознательно, то плохие работники помимо своей воли стимулируют борьбу за высшие моральные ценности, как бы оттачивают требовательность членов коллектива к себе и к другим, будоражат их гражданские чувства, втягивают их в бой за свои убеждения.