Загрузка...Не накликайте на себя беду
Подсознание не отличает созидательную мысль от разрушительной. Оно работает с тем материалом, которым мы его потчуем. Подсознание «материализует» мысль, связанную с чувством страха так же легко, как и смелую мысль или иную мысль, рожденную соответствующим эмоциональным состоянием человека. Каково наше отношение, наша система оценок, то мы и внушаем себе, программируя себя на успех, или же, наоборот, на неудачу или даже на беду. С нами чаще всего случается как раз то, чего мы больше всего боимся.
Человеческая мысль материализуется посредством психологического механизма самовнушения. Дейстзие самовнушения подобно действию электрической энергии, которая при надлежащем ее использовании преданно служит человеку, но может и убить его, если он будет неосторожен в обращении с ней. Самовнушение может привести человека к благополучию и процветанию, но так же легко может ввергнуть его в юдоль страданий, несчастий и даже смерти. Если наполнить свое сознание страхом, сомнением и неверием в собственные силы и способности, самовнушение усилит дух неверия, а подсознание сделает его существование вполне реальным.
Самовнушение может возвысить человека или же низвергнуть его, смотря по тому, как он «расставит паруса» своих мыслей. Очень верным является тезис, провозглашаемый апологетами психологии активности: «Мир начинается с меня, с моего отношения к Миру, к другим людям и к себе». От отношения человека к жизни, от его самопрограммирования во многом зависят жизненные успехи или неуспехи. Но вновь возникают вопросы: «Программирование себя на достижение какого успеха и какой ценой?», а также: «Не обернется ли стремление к некоторому локальному успеху («здесь и сейчас») бедой для личности в будущем?»
Подобные вопросы, как и ответы на них, связаны со сферой морали и нравственности. В свою очередь, моральные принципы и принятые личностью нравственные нормы проявляются в поведении человека, в его конкретных поступках. Г. Гейне называл нравственностьразумом сердца. Действительно, у каждого человека может быть свое понимание добра, справедливости, блага, но все же есть некоторые сложившиеся в человеческом обществе нравственные принципы. И. Кант писал, что нравственность учит не тому, как стать счастливым, а тому, как стать достойным счастья.
В научной литературе, в методических публикациях для педагогов словосочетание «морально-этический» встречается весьма часто, прежде всего, применительно к оценке поступков, а то и «облика» человека в целом. Но это словосочетание не отменяет простого слова « грех », как и не отменяет понятия, им обозначаемого. Такие разные слова: первое — не имеет ни цвета, ни запаха, какое-то искусственное, «сочиненное» словосочетание; второе, в нашем эмоциональном восприятии, имеет и свой цвет, и запах.
У верующих грех означает нарушение религиозных предписаний, правил. В общечеловеческом смысле грех означает предосудительный (т.е. осуждаемый обществом) поступок. Грехопадение означает нравственное падение личности, поступок, совершенный в нарушение норм общественной морали.
В христианской религии говорится о существовании трех видов греха.
Во-первых, мы грешим, уже тогда, когда совершаем то, от чего Слово Божье предостерегает нас. Перечень грехов, от которых предостерегает Библия, вполне включает такие явления, как половая распущенность, поклонение ложным богам, волшебство, вражда и ненависть, ссоры и интриги, клевету и злоречие, непримиримость, жестокость, предательства, клятвопреступление, наглость, напыщенность, проявление эгоизма, пьянство, убийства и др.
Во-вторых, мы грешим, не только совершая вышеуказанные поступки, но также, тогда когда избегаем делать добро, если для этого есть все возможности. По этому поводу апостол Иаков пишет: «А потому, если вы знаете, как поступать правильно, но не поступаете так, то повинны в грехе».
В-третьих, уже одни только греховные мысли сами по себе являются грехом. Евангелие не только не одобряет наши греховные поступки, но и дает оценку внутренним помыслам человека — его намерениям, желаниям и первопричинам поступков.
В период раннего Средневековья в христианстве возникла «теория семи смертных грехов», к которым причисляются гордость, сребролюбие, блуд, гнев, чревоугодие, зависть и уныние. Смертным грехом считали такой грех, который приводит к духовной смерти человека. С библейских времен существует выражение: «грехи отцов падают на голову детей». Уже в древности было подмечено, что поведение родителей очень сильно влияет на судьбу их детей. В Библии сказано, что потомки до третьего — четвертого колена отвечают за грехи предков. Современная психология объясняет такое влияние наличием «родительского сценария», вносимого в подсознание ребенка в процессе его воспитания и предопределяющего в дальнейшем его поведение и систему отношений. А возникающее на жизненном путипсихическое неблагополучие человека будет вызывать и отклонения в состоянии его соматического здоровья.
Осознание греховности своего поступка связано у человека с возникновением чувства стыда. Согласно психологическому словарю, стыд определяется как «эмоция, возникающая в результате осознания человеком несоответствия, реального или мнимого, своих поступков (или других индивидуальных проявлений) принятым в данном обществе и им самим разделяемым нормам или требованиям морали». Стыд переживается как неудовлетворенность собой, самоосуждение или самообвинение. Стремление избежать подобных переживаний — мощнейший мотив поведения, направленного на самосовершенствование. Повышая чувствительность к оценкам окружающих людей, стыд участвует в регуляции общения, затрудняя или облегчая межличностные контакты. Стыд — это эмоция, полностью обусловленная социально; он формируется онтогенетически — в процессе воспитания, в результате сознательного усвоения этических норм и правил поведения, принятых в конкретной социальной группе, в которой происходило формирование личности данного человека.
Поэтому вполне вероятной является ситуация, когда человек совершает поступки, вступающие в противоречие с общественной моралью, но являющиеся нормой поведения в том социальном слое, в котором он воспитывался. В результате мы сталкиваемся с проявлением «бессовестности», — отсутствием стыда у человека за те или иные совершаемые им предосудительные (греховные — с точки зрения общественной, например, христианской, морали) поступки, когда он говорит, искренне не понимая постыдности совершаемого: «А что здесь такого …?!»
С точки зрения успешности жизнедеятельности организма, эмоция стыда может рассматриваться как «эмоция»-Эта эмоция скорее лишает свободы собственный организм) чем помогает ему. Подобно предателю, она объединяется с «внешними врагами» организма, в качестве которых выступают, например, нравственные принципы и общественные нормы жизни в человеческом обществе. В свою очередь защитные реакции организма блокируют эти эмоции, загоняя их «вглубь», на уровень подсознания. Именно поэтому бесстыдствопри совершении человеком аморальных (осуждаемых большинством людей) поступков является признаком деградации личности — как следствие снижения в ее структуре роли таких общественно значимых свойств личности, как моральные качества. Но подобное вырождение личности, низведение сущности человека до уровня организма и есть свидетельство духовной смерти.
Но человек представляет собой значительно большее, чем биологический организм. И его подсознание неподвластно времени. Поэтому негативная эмоция стыда за совершенные ранее неблаговидные поступки будет вновь и вновь всплывать, доставляя человеку весьма неприятные ощущения. Продолжаться это может многие годы, пока человек не найдет в себе силы раскаяться в содеянном когда-то зле — не случайно все религии, так или иначе, выводят человека на необходимость понимания этого. И искреннего раскаяния (как и покаяния перед тем, кому вольно или невольно причинил зло) не заменит ни постановка свечки в церкви, ни формальное «отпущения грехов» священником или «спонсирование» пожертвований на храм. Ужасная тяжесть в душе останется. В мировой художественной литературе представлены многочисленные описания мучительных страданий человека на исходе его жизни за совершенные грехи.
В то же время, как справедливо заметил Франсуа Ларошфуко, «наше раскаяние — это обычно не столько сожаление о зле, которое совершили мы, сколько боязнь зла, которое могут причинить нам в ответ». Но для многих людей и такое осознание является сдерживающим фактором от «греховного» поведения. И все же более значимым с точки зрения выживания личности является саморегуляция человеком своего поведения в рамках принятых в обществе нравственных норм и правил. В этом отношении полезной, понятной и вполне осуществимой является следующая максима, вытекающая из категорического императива, предложенного немецким философом Иммануилом Кантом (1724 — 1804 г.): в отношениях с другими людьми поступай так, как бы ты хотел, чтобы люди поступали с тобой, и избегай поступать с людьми так, как бы ты не хотел, чтобы они поступили с тобой. «Такая максима», — считает И. Кант, — «сама по себе может стать всеобщим нравственным законом». Принятие же его человеком и выполнение его способствуют выживанию личности в мире людей.
Поучительной является библейская история, связанная с гибелью одного из важнейших евангельских персонажей Иоанна Предтечи. Иоанн большую часть своей сознательной жизни провел в пустыне отшельником, вел аскетический образ жизни. На пятнадцатый год царствования римского императора Тиберия (в 28 году н.э.) он вышел из пустыни и начал проповедовать. В одежде из грубошерстной верблюжьей ткани, перепоясанный кожаным ремнем, он ходил по стране, громовым голосом вещая о скором наступлении царства божьего и призывая людей изменить свою жизнь и подчиниться нормам, которые установил Бог. В Новом Завете такое изменение жизни называется покаянием. Предшествовавшие Иоанну Предтечи пророки тоже призывали тех, кто им внимал, покаяться, но Иоанн убеждал людей не только покаяться, но и сделать следующий шаг, который прежде не предлагал ни один пророк: Иоанн велел своим слушателям креститься.
Крещение — это ритуальное омовение, когда Иоанн полностью погружал людей в воду, а затем поднимал их оттуда. Крещение было столь важной частью его служения, что он остался в истории как Иоанн Креститель. Иоанн провозгласил, что Бог послал его крестить народ Израиля, чтобы подготовить его к тому, что скоро появится великая личность: «Я крестил вас водой, а Он будет крестить вас Духом Святым».
Царь (четвертовластник) Галилеи Ирод Антипа заточил Иоанна в крепость за то, что тот обвинил его в распутстве и кровосмешении: Ирод отнял у своего брата (Ирода Филиппа) жену Иродиаду и женился на ней. Разыгралась трагедия, послужившая впоследствии сюжетом для многих произведений музыки, живописи и литературы. Суть ее в следующем.
На пиру по случаю празднования дня рождения Ирода дочь Иродиады Саломея танцевала перед гостями, чем очень «угодила» Ироду. Ирод публично, клятвенно пообещал дать Саломее все, что она попросит. Саломея, по наущению матери своей, мстительной Иродиады, сказала Ироду: «Дай мне здесь на блюде голову Иоанна Крестителя». Не имея возможности отказаться от своей клятвы, произнесенной при гостях, Ирод приказал отсечь голову у заточенного в темницу Иоанна. Стражники выполнили этот страшный приказ и принесли отсеченную голову Иоанна в зал, где происходил пир, на блюде, и отдали его девушке, а она отнесла это блюдо своей матери Иродиаде. Продажность, беспринципность, жестокая «услужливость» Саломеи не остались безнаказанными. Приведем один из литературных вариантов окончания истории о скандально известной царевне.
Через какое-то время Саломея возвращалась из путешествия в роскошной золоченой карете в сопровождении вооруженной охраны. На пути им встретилась река, еще не освободившаяся ото льда. Для дальнейшего движения в родные места необходимо было пересечь эту реку. Но весенний лед вызвал опасения у сопровождающих Саломею слуг, и они предложили поехать в объезд или найти другую, более надежную, переправу. Но взбалмошная Саломея не желала слушать советов, исходящих от « низких слуг». Она потребовала переехать реку по льду именно в этом месте. Но, увы, в середине реки лед треснул, и тяжелая карета провалились и затонула вместе с находящейся в ней Саломеей. Долго вытаскивали сопровождавшие слуги и охрана золоченную карету со дна реки. Вытащив, обнаружили, что Саломеи в ней нет — унесло течением. В результате долгих поисков тело Саломеи все же нашли, но оно было обезглавлено: вероятно, удар льдины с острым краем пришелся как раз на шею и срезал голову… Так закончилась жуткая и мрачная в своей экзотической красоте история о танце Саломеи, подтверждающая, что греховное деяние не останется безнаказанным.
На пути к своему успеху люди используют разные средства, но, как известно, не всякие средства оправдываются наличием даже высокой цели. В последние годы в нашем обществе возникла «мода» на своеобразный стиль женского поведения, получивший свое отражение в русской лексике как «стервозный». Причем слово «стерва», произносимое в чей-то адрес с оттенком легкой досады и восхищения, слышим и от мужчин, и от женщин. Удивительно и то, что многие женщины воспринимают это слово почти как комплимент. И для этого сегодня есть объективные основания.
Определенная категория женщин, способных постоять за себя, стала «остервенело рваться вперед», «идти по трупам», добиваться цели любыми средствами, в том числе пользуясь женской привлекательностью. «Доброта» вдруг оказалась едва ли не синонимом «глупости» и неспособности постоять за себя. Многодетная семья стала вызывать недоумение, а «умная, красивая и одинокая» стерва — восхищение, поскольку обладает массой выигрышных качеств, позволяющих достигать намеченного. Но чтобы понять психологическую сущность рассматриваемого феномена и сформировать свое (осмысленное) отношение к нему, целесообразно рассмотреть происхождение слова, обозначающего данное явление.
Словарь С.И. Ожегова толкует слово «стерва» как бранное: негодяй, мерзавец. «Стервенеть — приходить в крайнюю ярость, возбуждение, свирепеть… Остервенело (нареч.) рваться вперед». Согласно «Этимологическому словарю русского языка» Макса Фасмера (со ссылкой на В.И. Даля), слово «стерва» происходит от древнерусского стьрва, стървъ — труп. Этимология неясна, сближают с глаголом «стербнуть» (делаться жестким, отмирать) или древнеперсидским корнем straw-, авестийским star- (осквернять себя, грешить), средневерхненемецким sterben — умирать, разлагаться, гнить.
Кажется, такое толкование не дает ни малейших оснований для того, чтобы воспринимать слово «стерва» как комплимент или произносить его с восхищением. Скорее, понимание происхождения и смысла слова «стерва» и производных от него слов вызывает естественные ассоциации с понятием греховность (применительно к поведению), а также с понятием «духовная смерть» (применительно к личности человека). Поэтому, когда слышишь как старушка, внешне — «божий одуванчик», поучает своих учениц: «Женщина должна быть немножко (?) стервой», то возникает ощущение чего-то сатанинского… А от молодой женщины, гордо заявляющей: «Да, я стерва!» -несет чем-то тленным… Впрочем, у каждого человека есть свобода выбора — выбрать свой жизненный путь, свою систему отношений к людям и к самому себе. Но при этом каждый человек сам несет ответственность за свои поступки.