Загрузка...Это была любовь с первого взгляда. И первый же разговор подтвердил, что им хорошо друг с другом, а последовавшие за ним встречи привели их к решению соединить свои сердца.
Говорит она: «Он был такой замечательный. Я думала, что я самая счастливая на земле. Но это было так недолго. Он притворялся, он меня обманул. Когда он убедился, что я его люблю, он показал свое истинное лицо. Но это не должно так глупо, так по-детски кончиться. Мы же взрослые люди, мы может поговорить серьезно, по-людски».
«По-людски, — иронизирует он. — С ней вообще невозможно разговаривать. Это эгоистка, упрямая и самоуверенная. Сначала мне казалось, что я нашел свой идеал. Я влюбился как сумасшедший, без памяти. А ей только этого и было нужно, для ее дел, для ее планов. И для родственников. И в первую очередь для собственного удобства. Так было всегда. Со мной она не считалась. Но теперь хватит, теперь конец».
Они увлекались Стасом Намином, туризмом, бесконечными разговорами о книгах и фильмами Бергмана. Они любили бесцельно бродить по городу. Но спустя какое-то время, уже в их совместной жизни, выяснилось, что кроме того, что их связывало, у каждого есть миллион собственных дел и проблем, которые не только не совпадают, но и отрицательно воспринимаются противоположной стороной. Он был увлечен футболом и политическими телепередачами, выписывал и прочитывал несколько серьезных журналов и больше всего любил домашний уют. Она обожала движение, танцы, калейдоскоп новых лиц, любила женские журналы (преимущественно о моде), скучала, если долго «ничего не происходит».
Первая ссора произошла из-за футбольного матча. Он хотел посмотреть передачу, она — пойти на танцы. После бурного обмена мнениями он уступил, они пошли на дискотеку. Потом он уступал еще много раз: из любви к ней, чтобы его оставили в покое, надеясь, что она изменится. Потом он перестал уступать. Теперь на компромиссы шла она: она смотрела с ним футбол, выслушивала политические дискуссии, послушно оставалась дома. Она была согласна на все, чтобы только не потерять его, чтобы легче склонить к согласию, надеясь, что он изменится. А спустя какое-то время они начали страшно ссориться, обвинять друг друга во всем, жаловаться посторонним, и в этом кошмаре взаимного унижения окончательно утратили возможность сохранить то, что их объединяло, говорили лишь о том, что их разнило, пока ничего, кроме этой разницы, не осталось. Любовь ушла, уступив место ненависти и вражде.
А ведь споткнулись они на пустяке, на полном незнании принципов совместной жизни. Возможно, они им не были известны, а может быть, они их знали, но не умели или не хотели соблюсти.
Еще один пример, еще одна супружеская пара. Прожив вместе восемь лет, они «цепляются за соломинку», используют последнюю возможность сохранить семью — обращаются к психологу. Понаблюдаем за тем, как они себя ведут. Не обращая ни малейшего внимания на сидящего рядом мужа, молодая, но усталая и разочарованная женщина продолжает свою обвинительную речь. Если на них не смотреть, может показаться, что в комнате только два человека: расстроенная женщина и врач-психотерапевт. Она говорит так, как будто все это совершенно не касается сидящего рядом с ней мужчины. А врач видит то, что ускользает от увлеченной своими жалобами женщины: лицо ее мужа вовсе на равнодушно и не враждебно, как утверждает жена. И хотя она говорит, что он молчун, он все время пытается что-то сказать, вклиниться в слитный поток ее речи, не согласиться или как-то прокомментировать то, что она говорит, и лишь, убедившись, что это невозможно, наконец опускает голову, и на лице у него появляется то самое выражение, о котором она говорит. Он замыкается в себе. Если врач обращается к нему с вопросом, на лице жены появляется ироническое выражение: ей заранее известно все, что он может сказать, у нее на все есть готовый ответ, его словам она не придает ни малейшего значения.
У этих супругов, как у многих похожих на них пар, одна из сторон убеждена, что прекрасно знает характер партнера и ей наперед известно все, что он сделает или скажет. Убеждение это столь велико, что она не видит ни малейшей необходимости всмотреться в человека, в реального человека, которому она с таким упрямством приписывает определенные недостатки, утверждая совершенно безапелляционно, что она — «всегда» или что он — «никогда».
И еще одна пара. Прожили вместе десять лет, из общих достижений можно назвать хорошую квартиру, машину и двоих детей. У них скандалы чередуются с так называемыми «тихими днями» и даже «молчаливыми неделями». К врачу обратились как к последней надежде, исключительно из-за детей.
Он обрушивает на нее поток недовольства, обвинений и претензий. Она молчит и тупо смотрит в пол. Когда врач просит ее сказать, что она думает, она плачет. Когда их просят сосредоточиться и внимательно посмотреть в глаза друг другу, в глаза человека, с которым как-никак прожито вместе десять лет, они в состоянии задержать взгляд лишь на какую-то долю секунды. И это взгляд не просто равнодушных, но непрязненно относящихся друг к другу людей, он ускользает и беспокойно мечется по комнате.
На вопрос: «Какие чувства вы испытываете друг к другу?» — молчание. Потом он произносит: «Я не чувствую ничего, может, только неприязнь». Она отвечает быстро: «Я чувствую бесконечную усталость и сожаление». После ее слов он произносит длинный монолог о том, что жена не желает исполнять супружеские обязанности. На вопрос, что ему в жене нравится, он смотрит на нее холодным, оценивающим взглядом и раздельно отвечает: «Ни — че — го!»
Говорит она: «Мы поженились без особой любви, мне было уже 24 года, пора было замуж. Мы вместе работали, нас связывали общие дела, мы часто встречались, вместе проводили время, и это повлияло на мое решение. До свадьбы муж казался мне человеком спокойным, мягким. Мы быстро сблизились физически, и через несколько месяцев я считала, что отношения следует узаконить. Но с самого начала супружеской жизни у нас что-то не заладилось.
Жили мы у его родителей, я все делала по дому, мать мужа считала, что у мужчины должны быть свои дела, и женщина не должна ему препятствовать. Она должна сидеть дома и ждать его с горячим супом. И я ждала, тем более что я быстро забеременела, и не работала три года. Муж возвращался домой поздно, случалось, выпивал с приятелями, на мои протесты не реагировал. Права во всем была его мать — не я. Мне казалось, что, когда мы отделимся, будем жить по-другому. Так действительно было несколько месяцев. Но уже очень давно мужу ничем не угодишь, он способен испортить самое хорошее настроение, он постоянно кричит на детей, а на меня обращает внимание только если что-то не так».
Говорит он: «Перед тем как познакомиться с будущей женой, я пережил большую несчастную любовь и был в кризисе. Жена показалась мне хорошим приятелем, и хотя я понимал, что не люблю ее, как ту, первую, нам было хорошо в постели, да и от этих нынешних девиц, которым все нипочем, она выгодно отличалась. Теперь я вижу, что решение пожениться было ошибкой, а тогда мне думалось, что раз уж мы и так вместе, нужно это оформить.
После свадьбы оказалось, что жена плохая хозяйка, что она неряха, не справляется с простой домашней работой. Я вырос в доме, где все соблюдали чистоту и порядок, поэтому вечный беспорядок, чтобы не сказать бедлам, у жены отвращал от нее и мать, и меня.
После работы меня не тянуло домой, ведь обе женщины требовали, чтобы я поддержал именно ее, я этого делать не хотел, и мне доставалось от обеих. Постель тоже испортилась. За эти десять лет мы всего несколько раз были по-настоящему вместе. Обычно жена бывает напряжена, ничего ей не хочется, она неласкова, вроде делает мне одолжение, что соглашается.
Когда мы получили квартиру, первые месяцы я бегом бежал домой после работы. Но настроение дома всегда было унылое, жена встречала меня упреками, выражение лица у нее постоянно недовольное. И однажды я сказал себе: куда ты так спешишь? И стал возвращаться позже, случалось, что и совсем дома не ночевал. Нет у нас домашнего тепла, семейной атмосферы, любой пустяк раздувается в неразрешимую проблему. И говорить нам не о чем, связывают нас только дети, и, если бы не они, не ответственность перед ними, я давно бы подал на развод».
Проблемы этой супружеской пары отнюдь не исключение. Много таких супружеских пар: прожив вместе несколько лет, приходят к выводу, что ничего, кроме детей и какого-то имущества, их не связывает. Не все обращаются к нам, в службу семьи, чтобы попытаться как-то спасти рушащиеся отношения. Большинство решают все самостоятельно: чаще всего разводятся или, не разрушая ставших формальными отношений, находят себе какое-то чувство вне брака, а то и просто оставляют все как есть, без надежды на улучшение, с ощущением безнадежной серости существования.