Загрузка...
Метафора как инструмент практического психолога
Копилка мастерства
Игорь Вачков
Игорь Викторович Вачков -доктор психологических наук, заведующий лабораторией психологических проблем детей с ограниченными возможностями адаптации, профессор Московского городского психолого-педагогического университета, руководитель психологической службы школы № 367 для больных детей и детей-инвалидов г. Зеленограда, специалист в области психологических тренингов различной направленности. Тема докторской диссертации — «Развитие самосознания учителей и учащихся в полисубьектном взаимодействии». Специалист в области психологических тренингов различной направленности. Особое увлечение -метафоротерапия и сказ-котерапия.
Член Союза писателей России, лауреат Второй Артиады России в области литературы (1996), лауреат премии Мэрии Москвы в области образования (2001). Опубликовал около 300 научных и научно-методических работ (несколько за рубежом). Количество книг, написанных самостоятельно и в соавторстве, приближается к двум десятком.
Не тешите насмешливо улыбаться. Опыт показывает, что очень нужны! И не только сказки, но и притчи, истории, анекдоты, блестящие афоризмы словом, все те тексты, в которых центральную роль играет метафора. Это подтверждается огромным интересом психологов образования к семинарам по сказкотерапии и литературе, посвященной психологическим особенностям метафоры.
Давайте разберемся, почему это происходит.
МЕТАФОРА (треч. «перенос») -троп, или фигура речи, состоящая в употреблении слова, обозначающего некоторый класс объектов (предметов, лиц, явлений, действий или признаков), сходный с данным, или единичный объект. Когда мы употребляем названия животных не по отношению к самим животным, а переносим их на объекты другого класса (например, на человека), то это можно считать метафорой. Скажем, фразы о каком-то человеке: «Ну, это орел!» или «Настоящая акула бизнеса» — конечно же, являются метафорическими. В расширительном смысле термин «метафора» относится также к другим видам переносного значения слова.
Первым, кто четко выделил понятие метафоры, был Аристотель. Он писал: «Всякое имя есть или общеупотребительное, или редкое, или переносное, или украшательное, или сочиненное, или удлиненное, или укороченное, или измененное… Переносное слово (memphora) это несвойственное имя, перенесенное с рода на вид, или с вида на род, или с вида на вид, или по аналогии… А необычными [словами] я называю редкие, переносные, удлиненные все прочие, кроме общеупотребительных».
В психологическом контексте метафора определяется как «выведение, расширение, перенос одной реальности дискурса (понятия) или содержания на другое, более яркое, вспоминающееся» (Reber, 1995). Это нечто большее, чем яркий и полезный образ, приводящий к новому пониманию или видению. Метафора требует способности отражения определенной позиции в понимании вопроса и транслирования этого понимания за рамки привычного контекста в систему других образов при сохранении основного значения.
В чем же заключаются возможности метафоры, которые может использовать практический психолог?
Во-первых, метафоры лежат в основе мышления и могут быть применены для развития мышления.
Даже научное мышление не может обойтись без метафор. По мнению ряда авторов, культурно детерминированные метафоры выступают в качестве оснований, аналогий для построения соответствующих психологических теоретических моделей (J.R. Averill, 1992; К. Boyd, 1979; R. Boyd, J. Brunner. C.F. Feldman, 1992; J.D. Casper. 1991; K. Danziger. 1992; K.J. Gergen, 1992; R.R. Hoffman, E.L. Cochran, D.E. Leary, 1992; P. McReynolds, 1992; J.M. Nead, 1992; K.H. Pribram, 1992; P. Ricouer, 1977; T.R. Sarbin, 1992; L.D. Smith, 1992).
Ряд авторов придерживается четкой позиции относительно значимой роли метафор в научном мышлении. Так, S. Duck подчеркивает; «Мы все используем язык для проведения исследований, и этот язык структурирует исследование, расширяя и ограничивая процесс размышлений об исследовании… Структуры мышления исследователя пронизаны метафорами, которые он выбирает для описания феномена». (Duck, 1994).
Важная роль метафор в психологическом знании определяется и тем достаточно очевидным факт ом, что почти все наиболее значимые открытия в естественно-научных и общекультурных областях с помощью метафорических аналогий находили свое отражение в психологических теоретических моделях и концепциях.
Достаточно вспомнить, например, некоторые классические метафоры сознания, на которые явно или неявно опираются основатели фундаментальных психологических школ: «поток, птичий полет» (У. Джемс), «вершина айсберга» (3. Фрейд), «симфония, фуга, музыкальная композиция» (Д. Джойс, А. Бергсон), «горизонт, перспектива» (В. Кёлер) и т.п.
Так и хочется воскликнуть: существовала бы вообще психология как наука без способности ее творцов к созданию метафор?!
Наиболее многосторонний анализ роли метафор в истории исследований в области психологии дает К. Прибрам. По его мнению, понимание полученных данных приходит в результате смешения трех типов рационализации, направляющих поиск и предоставляющих некоторое понимание полученных результатов: индуцирования принципов из данных; дедуцирования логических отношений между принципами; рассуждений по аналогии, представляющих попытку помещения выявленных отношений в более широкий контекст.
К. Прибрам считаег необходимым введение различения между метафорами, аналогиями и моделями, показывая разницу на примере развития исследований в области нейропсихологии:
- группа исследователей начинает с общей мегафоры — широкого и неопределенного ощущения сходства между двумя объектами;
- они упорядочивают эту метафору первоначально посредством рассуждений по аналогии между сравниваемыми объектами;
- посчитав проделанную работу достаточной, они трансформируют исходную метафору в строгую научную модель, теоретическую конструкцию, предлагаемую широкому научному сообществу для проверки.
В психосемантическом подходе также не раз звучало мнение о позитивных ресурсах метафоры. «Метафоричность высказывания, создаваемая за счет
использования житейских (в терминах JI.C. Выготского) понятий, имеющих большое число семантических признаков, семантических полей, чем конкрентно-научные понятия, создает широкий простор для возможной конкретизации, раскрытия концептуального содержания» (В.Ф. Петренко, 1997).
Во-вторых, метафора является эффективным средством развития самосознания и субъектности.
Для решения проблем развития самосознания в процессе использования метафоризации особое значение имеет теория авт окоммуникации Ю.М. Лотмана, которая опирается на положение о необходимости для существования и развития культуры двух систем кодирования — дискретной (прерывающейся) и континуальной (непрерывной). Лотман указывает: «Для существования культуры как механизма, организующего коллективную личность с общей памятью и коллективным сознанием, видимо необходимо налитое парных семиотических систем, с возможностью последующего перевода текстов» (Ю.М. Лотман, 1996).
Содержание, закодированное в одной системе, невозможно абсолютно без искажений перевести в другую систему кодирования. Некоторая неадекватность, несовпадение открывают возможность выхода в новые семантические пространства, благодаря трансформации исходной информации порождают новые смыслы. «Дискретной и точно обозначенной семантической единице одного текста в другом соответствует некоторое смысловое пятно с размытыми границами и постепенными переходами в область другого смысла… В этих условиях возникает ситуация непереводимости, однако именно здесь попытки перевода осуществляются с особенным упорством и дают наиболее ценные результаты» (Ю.М. Лотман, 1996).
Е.В. Улыбина предлагает рассматривать «правильные» и «неправильные» тексты. «Правильные» связаны с верой в то, что мир справедлив и каждый получает в нем то, что заслуживает. Они составляют основную часть официальной культуры или близки к ней по духу; направлены на упрочение существующего мира, выражают ценности стабильности и значимости принадлежности к группе.
«Неправильные» тексты рассказывают о нарушениях основных запретов, налагаемых культурой на человека, показывают несовпадение морали и успеха, силы и добродетели. Мир, изображенный в них, неудобен, непригоден для жизни, и соблюдение в нем любых правил либо глупо, либо трагично. В массовую культуру «неправильные» тексты почти не попадают.
По мнению Е.В. Улыбиной. оба вида текстов выполняют в человеческой психике защитную функцию, сосуществуют на уровне обыденного сознания, воспроизводя исходную амбивалентность и поддерживая полноту системы смыслов. Нарушение этой системы негативно сказывается на функционировании личности: «Представляется, что именно вытеснение одной из составляющих собственной личности, нетерпимость к противоречивым «текстам» — чувствам, мыслям, желаниям — является результатом неэффективного, неполного перевода содержания бессознательного, репрезентированного в системе континуальных кодов, в дискретные коды сознания)» (Е.В. Улыбина).
В-третьих, метафора обладает качеством «смягчения», облегчения восприятия болезненной информации.
Метафорический язык позволяет практическому психологу донести до клиента определенные сведения в достаточно безопасной форме и ненавязчиво предложить варианты решения проблемы. Возможность разнообразного толкования клиентом услышанной метафоры определяет выбор наиболее подходящего именно для него решения.
Кроме того, как было показано в рамках юнгианской психологии, метафоры и сказки актуализируют архетипы коллективного бессознательного, что включает дополнительные психические ресурсы. Юнг отмечал: «Огромное преимущество мифологических представлений в том, что они гораздо в большей степени объективизируют конкретику и соответственно делают возможной персонификацию ее… Любовь и ненависть, страх и благоговение выходят на сцену, поднимая конфликт до уровня драмы».
Надо помнить и то, что метафоры могу использоваться психологом не только в форме вербальных конструкций. Упражнения, игры, психологические техники, которые он применяет в работе с детьми и взрослыми, являются по сути дела метафорами — ведь они говорят об одном предмете через признаки другого.
Практический психолог, реально осуществляющий коррекционную работу, использующий игры и упражнения, проводящий тренинги, фактически всегда — осознает он это или нет — опирается на метафору, поскольку каждую психологическую игру можно считать поведенческой метафорой.
В качестве иллюстрации сказанного опишем игру, неявно использующую метафоры. Она предназначена для использования в тренинге лидерства для старшеклассников.
Игра «Ты настоящий творец!»
Цели игры:
- выявление и анализ эффективности основных стратегий управления;
- развитие лидерских и креативных способностей участников.
1 этап. Подготовка
Ведущий. Каждый человек изначально является по своей природе творцом — хотя бы потому, что каждом у приходится каким-то образом строить свою собственную жизнь. Никто за него этого не сделает — жить-то ему приходится самому. Но эту способность творить люди реализуют по-разному: кто-то постоянно следует советам других или полностью копирует свою жизнь с кого-то. Кто-то способен к самостоятельным действиям, а кто-то живет по принципу «что хочу — то и ворочу». Сегодня нам предстоит попробовать себя в роли творцов и оценить, насколько мы сами обладаем творческими способностями, действуя в неожиданных ситуациях. Посмотрите на других участников и выберите для себя партнеров, с которыми вы пока еще меньше всего взаимодействовали, и которые, как вам кажется, чем-то сильно отличаются от вас. Исходя из этих двух критериев, найдите тех, с кем будете работать в дальнейшем, и образуйте четверки.
Участникам необходимо обратиться к уже имеющемуся у них опыту взаимодействия со своими товарищами по группе, проанализировать сложившиеся представления о других участниках и осознать свое отношение к ним — как отличающимся или похожим на него. Одновременно, образуя малые группы, участники вынуждены решать в общем-то непростую задачу: как выполнить требование ведущего и в то же время соотнести свое мнение и мнения других..
2 этап. «Симфонический оркестр»
Ведущий. Итак, группы у нас образованы. А теперь узнайте следующее: каждая четверка — это маленький симфонический оркестр. Вам необходимо в течение одной минуты выбрать дирижера, именно он будет руководить вашим оркестром… Так, а теперь дирижер должен будет распределить инструменты среди своих музыкантов и отрепетировать с ними какую-нибудь мелодию. Все участники обязаны подчиняться дирижеру. Можно использовать все подручные средства. Через пять минут — выступление вашего оркестра.
Поскольку эта процедура носит социометрический характер и связана с выявлением лидера, неизбежным становится прояснение отношений участников друг к другу. Иными словами, раскрывается система их взаимоотношений — совершенно реальная. За короткие пять минут участники каждой подгруппы должны суметь найти общий язык и «выдать на-гора» некий творческий продукт. Кроме того, на этапе подготовки к выступлению фактически реализуется метод символического самовыражения дирижера (в случае его авторитарного управления остальными) или группы (в случае если продукт создается общими усилиями при демократической позиции лидера).
После выступлений всех симфонических оркестров и аплодисментов слушателей, ведущий просит каждую группу ответить на следующие вопросы:
Как вы определили дирижера?
Сложно ли было сделать выбор?
Кто из вас был не согласен с появившимся в вашей группе руководителем?
Насколько комфортно вам было в процессе подготовки выступления?
Считаете ли вы, что ваш дирижер успешно справился с предоставленными ему лидерскими функциями?
Как вы оцениваете результат — свое выступление?
Любопытно, что почти в каждой группе находится «оппозиционер», который не удовлетворен лидером. Иногда конфликт этих двух участников приобретает явные черты. И вот тут-то ведущий может обратиться к одному из оппонентов или поочередно к обоим. В этом ему помогут примерно такие вопросы:
Что ты сейчас чувствуешь?
Ты сидишь на расстоянии примерно метра от остальных участников вашего симфонического оркестра.
Почему?
Что тебе сейчас хочется сделать?
Что ты хочешь сказать своему дирижеру?
Применяя этот метод, ведущий не провоцирует развитие конфликта. Он просто обнажает реально существующее положение дел в этой малой группе и помогает «оппозиционеру» отрефлексировать свои мысли и чувства. Сделав это, ведущий предлагает этому «антилидеру» перейти в соседнюю группу (по часовой стрелке). Если «оппозиционеры» проявили себя не в каждой из малых групп, то такой переход ведущий может предложить тем участникам, которые вели себя во время подготовки выступления наиболее пассивно.
3 этап. «Мастерская художника»
Ведущий. Теперь, после того, как произошли изменения в составе групп, изменится и содержание творческой деятельности. Каждая группа — это мастерская художника. Вам необходимо в течение одной минуты выбрать художника, а все остальные участники станут тем подручным материалом, из которого он будет создавать свое произведение. Одно дополнительное условие — тот, кто был дирижером па предыдущем этапе, не имеет права становиться художником. Итак, время пошло… А теперь художник получает возможность решить, кто в качестве какого материала будет выступать. Ведь в мастерской могут быть краски, глина, смальта для мозаики … Да все что угодно! Все участники обязаны подчиняться художнику. Через пять минут художники должны представить свои произведения публике.
Изменение состава группы и запрет выбора прежнего лидера вынуждают участников решать проблему по-новому. Дальнейшая процедура повторяет описанную выше. За счет перехода «оппозиционеров» и пассивных участников в малых группах снова меняется состав.
Кроме указанных выше, ведущий задает дополнительные вопросы, адресованные художникам:
- Что означает ваше произведение?
- Какой смысл оно несет?
- Как вы могли бы назвать продукт своего творчества?
4 этап. «Архитектурное бюро»
Ведущий. И вот опять у нас обновились группы. Теперь каждая из ваших групп — это бюро архитектора. Сооружения, которые проектируются архитектором, могут быть самыми разными — от громадных дворцов и целых городов до маленьких и изящных ротонд в парке. И, как это было на предыдущих этапах, вам нужно будет начать с того, чтобы определить, кто же из вас станет архитектором. Вам необходимо в течение одной минуты его выбрать. Условие прежнее — те, кто уже был лидером — дирижером или художником, — на роль архитектора претендовать не имеют права… Ну, а теперь, когда вы определились — за дело, господа творцы! Все участники обязаны подчиняться вам. Подумайте, что вы могли бы предложить людям ? Какой архитектурный проект вы готовы разработать? У вас пять минут. А потом вы представите свое творение.
По завершении выставки архитектурных проектов ведущий задает вопросы, названные выше, а затем помогает участникам выйти на детальное и подробное обсуждение всей игры.
5 этап. Подведение итогов
На этом последнем этапе участники вновь садятся в общий круг. Обсуждаются вопросы:
- Какой из этапов игры был самым трудным? Какой -самым легким?
- Как в каждом конкретном случае определялся лидер в малых группах?
- Как лидеры оценивают свою творческую деятельность?
- Заметна ли была разница между лидерами дирижером, художником, архитектором, сменявшими друг друга на разных этапах?
- Какие стратегии руководства применяли эти лидеры?
- Под чьим управлением было наиболее комфортно работать?
- Изменилась ли мнение «оппозиционеров» в отношении лидерства после того, как им самим довелось стать лидерами малых групп?
- Какая из стратегий оказалась наиболее эффективной?
- Чей творческий продукт оказался наиболее оригинальным, ярким и неожиданным?
- Почему? Что помогло в этом?
Одновременно ведущий может решать еще одну важную задачу — повысить уверенность в себе наиболее робких и застенчивых участников.
Условия проводимых процедур приводят к необходимости испытать себя в роли лидера почти всем участникам — даже тем, кто к этому совсем не стремится. Опыт показывает, что часто, занимая демократическую позицию, они дают возможность проявить творческие ресурсы всем остальным участникам, а вовсе не пытаются диктовать другим свою волю. В результате итоговый продукт бывает более креативным, чем в группах «волюнтаристов». Ведущему стоит аккуратно обратить внимание группы на этот факт.
От этой игры можно перейти к отработке выявленных стратегий управления в процессе проигрывания конкретных жизненных ситуациях, предложенных ведущим или участниками.