Загрузка...В реальной жизни, в отличие от лабораторных условий, прямого электрического раздражения «центра приятного» не бывает. Удовольствие обычно вызывается другими путями, например удовлетворением органической потребности в пище. У человека много других потребностей, удовлетворение которых приносит наслаждение.
Мышечное движение есть источник сильнейшей радости, которую И. П. Павлов так и назвал — «чувство мышечной радости». Умеренная мышечная нагрузка всегда улучшает самочувствие и поднимает настроение.
При возбуждении «центра приятного» важен не только характер раздражителей, но и их очередность. Правило «от перемены мест слагаемых сумма не меняется» здесь не действует. Значение очередности раздражителей наглядно выступает в таком простом случае, как наслаждение от пищи. Обедая, нужно соблюдать последовательность блюд, потому что кушанье само по себе вкусное и приятное, но поданное не вовремя, утрачивает привлекательность (жаркое после десерта).
Если человеку из года в год ко дню рождения приятель преподносил ценные подарки, а затем ограничился чем-нибудь попроще, то подарок не только не доставит радости, но вызовет разочарование, досаду и раздражение, хотя преподнесенный кем-нибудь другим был бы весьма желанным.
Ощущение удовольствия обычно усиливается контрастным переживанием. Потеряв нужную и привычную вещь, а затем отыскав ее, человек испытывает куда большую радость, чем если бы он просто нашел такую же вещь. Ликование ребенка больше, если, сообщая ему приятную весть, вначале сделать постное лицо, прикидываясь, что сообщение огорчительное. Очень важно, правда, соблюсти меру, чтобы «предварительное огорчение» не было чересчур сильным.
Блаженное состояние сразу же вслед за минувшим неприятным переживанием возникает в разных жизненных обстоятельствах — например, когда человека внезапно отпускает сильная боль. После миновавшей опасности, когда проходит страх, первое мгновение особенно сладостно. Л. Н. Толстой в рассказе «Севастополь в декабре месяце» так писал об этом: «В ту минуту, как снаряд, вы знаете, летит на вас, вам непременно придет в голову, что снаряд этот убьет вас; но чувство самолюбия поддерживает вас, и никто не замечает ножа, который режет вам сердце. Но зато, когда снаряд пролетел, не задев вас, вы оживаете, и какое-то отрадное, невыразимо приятное чувство, но только на мгновение, овладевает вами, так что вы находите какую-то особенную прелесть в опасности, в этой игре жизнью и смертью; вам хочется, чтобы еще и еще поближе упали около вас ядро или бомба».
Чередование страха и сладостного ощущения миновавшей опасности иногда не совсем точно называют «чувством риска». Для иных людей это одно из самых притягательных переживаний, без которого жизнь кажется тусклой и пресной.
С творчеством связаны не только радость свершения, но и мучительные блуждания в потемках. Чем глубже «муки творчества», тем сильнее ликование в редкие минуты находок и озарений. Человека обычно привлекает весь спектр чувств, сопровождающих творческие искания.
Чувство удовольствия может быть вызвано работой воображения. Предвкушение или ожидание предстоящего исполнения желаний зачастую куда приятнее самого исполнения, и потому его нарочно «растягивают», продлевают. Работа воображения нередко служит компенсацией для тех, чья жизнь лишена ярких переживаний. Воображаемые события вызывают не только удовольствие, но и гнев, ревность, жалость и т. д. Все же люди чаще склонны к приятным мечтаниям, осуществляя в своей фантазии то, что на самом деле несбыточно и недостижимо.
Обиженные дети рисуют в воображении картины собственной смерти и похорон и, представляя себе горе и запоздалое раскаяние родителей, испытывают мучительную радость, сладкое удовлетворение чувства мести. С помощью воображения подростки расправляются с оскорбителями: с блеском побеждают обидчика в словесном поединке либо повергают его в смятение хладнокровным вызовом на дуэль.
Юноши нередко в своем воображении совершают подвиги, проявляя чудеса воинской доблести, въезжают во взятые штурмом крепости, победоносно командуют армиями, с триумфом возвращаются из космических путешествий. Или, при других склонностях и вкусах, воображают себя на пьедестале почета олимпийских спортивных состязаний, совершают замечательные открытия, строят города невиданной архитектуры; или видят себя на подмостках сцены потрясающими сердца зрителей; или представляют себе необыкновенные любовные приключения, славу, богатство.
С возрастом необузданная работа воображения несколько утихает, но в отрочестве и юности она свойственна всем, хотя не каждый готов в этом признаться. Это нормальная человеческая черта: способность мечтать — важный элемент мотивации поведения. Но иногда эта способность служит средством ухода от реальной жизни. А. И. Куприн подробно описал такие дневные грезы в романе «Поединок». Они заменяли молодому поручику Ромашову то, чего не давало ему унылое беспросветное прозябание в захолустном гарнизоне.
Склонность к уходу в себя, тенденция жить в мечтах — отличительное свойство слабовольных людей — напоминает самораздражение центров приятного в описанных выше опытах Олдса и Милнера с вживлением электродов в мозг. Лабораторные животные для раздражения центра нажимали педали-контакты. А мечтатели силой воображения рисуют сладостно-несбыточные картины, искусственно вызывая у себя приятные чувства.