Загрузка...Врачи старшего поколения охотно рассказывают (допуская некоторые преувеличения), что во время войны у многих людей, страдавших язвой желудка и двенадцатиперстной кишки, произошло рубцевание. На фронте не было возможности лечиться и соблюдать диету, но никаких обострений язв не наблюдалось. Однако у многих буквально на другой день после окончания войны болезнь резко напомнила о себе.
В невыносимо тяжелых условиях находились жители блокадного Ленинграда. Но лишь после прорыва блокады медики стали то и дело фиксировать случаи злокачественной гипертонической болезни — «блокадной гипертонии», которую точнее было бы назвать послеблокадной.
Получается неувязка: в самый тяжелый период, при избытке отрицательных переживаний, болезни утихают, а после победы, на фоне радости и ликования — обостряются. Не противоречит ли это сказанному о связи отрицательных чувств и болезней? Как мы убедимся, противоречие здесь лишь кажущееся. Чтобы объяснить механизм этих «странностей», расскажем вкратце о стрессе и общем адаптационном синдроме.
Канадский врач и биолог Г. Селье, создатель учения о стрессе, определяет стресс как неспецифический ответ организма на любое предъявленное ему требование. С точки зрения стрессовой реакции не имеет значения, приятна или неприятна ситуация, с которой сталкивается человек. Имеет значение лишь интенсивность потребности в перестройке, приспособлении к изменившимся условиям. Стресс — не просто нервное напряжение. У человека с его высокоразвитой нервной системой эмоциональные раздражители — практически самая частая причина стресса. Но стрессовая реакция, считает Селье, присуща и низшим животным, вообще не имеющим нервной системы, и даже растениям. Стресс означает необходимость перестройки, приспособления к новым условиям.
Поэтому стресса невозможно избежать. Когда в обиходной речи говорят, что человек испытывает стресс, обычно имеют в виду неприятный и чрезмерный стресс, (дистресс); полное же отсутствие стресса означает смерть.
Реакцию приспособления к колеблющимся условиям внешней среды Селье делит на три фазы. Рассмотрим их на простом примере.
В летний день человек купается в реке. В первый момент погружения он поеживается и даже дрожит от холода. Но через минуту-две «привыкает», вода кажется теплой, и он может купаться довольно долго. Однако в конце концов ощущение холода возвращается, и человек чувствует, что больше выдержать не в состоянии — надо выйти из воды и согреться.
По такой схеме протекают все реакции приспособления: сначала ощущение трудности, затем организм втягивается и, наконец, человек чувствует, что его силы на исходе. Совокупность этих трех этапов Селье классифицировал как общий адаптационный синдром, а сами этапы называл соответственно фазой тревоги, фазой сопротивления и фазой истощения.
До сих пор ученые пытаются понять, что именно истощается, но ясно: не только запасы калорий. Ведь в период сопротивления продолжается нормальный прием пищи. Поскольку организм «втянулся», а энергия поступает в неограниченном количестве, можно ожидать, что фаза сопротивления будет продолжаться как угодно долго. На деле же получается не так. Продолжительность фазы сопротивления — одна из основных характеристик устойчивости организма. Во время этой фазы организм, несмотря на тяжесть предъявленных ему требований, справляется с поддержанием гомеостаза, или постоянства внутренней среды — состава крови, тканевых жидкостей, давления и т. д.
Так происходит при нагрузках обычной интенсивности. А что произойдет в чрезвычайных обстоятельствах, когда действуют сверхсильные раздражители? В таких случаях поддержание постоянства внутренней среды организма требует помощи извне — различных видов неспецифического лечения, повышающего сопротивляемость организма. Такой тип регулирования Г. Селье назвал в отличие от гомеостаза гетеростазом.
Роль этих дополнительных неспецифических лекарств, повышающих устойчивость организма, могут сыграть и чисто психологические факторы, как это было во время войны и блокады. Регулирование этого типа оказывается тонким и совершенным, но его действие прекращается по окончании «периода душевного подъема».
Нельзя рассчитывать, что при гетеростазе «фаза сопротивления» будет длиться бесконечно. Запасы адаптационной энергии не беспредельны. Если бы столь громадные нагрузки, которые легли на плечи людей во время войны, продолжались не четыре года, а, скажем, десять лет, то значительно возросло бы количество тех, у кого фаза сопротивления была бы исчерпана и у кого вновь обострились утихшие было болезни. Но и четыре года — срок громадный, и то заживление желудочных язв, о котором мы говорили в начале раздела, не у всех продолжалось четыре года. У людей с более слабыми резервами все же возникали обострения и даже прободения язв.
Учение о стрессе и общем адаптационном синдроме, состоящем из трех фаз, вносит существенные коррективы но взаимоотношения между отрицательными переживаниями и болезнями. Эти взаимоотношения не всегда прямолинейны. Тех, кто хочет познакомиться с проблемой подробнее, отсылаем к недавно изданной в русском переводе книжке Г. Селье «Стресс без дистресса».