ПАРТИЯ

— наиболее активная и организованная часть какого-либо класса либо его слоя, выражающая их интересы. Преследует определенные цели, добиваясь решающих позиций в осуществлении государственной власти, влияния на политическую жизнь и организацию общества.

Партии возникают тогда, когда человеческое общество начинает делиться на классы —- большие группы людей, отличные друг от друга по месту в производстве и обществе, достатку и интересам.

Классы формируются стихийно. В отличие от них партии создаются лишь после того, как идеологи класса осознают его коренные общие интересы и излагают их в виде определенной концепции (то есть системы взглядов, идеалов) и программы (перечня целей и требований).

Вокруг концепции и программы группируются наиболее сознательные и активные люди. Объединившись в партию, они просвещают и объединяют класс (или социальную группу), придают его действиям организованный и целенаправленный характер.

Слово «партия» происходит от латинского «partio» («делю», «разделяю»). Еще в народных собраниях Древней Греции и Рима наблюдалось деление на простонародье — «демос», «плебс» и родовую знать — «олигархию», «аристократию». Первые добивались того, чтобы расширить свое участие в государственных делах. Вторые, напротив, стремились ограничить это участие и сохранить свои привилегии.

В современном обществе партии могут быть буржуазными и пролетарскими, помещичьими и крестьянскими, мелкобуржуазными. Бывают партии, отражающие интересы отдельных социальных групп, например, монополистического капитала, рабочей аристократии (верхушки рабочего класса), богатых крестьян-кулаков и обуржуазившихся помещиков. Случается, что партии образуются не одним, а двумя классами. Такой, например, была буржуазно-помещичья партия конституционных демократов (кадетов) в дореволюционной России.

Нередко интересы одного и того же класса (или социального слоя) пытаются представлять две, а иногда и более партий, по-разному толкующие его цели и способы их достижения. Естественно, между ними идет борьба, иногда очень острая, за преобладающее влияние на этот класс или слой.

В странах, где национальный состав населения неодинаков и где разные национальности не пользуются равноправием, партии могут иметь национальную окраску и выдвигать национальные цели. Так, национальные партии Шотландии и Уэльса требуют автономии для этих исторических областей Великобритании. Но в основе их деятельности также лежат классовые интересы местной буржуазии. Раз трудящиеся чувствуют не столько классовый, сколько национальный, гнет, то они идут за своей буржуазией, поддерживают ее.

То же самое относится к так называемым религиозным партиям. Они существуют доныне там, где все еще велико влияние церкви или где церковники претендуют на большую власть. К такого рода партиям относятся христианские (с добавлением слов «народная», «демократическая» или «социальная») партии во многих странах Западной Европы и Южной Америки и мусульманские в странах Южной и Юго-Восточной Азии.

В государствах, где идет борьба между различными формами правления или где эти формы часто сменяют друг друга, в партии могут группироваться сторонники того или иного режима. Например, во Франции, Италии и Испании долгое время существовали республиканские и монархические партии. Две крупнейшие буржуазные партии США ведут свое начало с середины XIX века. Те, кто стремился освободить негров на юге страны, создали республиканскую партию. А рабовладельцы, боровшиеся за то, чтобы оградить права южных штатов, сохранить рабство, объединились в демократическую партию.

Там, где классы еще слабо дифференцированы, расчленены, где еще сильно влияние феодальных и даже патриархальных пережитков, там политическая борьба идет только между представителями одного и того же правящего класса и принимает обыкновенно личный характер. Правда, борющиеся за власть лица выставляют на своих знаменах различные принципиальные программы, а группы людей, идущих за ними, именуют себя консервативными, прогрессивными, либеральными и т. п. партиями. Но противники чаще всего называют их по именам вождей. Ярким примером этого может служить национально-республиканская ассоциация («Колорадо») парагвайского диктатора А. Стресснера.

Не всегда, впрочем, наименование по имени вождя говорит о «личной» партии. Так, социал-демократы второй половины XIX и первой половины XX веков охотно называли себя марксистами. А коммунисты с гордостью именуют себя марксистами-ленинцами. Это свидетельствует об их уважении к великим людям, сумевшим воплотить в себе дух класса, дух партии, создавшим мощную теорию рабочего движения.

С точно таким же основанием никарагуанские революционеры называют себя сандинистами — в честь выдающегося борца за независимость своей страны, «генерала свободных людей» А. Сандино, убитого американскими наемниками в 1934 году.

Партии условно делятся еще на правые и левые. Деление это появилось во время Великой французской революции конца XVIII века, когда депутаты Национального собрания раскололись на две части. Одну из них составляли те, кто был смертельно напуган размахом революции и стремился поскорее покончить с ней. Даже за счет уступок вчерашним противникам — феодалам и королю. Даже путем реакции, то есть возврата к старым порядкам. Они располагались справа от председателя собрания. Другую же часть составляли те, кто выступал за продолжение и развитие революции. Они сидели слева от председателя.

С тех пор и повелось, что в парламентах большинства стран мира реакционеры занимают скамьи на правой стороне, а революционеры — на левой. На местах же между ними, в центре, располагаются те, кого устраивает существующий общественный порядок и кто не желает его изменять.

Было время — буржуазия была молодой и прогрессивной. Она жаждала схваток с дворянством и духовенством, которые кричали ей: «Назад!» В политической борьбе, борьбе за власть буржуазные партии сражались на левом фланге. У зарождающегося пролетариата в те годы своя точка зрения еще отсутствовала. И все, что он в состоянии был делать, — это тянуться в хвосте буржуазных партий.

Но вот буржуазия становится правящим классом. Капитализм развивается вширь и вглубь. А вместе с ним растет и его могильщик — рабочий класс. Он становится лицом к лицу со своим угнетателем. И уже партия его занимает место на левом фланге политической борьбы классов. А буржуазия кричит ему: «Назад!»

О, ирония истории! Когда капитализм только появился на свет божий, его пеленали в одежды «свободы», «равенства» и «братства». Он и сейчас продолжает щеголять в них. Но они ему явно тесны. Он не прочь их скинуть. И скидывает, когда надвигается угроза его политическому владычеству. Так произошло, например, в 1922 году в Италии, в 1933 году в Германии, в 1973 году в Чили.

Каков же политический спектр существующих ныне партий? Если бы на Генеральной Ассамблее Организации Объединенных Наций делегации государств — ее членов размещались бы не по алфавиту, а по политической окраске и партийному составу их правительств, то мы имели бы следующую картину.

На крайнем правом фланге находились бы представители военно-фашистских режимов Чили и Парагвая. Фашизм — кровавая, террористическая диктатура эксплуататорских классов, их реакция на успехи рабочего движения. Для него характерны крайние антикоммунизм и расизм. Он не приемлет гуманизм. Стремится строжайшим образом регламентировать (то есть ограничить узкими и жесткими рамками) жизнь всего общества и каждого его отдельного члена.

Фашистские партии существуют и в других странах. Находясь там в оппозиции, они выполняют роль неофициальной контрреволюционной силы, терроризируют левые партии и их приверженцев, пытаются создать атмосферу гражданской войны. Буржуазия рассматривает их как «пожарную команду» на случай, если вдруг обострится социально-политический кризис.

Далее, ближе к центру, восседали бы делегации большинства развитых капиталистических государств — американские республиканцы, английские консерваторы, японские либерал-демократы, западногерманские демохристиане и т. д. и т. п. Все эти партии выражают интересы монополистического капитала, то есть финансовой буржуазии. Рядом следовало бы поместить представителей развивающихся стран, где господствуют буржуазные и буржуазно-помещичьи партии (демократический альянс в Бразилии, партия отечества в Турции, национально-демократическая партия в Египте).

В центре же, но ближе к левому крылу, расположились бы делегаты тех стран, в которых у власти стоят мелкобуржуазные и оппортунистические, реформистские партии. Последние отказываются от революционных методов борьбы, пытаются достигнуть своих целей путем соглашения с буржуазными партиями, призывают рабочих к сотрудничеству с капиталистами. И в этом качестве мало чем отличаются от первых, отражающих интересы средних, промежуточных между буржуазией и пролетариатом слоев. К такого рода партиям относятся французские, испанские и португальские социалисты, австрийские, финские и шведские социал-демократы, австралийские лейбористы.

Рядом с ними сидели бы делегаты от молодых, недавно освободившихся от колониальной и полуколониальной зависимости государств, правящие партии которых стремятся оградить интересы своей нарождающейся буржуазии от засилья иностранных капиталистических монополий. Во внутренней политике они выступают за реформы, способствующие более быстрому социально-экономическому развитию, а во внешней — придерживаются антиимпериалистической тенденции. Наиболее типичными среди них являются Индийский национальный конгресс и институционно-революционная партия Мексики.

Еще левее находились бы места представителей стран, возглавляемых революционно-демократическими партиями, которые проводят курс на некапиталистическое развитие. К ним можно отнести Фронт национального освобождения Алжира, Революционную партию Танзании, Авангард малагасийской революции (Мадагаскар), Положение и политика многих из этих партий сложны и противоречивы. В ряде случаев они отступают от прогрессивной политики, переходят на более правые позиции. Так было, например, с Партией арабского социалистического возрождения (Баас) в Ираке и в какой-то мере в Сирии. Вместе с тем ряд правящих партий этой группы государств, представляющих собою блок пролетарских и мелкобуржуазных элементов, провозгласил свою приверженность принципам марксизма-ленинизма и стал ориентироваться на создание условий, необходимых для строительства в перспективе социализма. В эту группу государств, именуемых странами социалистической ориентации, входят Ангола, Афганистан, Бенин, Мозамбик, Народно-Демократическая Республика Йемен, Эфиопия и другие.

Наконец, на самом левом фланге места по праву принадлежат представителям социалистических стран, в которых власть находится у рабочего класса в лице его коммунистических партий. Коммунистические партии — это партии нового типа. Они коренным образом отличаются от всех других партий.

Буржуазные и мелкобуржуазные партии преследуют цель захватить и удержать государственную власть в интересах того или иного класса (социальной группы), не ставя под сомнение существование эксплуататорского общества. А все изменения, за которые они ратуют, сводятся к подновлению фасада или к замене явно уж прогнивших бревен в здании этого общества. Коммунисты же, основываясь на учении марксизма-ленинизма, объединяют и организуют рабочий класс на борьбу за уничтожение эксплуатации человека человеком. Их конечная цель — революционное свержение капитализма и создание коммунистического общества.

Другой отличительной особенностью коммунистических партий служит пролетарский интернационализм. Для буржуазных партий характерен в той или иной мере национализм, стремление словами об «общности национальных интересов» прикрыть свое классовое господство, притупить сознание пролетариата, привлечь на свою сторону мелкую буржуазию. Последняя то и дело клюет на эту удочку. Иное дело рабочий класс. В борьбе за общие цели для него крайне важны международная солидарность, взаимопомощь, единство действий. Поэтому боевым лозунгом коммунистов служит призыв: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»

Существенно различаются буржуазные и коммунистические партии и по своей внутренней организации. Партии — живой организм. В своем развитии они прошли множество стадий от самых простейших форм к самым сложным. Интересно отметить при этом, что каждый раз первый важный шаг в этом направлении делали партии, наиболее революционные в данный момент, стоящие на крайне левом фланге.

Коммунистические партии строят свою организацию и деятельность на принципе демократического централизма. Этот принцип выражается в единстве двух взаимосвязанных начал — демократизма и централизма. Члены партии имеют право участвовать в обсуждении всех партийных дел и подвергать критике деятельность всех руководящих партийных органов. Сами эти органы выборны и подотчетны, работают коллективно. Пока тот или иной вопрос обсуждается, по нему могут высказываться самые различные мнения. Но как только решение принято, оно подлежит безусловному выполнению всеми без исключения членами партии. Меньшинство при этом подчиняется большинству, а нижестоящие органы — вышестоящим. Демократический централизм обеспечивает коммунистам возможность успешно выполнять роль коллективного руководителя и организатора рабочего класса, трудящихся масс в их борьбе за лучшее будущее.

Впервые партия нового типа была создана в 1903 году российскими марксистами во главе с В. И. Лениным. С 1917 года коммунисты в нашей стране выступают как правящая партия. Под их руководством в СССР были ликвидированы эксплуататорские классы и построено развитое социалистическое общество.

Ныне Коммунистическая партия Советского Союза (КПСС) является ядром политической системы советского общества. Причем роль ее во всех сферах жизни этого общества постоянно возрастает. В статье 6 Конституции СССР записано: «Вооруженная марксистско-ленинским учением, Коммунистическая партия определяет генеральную перспективу развития общества, линию внутренней и внешней политики СССР, руководит великой созидательной деятельностью советского народа, придает планомерный, научно обоснованный характер его борьбе за победу коммунизма».

Активным помощником и резервом КПСС служит Всесоюзный Ленинский Коммунистический Союз Молодежи (ВЛКСМ). Эта массовая общественно-политическая организация помогает партии воспитывать юношей и девушек в духе коммунизма, вовлекать их в практическое строительство нового общества, готовить поколение всесторонне развитых людей, которые будут жить, работать и управлять общественными делами при коммунизме.

В СССР и некоторых других социалистических странах одна партия — коммунистическая. Такое положение сложилось не сразу и не по воле коммунистов. В первое время после Великой Октябрьской социалистической революции у нас действовало множество самых разнообразных партий. Вначале и само Советское правительство было не однопартийным, а двухпартийным. В него, помимо большевиков-ленинцев (коммунистов), входили представители мелкобуржуазной партии левых социалистов-революционеров (эсеров). Но в ходе ожесточенной классовой борьбы все партии разделились на два противоборствующих лагеря. Исход борьбы между ними решался не путем голосований, а на полях сражений гражданской войны, развязанной буржуазией и помещиками с помощью их иностранных союзников. Победителем в этой борьбе вышел рабочий класс в союзе с крестьянством, возглавляемый коммунистами. Все же остальные партии, оказавшиеся в контрреволюционном стане, потерпели сокрушительное поражение и сошли с политической сцены.

Однако в целом ряде социалистических стран традиции и условия исторического развития сохранили многопартийность. В органах власти Болгарии, Германской Демократической Республики, Польши, Чехословакии, Вьетнама активно участвуют и некоммунистические партии. Но и там коммунистам принадлежит руководящая роль. И там нет оппозиционных (то есть ведущих политику противодействия правительству) партий. Общенародное представительство, а также активная критика и самокритика исключают надобность оппозиции в политической системе социализма.

Иногда задают такой вопрос: почему в США, Западной Европе и Японии, где эксплуатируемые классы — рабочие, крестьяне, служащие и т. д. — составляют большинство населения, почему эти классы не могут воспользоваться государственной машиной себе на пользу и во вред угнетателям? Казалось бы, при всеобщем избирательном праве народное представительство и исполнительная власть должны отражать действительную волю народа. На самом же деле там всюду у кормила правления стоит монополистическая буржуазия, составляющая лишь незначительное меньшинство населения.

Чем же объясняется это явление? Очень многое здесь зависит от уровня классовой сознательности масс. Всякий класс имеет, если можно так выразиться, свое время. Мы живем в эпоху перехода от капитализма к социализму. В одних странах рабочий класс уже взял власть в свои руки. В других он осознал необходимость такого шага. Об этом говорят успехи коммунистов на выборах в Италии, а также в ряде других государств Европы, Азии и Латинской Америки.

Однако еще немало стран, где у пролетариата не созрело классовое сознание. Это значит, что большинство рабочего класса там не сознает своих конечных интересов, находится во власти распространяемых мелкобуржуазными и оппортунистическими партиями иллюзий. В ряде стран большинство рабочих до сих пор не осознало своей общности и отказывается вступать даже в профсоюзы. Вот почему в США рабочие голосуют на выборах за буржуазных кандидатов.

Тем не менее коммунисты делают все новые и новые успехи в своей работе, направленной на то, чтобы постепенно, шаг за шагом политически воспитывать пролетариат, развивать в нем классовое сознание, убеждать в своей правоте все новые и новые его слои. При этом сами они признают, что очень много зависит тут от успехов уже реально существующего социализма, от силы его примера. Многие политические наблюдатели отмечают, что удачи и неудачи коммунистов на выборах, усиление или ослабление их влияния на массы нередко совпадают по времени с нашими очередными достижениями и победами, либо, наоборот, с проблемами и трудностями, порой встающими на нашем пути.

Но и высокий уровень классового сознания трудящихся не означает автоматически, что власть будет служить их интересам. И дело здесь не только в плохом избирательном праве, всеобщем только по названию. Дело скорее в том, что в буржуазном государстве так называемая демократия, воля «большинства населения» допускаются, терпятся лишь постольку, поскольку не затрагивают коренных интересов «хозяев жизни» — владельцев средств производства. Если эти последние видят, что их интересы, их власть находятся под угрозой, они немедленно прибегают к «штыкам», аппарату насилия и подавления против вышедшего из покорности большинства. Пример Чили о том наглядно свидетельствует.

И еще один вопрос. Последний. Почему коммунисты считают, что революционнее их ни одна политическая партия быть не может? Ведь существуют же даже ультралевые группы и организации, которые нападают не только на буржуазные, но и на рабочие партии с крайне левых позиций.

Да, существуют. Но, во-первых, это не партии в подлинном смысле слова, а именно группки. И во-вторых, в классовом отношении они представляют не пролетариат, а особый тип мелкого буржуа, «взбесившегося» от ужасов капитализма.

Мелкая буржуазия занимает на политической сцене промежуточное положение между крупной буржуазией и рабочим классом. С одной стороны — это собственники, хозяйчики. И как таковые они за капитализм. Но с другой стороны — капитализм угнетает их иногда гораздо сильнее, чем рабочих, ибо они не способны оказать такое организованное и стойкое сопротивление, какое оказывает пролетариат. Поэтому мелкая буржуазия легко переходит к крайней революционности, проявляя ее в анархизме, троцкизме, маоизме и прочих «модных» левацких течениях. Наиболее известны из них в последние годы «красные бригады» в Италии и «красноармейская фракция» в Западной Германии. Устраивая взрывы, похищая и убивая политических и государственных деятелей, генералов и судей, они думают «дестабилизировать», расшатать, а затем и уничтожить власть монополий.

Но мало того, что эта крайняя «революционность» бесплодна. Она еще и неустойчива, имеет свойство быстро превращаться в покорность, апатию, фантастику, в «бешеное» увлечение тем или иным правым буржуазным течением, даже фашизмом. Вот почему, когда марксисты-ленинцы говорят о различных проявлениях мелкобуржуазной революционности, они слово «левый» употребляют в кавычках.

Да, коммунисты представляют интересы самого революционного класса. Класса, который борется за политическую власть не для того, чтобы одну форму угнетения заменить другой, а для того, чтобы ликвидировать угнетение вовсе, ликвидировать классовое противопоставление людей, сами классы вообще. Когда же эта цель будет достигнута, тогда отпадет надобность в государстве, прекратится борьба за власть (то есть политическая борьба), прекратят свое существование и партии.

А. Межиров

КОММУНИСТЫ, ВПЕРЕД!

Есть в военном приказе

Такие слова,

На которые только в тяжелом бою

(Да и то не всегда)

Получает права

Командир, подымающий роту свою.

Я давно понимаю

Военный устав

И под выкладкой полной

Не горблюсь давно.

Но, страницы устава до дыр залистав,

Этих слов

До сих пор

Не нашел

Все равно.

Год двадцатый,

Коней одичавших галоп.

Перекоп.

Эшелоны. Тифозная мгла.

Интервентская пуля, летящая в лоб, —

И не встать под огнем у шестого кола.

Полк Шинели

На проволоку побросал, —

Но стучит над шинельным сукном

пулемет,

И тогда

еле слышно

сказал

комиссар:

— Коммунисты, вперед! Коммунисты,

вперед!

Летним утром

Граната упала в траву,

Возле Львова

Застава во рву залегла.

«Мессершмитты» плеснули бензин

в синеву, —

И не встать под огнем у шестого кола.

Жгли мосты

На дорогах от Бреста к Москве.

Шли солдаты,

От беженцев взгляд отводя.

И на башнях Закопанных в пашни КВ

Высыхали тяжелые капли дождя.

И без кожуха

Из сталинградских квартир Бил «максим»,

И Родимцев ощупывал лед.

И тогда

еле слышно

сказал

командир:

— Коммунисты, вперед! Коммунисты,

вперед!

Мы сорвали штандарты

Фашистских держав,

Целовали гвардейских дивизий шелка

И, древко

Узловатыми пальцами сжав,

Возле Ленина

В Мае

Прошли у древка…

Под февральскими тучами

Ветер и снег,

Но железом нестынущим пахнет земля.

Приближается день.

Продолжается век.

Индевеют штыки в караулах Кремля…

Повсеместно,

Где скрещены трассы свинца,

Где труда бескорыстного — невпроворот,

Сквозь века,

на века,

навсегда,

до конца:

— Коммунисты, вперед! Коммунисты,

вперед!