Загрузка...Моральная защита, сформировавшаяся в детстве, очень негативно сказывается на дальнейшей жизни, поскольку развивающаяся личность привыкает в недостатках и ошибках окружающих находить свою вину. Это одна из ключевых причин, по которой люди с различными патологиями характера соглашаются терпеть любые притеснения от своих партнеров. Они просто считают, что их отвергают за какие-то их недостатки или проступки. К сожалению, использование моральной защиты только усиливает хаос и неуверенность в восприятии ситуации. Постоянное безосновательное приписывание себе вины и поиск оправданий для тех, кто пользуется их слабостью, становятся вечным источником разногласий с друзьями. Со временем такой человек окончательно утрачивает способность трезво оценивать реальность.
Следующий пример демонстрирует, как неправильное поведение родителей сказывается на формировании механизма моральной защиты: 25-летняя Сара пришла ко мне на консультацию вся в слезах и поведала мне о болезненном и оскорбительном инциденте, случившемся на недавней вечеринке. Несмотря на высшее образование и выдающиеся способности к языкам, Сара постоянно оказывалась в обществе малообразованных и нигде не работающих бойфрендов, не принадлежащих к ее социальному слою. Ее теперешний приятель, Кейт, наорал на нее и унизил ее в присутствии ее друзей за то, что ему не понравился приготовленный ею коктейль. По дороге домой она пожаловалась на него своим друзьям. Кейт разозлился и ударил кулаком по рулю, требуя, чтобы Сара немедленно «заткнулась», потому что сейчас он разозлится по-настоящему. Она продолжала доказывать, что коктейль был хорош, ее настойчивость еще больше взбесила его, и он несколько раз ударил ее по пути домой. Такое случалось и раньше. Я понял, что имею дело с насилием в семье, когда она принесла на сеанс рецепт того коктейля и спросила, нравится ли он мне. Сара уже в третий раз спрашивала мое мнение относительно некоторых моментов ее жизни. Каждый раз оказывалось, что ее приятель обнаруживал в ней какой-то мнимый изъян, за который можно было бы дать ей взбучку. И каждый раз, выслушав его упреки, она соглашалась с ним и изо всех сил старалась «исправиться». Она не могла поверить, что получает наказание за то, в чем не виновата. Как я ни старался убедить ее, Сара настаивала, что она сама во всем виновата, что она плохо готовит, плохо водит машину, плохо делает уборку. В своем же сильно пьющем, угрюмом, конфликтном бойфренде она не видела никаких недостатков. Привычка использовать моральную защиту закрепилась у нее еще в детстве, когда родители почти не уделяли ей внимания. Ее мать, очень неуверенная в себе, но всеми средствами стремившаяся доказать свою состоятельность, нашла применение унаследованному состоянию и врожденному таланту хозяйки, закатывая пышные званые обеды, призванные произвести неизгладимое впечатление на приглашенных. Перед приездом гостей мать уводила Сару в комнату и говорила ей, что успех всего мероприятия целиком зависит от ее, Сары, поведения. Во время этих «идеальных» обедов от Сары требовалось исполнять роль младшей хозяйки, ее обязанностью было готовить напитки для гостей и участвовать в развлечениях и беседах наравне со взрослыми, хотя это совершенно не соответствовало ее возрасту. Часто случалось, что мать, чем-то взволнованная или попросту опьяневшая, отзывала Сару в сторону и полушепотом, больше похожим на шипение, говорила ей, что та испортила всю вечеринку, потому что не сумела приготовить мартини по особенному рецепту, который заказал один из гостей на предыдущей вечеринке, или не смогла поддержать беседу на какую-то тривиальную тему с другим гостем. Таким образом, мать способствовала формированию механизма моральной защиты, напрямую указывая на недостатки дочери. Обычно после таких вечеринок мать еще неделю не разговаривала с дочерью в наказание за воображаемые ошибки, и Саре приходилось есть отдельно от всех, чтобы она могла «сосредоточиться» на том, как сделать что-нибудь полезное для матери.
Этот пример показывает, как действует механизм моральной защиты, если он «подкреплен» интроективной недостаточностью и чувством стыда. Эти факторы гармонично объединились во внутреннем мире Сары, породив взрослую личность, убежденную в собственной бесполезности и, следовательно, легко соглашающуюся на роль жертвы. Моральная защита и интроективная недостаточность часто идут рука об руку. Сара чувствовала себя пустой, потому что ее мать была хронически неспособна любить ее и удовлетворять ее эмоциональные потребности. Внутренняя пустота вынуждала Сару концентрироваться на матери в надежде, что рано или поздно она заслужит любовь, в которой так отчаянно нуждалась. Острая потребность в родительской любви сделала ее легкой мишенью для бессмысленных нападок матери, и Сара неустанно боролась за ее любовь. Пустота в ее душе требовала закрыть глаза на моральные недостатки матери, присутствовавшие в избытке, и Сара начала винить себя за огорчения, доставляемые матери, лишь для поддержания иллюзии того, что в принципе мать может полюбить ее. Впоследствии эмоциональное одиночество и полное отсутствие чувства собственного достоинства вовлекали ее в неполноценные отношения с мужчинами, использующими независимый шаблон поведения и демонстрирующими силу, которой ей самой так не хватало.
Подобно многим другим людям с недостаточной интроекцией, привыкшим использовать моральную защиту, Сара никогда в детстве не подвергалась физическим наказаниям, а ее семья не испытывала материальных трудностей. Моральная защита может быть присуща не только отношениям, где практикуется жестокость. Она встречается во многих парах, где один партнер крайне зависим от другого, а тот никогда не удовлетворяет его потребностей. Защитный механизм, используемый пациентами в наши дни, абсолютно идентичен механизму, использовавшемуся обездоленными детьми в приюте Эдинбурга, где пятьдесят лет назад работал Фейрбейрн. Трущобы или благополучный пригород — происхождение не имеет значения, ребенок или зависимый взрослый вынужден защищать себя от невыносимой реальности, в которой его отвергают или обижают без всякой причины. Если такой защитный механизм установился в детстве, он будет использоваться на протяжении всей жизни, чтобы спрятаться от правды, состоящей в том, что ни у кого нет никаких моральных оснований для жестокого обращения со своими партнерами.