Одна из основных причин, по которым женщины продолжают жить с регулярно избивающими их мужьями, кроется в боязни потерять свое самосознание, что представляется гораздо большей опасностью, чем физическая боль, причиняемая разбушевавшимся мужем. Выражаясь простым языком, потерять самосознание — это то же самое, что «сойти с ума». Элеанора Армстронг-Перлман (Armstrong-Perlman, 1991) описывает страх и ужас полной потери самосознания, наблюдаемые ею у пациентов обоих полов. Она заметила, что коллапс самооценки был спровоцирован осознанием того, что объект привязанности их покинул: Невозможно вынести боль от утраты отношений или даже надежды на них. Огорчающие моменты в отношениях отрицаются, как и вызванные ими гнев, ненависть, унижения и стыд от пережитого. <…> Потребность навязчива и непреодолима, сама мысль о разрыве воспринимается как катастрофа, ведущая или к распаду личности, или к одинокому и затворническому существованию, по сравнению с которым совместная жизнь, даже в самом мрачном варианте, оказывается предпочтительней. <…> Они отказываются признавать безнадежность таких отношений, как и то, что выигрыш сомнителен и иллюзорен, потому что оставить надежду — значит потерять себя как личность (Armstrong-Perlman, 1991).

У несчастных детей — жертв жестокого обращения или брошенных родителями, не хватает воспоминаний о том, как их успокаивали или утешали в детстве, и они не умеют успокаивать себя в трудных ситуациях, даже став взрослыми. Обычно, заглядывая «внутрь» себя, они видят там только пустоту, и это еще большеих расстраивает. Поэтому им приходится полагаться на других людей и ждать утешения от них. Неспособность успокаиваться самому представляет гораздо больше трудностей для «независимых» людей, чем для тех, у кого патология характера развивается по зависимому шаблону. То есть это скорее проблема для того, кто проявляет жестокость, чем для того, кто становится жертвой; именно поэтому мужчины, избивающие своих партнерш, так сильно к ним привязаны. Уровень их внутреннего комфорта полностью зависит от партнерши, без нее они чувствуют себя покинутыми и отданными во власть своего внутреннего хаоса.

Чувство стыда играет ведущую роль в жизни как жертвы насилия, так и самого агрессора. Мужчины, использующие независимый шаблон поведения, прячут свой стыд за неудавшееся детство под маской важности и силы. Партнер, использующий зависимый шаблон, точно так же стыдится своего прошлого, но не применяет компенсаторного защитного механизма. Физическое насилие, применяемое к женщине во взрослом возрасте, еще больше усугубляет стыд, которого у нее и так предостаточно.

Невыносимое чувство стыда за себя как личность заставляет людей с патологией характера скрываться от окружающих. Они так боятся разоблачения, что пытаются угодить всем. Они ни за что не признаются, что не могут справиться с заданием, они обязательно согласятся, лишь бы не выяснилось, что им это не под силу. Такое временное избавление от стыда имеет далеко идущие последствия, которые мы пока не рассматривали. Например, моя бывшая пациентка нашла вакансию управляющего секретаря и отправилась на собеседование. Ей отказали от этой должности, но предложили менее ответственную должность делопроизводителя, и она приняла предложение. Но накопленный за все детство стыд не позволил ей признаться мужу в том, что она согласилась на более низкую позицию, и она стала систематически «доплачивать» себе зарплату из их общего накопительного счета, чтобы поддержать иллюзию о своей высокооплачиваемой работе. Обман раскрылся банальнейшим образом, когда ее муж получил по почте уведомление о состоянии их счета — на тот момент весьма плачевном.

Болезненный стыд, испытываемый людьми с расстройствами личности, приводит к нежеланию выполнять обязанности, другими людьми воспринимаемые как нечто само собой разумеющееся. Они не чувствуют себя сильными, важными или достойными, и обычные повседневные задачи пугают их. Я был очень удивлен, когда узнал, что многие из людей с патологиями характера не платят налогов. Обычно уклонение начинается с невинного эпизода -человека расстраивает и пугает волокита с заполнением налоговых документов. Вместо того чтобы примириться с неизбежностью уплаты налогов, он просто выбрасывает эту «ерунду» из головы. На следующий год проблем прибавляется, и он уклоняется с удвоенным упорством, понимая, что теперь ему придется не только разбираться с формулярами, но и, вполне возможно, отвечать в суде за прошлогоднюю неуплату налогов, если он все-таки решится подать декларацию. Страх оказаться в тюрьме удерживает его от подачи декларации и на следующий год. Так продолжается из года в год. А некоторые из моих пациентов признавались, что выбрасывали счета, по которым они не могли расплатиться, надеясь, что, может быть, долг каким-то образом исчезнет сам собой.

В этой главе мы познакомились с формами вызывающего поведения, являющегося следствием незрелости Эго и проблем с самоидентификацией. Я постарался показать, как проблемы в структуре Эго, включая слабую дифференциацию, недостаток позитивных интроекций, неспособность интегрировать плохой и хороший объекты в единый образ, проявляются в поведении человека. Сценарий жестокости развивается в контексте множества других проблем, и все они коренятся в дефектной структуре личности участников драмы.