Концепция расстройств личности уже была представлена в двух предыдущих главах. В этой главе мы продолжим обсуждение различных типов расстройств, подробно останавливаясь на видимых особенностях поведения, свойственных таким личностям. Речь пойдет о мужчинах, которые избивают своих жен, и о женщинах, которые становятся их жертвами. Жестокость случается не на пустом месте, она становится возможной тогда, когда люди с определенными психологическими характеристиками, далеко не все из которых имеют непосредственное отношение к насилию, вступают в близкие отношения. Не все люди с характеропатией становятся насильниками или жертвами, поскольку расстройства, входящие в эту группу, разнообразны и многочисленны; и все же почти каждый взрослый, истязающий своих близких, и каждая взрослая жертва постоянных избиений относятся именно к этой группе.

Перед тем, как коснуться специфических характеристик патологий характера, я считаю очень важным упомянуть о двух основных «стилях» проявления этих патологий. Для простоты назовем один из стилей независимым шаблоном поведения, а другой — зависимым шаблоном поведения. Конечно, из общего правила существует множество исключений, но, по моим оценкам, 70% мужчин с патологиями характера используют независимый шаблон, и, соответственно, 70% женщин с аналогичными патологиями используют зависимый шаблон поведения.

В этом разделе я приведу примеры некоторых типов поведения, свойственных личностям, склонным к формированию травмирующих отношений. Как я уже говорил, в моем понимании травмирующие отношения являются частью более объемной системы психологических дисфункций, включающей в себя множество разновидностей неадекватного поведения помимо собственно проявлений жестокости.

Здесь мы рассмотрим импульсивное, лишенное логики, обреченное на неудачу поведение, являющееся результатом недоразвитости Эго. Слабоструктурированное Эго не способно справиться с напряжением, передающимся как от внешних, так и от внутренних источников.

Самый очевидный и примитивный способ справиться с внутренним напряжением, переполняющим Эго, — выплеснуть его, дать ему разрядиться через вызывающее поведение. Вызывающее поведение определяется как разрядка напряжения, в действии или высказывании, в момент его возникновения. Напряжение должно найти выход, иначе личность, страдающая патологией характера, просто не найдет ресурсов, чтобы справиться с ним. Трансформация внутренних напряжений через внешнюю активность одним махом решает сразу несколько проблем в случае расстройства личности, позволяя сбросить напряжение, с которым нельзя справиться, и одновременно замаскировать настоящий источник напряженности. Расплатой за вызывающее поведение становятся гораздо более серьезные проблемы в будущем.

История Мэри подводит нас к рассмотрению насилия в отношениях. Одной из наиболее распространенных форм импульсивного поведения у мужчин, использующих независимый шаблон поведения, является прямая физическая агрессия. Фейр-бейрн считал, что ненависть и агрессивность у детей являются реакцией на разочарование от неудовлетворенности их потребностей. Агрессия является не врожденным инстинктом, как ранее утверждал Фрейд, а скорее результатом крайней фрустрации. Обделенный ребенок, с одной стороны, озлоблен из-за переносимых страданий, а с другой стороны, зависим и нуждается в поддержке, как вышеупомянутый 14-летний заключенный, избивавший и унижавший младших детей, но продолжавший сосать палец. Разочарование, несбывшиеся надежды провоцируют ярость, которая, будучи трансформирована в форму поведения, проявляется в пинании ногами, крике и общей раздражительности. Как уже говорилось, неинтегрированный ребенок воспринимает мать как две отдельные личности. Мать или заменяющий ее человек воспринимается как совершенно и навечно «плохой», когда ребенок расстроен, потому что у него нет представления о «хорошей» матери, пока он находится в подавленном состоянии. Маленький ребенок считает, что плохая мать и хорошая мать — это совершенно разные люди. Матери даже не обязательно находиться рядом с ребенком, чтобы он воспринимал ее как плохую, потому что ребенок расстраивается, когда его желания не исполняются, независимо от того, рядом мать или нет. В других случаях плохой может оказаться реальная мать, которая, по мнению ребенка, еще более усугубляет обиду, например, толкая и без того обделенного и разозлившегося малыша.

Импульсивность — это еще одна черта, в равной мере присущая как мужчинам, так и женщинам, участвующим в драме семейного насилия. Импульсивность тесно связана с вызывающим поведением, по сути своей являясь той же неспособностью сдерживаться или контролировать свои потребности. Она отличается от обычного вызывающего поведения, поскольку мотивацией здесь служит не просто внутреннее напряжение, непосредственным источником которого являются стрессовые ситуации, а скорее внутренняя пустота и многолетняя катастрофическая нехватка внимания, настойчиво требующая компенсации. Импульсивность часто становится стилем жизни для обеих сторон семейного конфликта, и каждый из партнеров охотно находит извинения выходкам другого, получая, в свою очередь, полное право никак не сдерживать свою импульсивность. Например, одна из моих пациенток, регулярно избиваемая своим мужем, с восторгом описывала его недавний импульсивный поступок: он внес первый взнос за машину, которую, как оба прекрасно понимали, они себе позволить не могут. Естественно, через несколько месяцев машину все равно придется вернуть банку. Я поинтересовался, почему ее совершенно не волнует то, что муж так бездумно растратил их общие, с трудом заработанные и весьма скудные сбережения. Она рассмеялась и сказала, что раз она позволила ему купить машину, то теперь имеет право поехать в Атлантик-Сити и там спустить все деньги в казино, а если муж начнет возражать, она припомнит ему эту машину как яркий пример его транжирства.

Многие мужчины и женщины с патологиями характера испытывают огромные трудности в установлении глубоких эмоциональных связей с окружающими их людьми. Эта тема актуальна для всех. Никто не захочет признаться, что его отношения с людьми, включая супругов и детей, по сути своей искусственны, что в их основе лежат чувства долга, вины или же общепринятые нормы. Так оно, к сожалению, и есть, и по моим наблюдениям, чем меньше человек привязан к своим детям или спутнику жизни, тем с большим пылом он будет отрицать или оправдывать такое свое поведение. Недостаточно сильная эмоциональная привязанность к членам своей семьи — результат отсутствия родительской любви в детстве. Эмоциональный вклад родителей был ничтожен, и, повзрослев, такой обделенный любовью ребенок, конечно, не может передать ее следующему поколению. Неумение устанавливать близкие эмоциональные отношения отнюдь не свидетельствует о том, что человек не испытывает в них потребности. Часто во взрослом возрасте он будет буквально цепляться за своих партнеров, но такая «привязанность» скорее питается детской потребностью в любви, чем зрелым ощущением эмоциональной близости.

 Я упоминал о проблеме крайней зависимости от других людей как об одном из признаков расстройства личности у взрослых.

Перед тем, как начать разговор о самоидентификации, сначала определимся с терминами. Эго мы определили как набор функций, стратегий и планов, а также как хранилище представлений о себе (и об объектах), полученных ребенком в результате взаимодействия с родителями. Набор представлений складывается во внутреннем мире ребенка из последовательности реакций родителя на его действия. Со временем из этой коллекции «отраженных оценок» и формируется самооценка, или самоидентификация (я буду использовать эти термины как синонимы). Таким образом, формирующаяся идентификация ребенка является лишь частью Эго. Самоидентификацию можно представить в виде огромной картотеки суждений о самом себе, как, например: я мужчина или женщина, умный или глупый, важный или никчемный, любимый или отвергнутый, в меня верят или не верят. Здесь содержатся осознанные и бессознательные «представления» (мнения и воспоминания) о том, кем является человек по отношению к остальным членам семьи.