Последняя психологическая модель, отстаивающая право на единственно достоверное объяснение причин, по которым пострадавшие от жестокого обращения женщины возвращаются к избивающим их мужчинам, возникла отличным от предыдущих и совершенно независимым путем. Бихевиоризм возник в Германии во второй половине XIX века. Группа ученых занялась изучением механизмов человеческого восприятия в лабораторных условиях. Сначала они исследовали минимальную степень изменения стимула, достаточную для восприятия человеком. Например, насколько легче одной унции должна стать гиря, чтобы можно было с уверенностью сказать, что она легче другой гири, которая весит ровно одну унцию. Эта разница получила название порога различимости (JND — just noticeable difference). Упор в этом подходе делался па тщательное «научное» исследование, основанное на контролируемости условий, измеримости стимулов и повторяемости результатов. То есть заинтересовавшийся психолог, например, из Америки, мог прочитать статью, посвященную исследованию порога различимости весов, проведенному в Германии, и подтвердить результаты собственным исследованием, проведенным в Америке при аналогичных условиях.
Научное изучение характеристик человека продвигалось от ранних исследований восприятия к анализу научения и обусловливания. Наверное, любой студент-психолог знаком с известным (и в некоторой степени садистским) экспериментом, проведенным Джоном Уотсоном13 в 1920 году. Они с коллегой показывали своему подопытному, девятимесячному Альберту Б., разных животных (белую крысу, кролика, собаку), чтобы выяснить, испытывает ли он естественный страх по отношению к кому-либо из животных. Альберт не проявлял признаков испуга, и спустя два месяца ученые повторили опыт, снова показав ему белую крысу. Как только малыш потянулся к животному, у него за спиной громко ударили молоточком по металлическому цилиндру. Громкий звук испугал Альберта, и у него развилась условная эмоциональная реакция (страх) на присутствие крысы. Впоследствии Уотсон повторил опыт с другими животными, чтобы посмотреть, распространяется ли страх, вызванный крысой, на появление других животных. Вопросы обусловливания занимали и других исследователей. Русский физиолог И.П. Павлов14 в своей лаборатории ставил опыты над собаками, вырабатывая у них так называемый условный рефлекс — выделение слюны по звонку. Одновременно со звонком он впрыскивал собаке в пасть мясной порошок. Через несколько таких опытов у собаки начиналось слюноотделение при звуке звонка, даже если мясной порошок отсутствовал. Формирование условных рефлексов по Павлову было названо классическим обусловливанием.
Спустя некоторое время Уотсон и немного позже Б.Ф. Скиннер15 написали огромное количество трудов по оперантному обусловливанию, которое ими впоследствии было представлено в качестве основы разработанной ими поведенческой модели развития человека. Научение, или поведенческая модель, представляет последовательность овладения отдельными подкрепляемыми извне операциями при обучении языку и прочим навыкам. Особенность идеи состоит в том, что любое поведение может быть разложено на последовательность стимулов и подкреплений. В отличие от теории Фрейда, которую сторонники концепции научения яростно презирали за ее «ненаучность», теория научения рассматривала в качестве движущей силы человечества не сексуальные влечения, как считал Фрейд, а последовательность поощряющих или наказывающих обучающих импульсов. Теория научения оказалась наиболее полезной в области образования и в терапии некоторых ограниченных симптомов, как, например, изолированные фобии16. Эта теория находится в жестком противостоянии с любыми моделями, опирающимися на гипотезу о внутренней динамике (как, например, когнитивной модели), поскольку эти воображаемые процессы невозможно измерить или непосредственно пронаблюдать. Мы уделили внимание теории научения, потому что она используется для толкования привязанности взрослого человека к партнеру/любовнику/другу, причиняющему ему боль. Ленор Уокер17 в своей книге «Избитая женщина» (Walker L.E. The Battered Woman, 1979) пишет об особом виде научения, называемом «выученная беспомощность», объясняющем неспособность избиваемой женщины уйти от своего мучителя. О возможностях приложения теории научения к проблеме возвращения обиженных женщин к своим тираничным партнерам я буду говорить в главе 5.