То, что гипноз похож на расслабление и на работу с мысленными образами, иногда вызывает беспокойство у терапевтов, размышляющих об этом впервые. Действительно, значительная часть исследований (см. Edmonston, 1991) указывает, что расслабившиеся участники экспериментов являются в целом столь же внушаемыми, как люди, которых подвергли гипнозу, и что их субъективные переживания во время гипноза и после него тоже подобны (Meyer & Lynn, 2005). Поэтому неудивительно, что некоторые клиницисты спрашивают, могут ли они гипнотизировать своих пациентов все время без их ведома, и обеспокоены тем, этично ли это. Другие, напротив, беспокоятся и удивляются — не является ли процедура гипноза обманом.
На самом деле гипноз и обучение расслаблению — не идентичны. Расслабление — это только один из многих методов наведения гипноза. Например, гипноз можно вызвать, внушая пациенту оставаться активно бодрствующим и стать особенно бдительным и сосредоточенным. Во время гипноза можно предотвратить расслабление, если пациенты будут «ехать» на велотренажерах или участвовать в других формах энергичных упражнений (Banyai, 1991), чего, естественно, нельзя сказать о тренинге релаксации. У гипноза есть культурно-исторический контекст, которому придается особое значение. Значения и интерпретации — это вообще то, из-за чего возникает большая часть психологических расстройств, и то, с чем имеет дело психотерапия. Поскольку причинами проблем являются не сами по себе стимулы, а скорее их восприятие и интерпретация пациентом. Некоторые из значений, приписываемых термину гипноз, могут вызвать у пациентов — и даже у терапевтов — напрасные опасения насчет его использования. Основанные на сенсационных историях без фактического основания, эти значения можно часто преодолеть с помощью образовательной информации и процедур, описанных в следующей главе. Другие значения, приписываемые термину гипноз, ответственны за его терапевтическую эффективность. Как мы упоминали ранее, гипноз может предусматривать разрешающий контекст, позволяя пациентам проявлять такие реакции, о которых они даже не подозревали, что они это могут. Именно поэтому после гипнотического наведения люди гораздо более отзывчивы на внушения — включая терапевтические внушения — чем до него. Процедура гипноза также может растормозить терапевта, создавая условия для таких терапевтических действий, которые в другой ситуации могли бы показаться неуместными (Т. X. Barber, 1985). Например, гипнотический контекст разрешает терапевту много раз повторять утверждения, что увеличивает силу и особенность их воздействия. Вне гипнотического контекста такой стиль коммуникации казался бы странным и неуместным.