УЧИТЕСЬ РАЗГОВАРИВАТЬ

Стандартный
0 оценок, среднее: 0,00 из 50 оценок, среднее: 0,00 из 50 оценок, среднее: 0,00 из 50 оценок, среднее: 0,00 из 50 оценок, среднее: 0,00 из 5 (0 оценок, среднее: 0,00 из 5)
Для того чтобы оценить запись, вы должны быть зарегистрированным пользователем сайта.
Загрузка...


У психотерапевта иногда выясняется, что супруги согласно признают события, случившиеся за годы их совместной жизни. Оценки же этих событий так разнятся, что можно подумать: каждый их них прожил эти годы отдельно.

Примером может послужить семейная жизнь Марека и Эвы. Марек и Эва познакомились еще в средней школе, и с тех пор, лишь с небольшими перерывами, всегда были вместе. После института они поженились, поскольку, как утверждали, «редко бывает, чтобы люди так хорошо Друг друга знали и понимали». Они муж и жена уже почти десять лет, сложности в отношениях начались через год после свадьбы. Говорит Эва: «Я должна была учиться в аспирантуре и была уже на сносях. Мы договорились, что после рождения ребенка Марек возьмет большую часть обязанностей на себя, а я спокойно займусь своими делами. Но после роддома оказалось, что Марека забирают в армию. На целый год. Он же мог что-нибудь сделать, отложить армию, но нет, не сделал. Все, естественно, легло на меня, не знаю, как бы я управлялась, если бы не мама, ведь и со здоровьем у меня оказалось не очень. Позже выяснилось, что он всегда так поступает. Когда мы с приятельницей сняли для детей дачу под Варшавой, я после работы моталась по магазинам, покупала продукты, а потом, нагруженная сумками, ехала в переполненном автобусе, и мужу ни разу даже в голову не пришло отвезти меня туда, поинтересоваться, как я управляюсь, как я себя чувствую в этой постоянной гонке».

«Как ты можешь, — говорит Марек, — неужели ты забыла, что во время твоей беременности я собрал все мыслимые справки, чтобы отсрочить армию, я так переживал, я чувствовал себя совершенно прибитым, что бросаю тебя, ведь мы так хотели ребенка. Но что я мог сделать? А летом? Ведь если ты говорила, что я должен что-то сделать или купить, я все всегда делал. Даже если мы ссорились, помнишь, ты сказала, что нужно получить мясо, и я сразу оделся и пошел, хотя мы поссорились. Это правда, что я никогда не спрашивал, трудно ли тебе, но ведь ты знаешь, я никогда об этом не спрашиваю. А если ты говоришь, что нужно что-то сделать, я ведь тебе ни разу не сказал «нет».

«Да, а эта твоя последняя приятельница? — холодно спрашивает Эва. — Тебе и в голову не пришло задуматься, что я чувствую. Тебя это не интересовало. Ты мне просто сообщил, что идешь на встречу с ней».

«Господи, Эва! — кричит Марек. — Я ведь ни на секунду не скрывал ее от тебя, а ты ни разу даже не намекнула, что ее присутствие тебе мешает. Я познакомился с ней на озере и на следующий же день пригласил к нам. Она прекрасный человек, и ты, и дети ей так понравились. У нас с ней была просто дружба, я от тебя ничего не скрывал. А ты вдруг стала какая-то хмурая, раздражительная».

«И ты не догадываешься, почему?!» — спрашивает Эва. — «Нет, клянусь тебе. Все понял я только вчера, после разговора с твоей мамой…»

«Ты всегда был эгоистом. А мне надоело вечно себя ломать, вечно приспосабливаться к тебе. Ты относишься ко мне пренебрежительно, я постоянно чувствую себя униженной. С меня хватит!»

«Но почему? — спрашивает сбитый с толку Марек. — Почему ты этого не говорила с самого начала, что что-то не так? Ведь я-то этого не знал. Знал, что ты иногда злишься, кричишь или замыкаешься в себе, но мне казалось, что это что-то на работе, ведь если бы ты сказала…»

«Пустые разговоры, — обрывает Эва. — Я молчала, потому что считала, что ты сам все поймешь. А если ты не понимаешь…»

Если бы Эва не ждала, что Марек сам все поймет, а открыто говорила ему, что ее беспокоит, чего она хочет, их брак, вероятно, можно было бы спасти.

Во время работы с врачом все эти подавляемые претензии и опосредованным способом выражаемые желания впервые выходят на свет и — впервые высказанные прямо — вызывают глубочайшее изумление партнера.

Достаточно часто партнер воспринимает информацию так, будто в ней содержится скрытый смысл, будто кроме прямого содержания в ней есть нечто более важное, чего говорящий по каким-то соображениям не хочет высказать прямо. Например, муж заявляет, что в этом месяце придется ограничить расходы, поскольку подходит срок выплаты долга за машину. Внешне информация ясна и ничего сложного в ней нет. Однако жена, возможно, исходя из имеющегося опыта или находясь под впечатлением недавней ссоры, усматривает в этих словах некий скрытый смысл. «Ах так! — думает она. — Надо ограничить расходы. Ну конечно, ведь мне хотелось купить себе меховую шапку. Он боится, как бы я ее не купила, машина для него важнее. Мне всегда приходится отказывать себе во всем, чтобы он мог потратить эти деньги. Со мной в доме никто не считается…» И так далее.

По всей видимости, ее обида и неприязненное отношение к мужу приобрели такие размеры, что даже если он скажет «сегодня погода никуда» она воспримет это как упрек в свой адрес.

Довольно часто один из партнеров, скрывая свои истинные чувства и переживания, склонен представлять их не так, как они выглядят на самом деле. Например, рассердившись на мужа (или на жену), мы часто стараемся не показать этого. Так (или на жену), мы часто стараемся не показать этого. Так происходит, если мы боимся проявить наши эмоции открыто, опасаясь, что нас могут серьезно наказать. Например, неприятием наших чувств. Опасаясь показать, что он действительно чувствует, человек подавляет свои чувства, что не означает, что они исчезают совсем. Недоразумение состоит в том, что супругам кажется, что непроявившаяся агрессивность как бы не существует, хотя в действительности она сохраняется и лишь меняет свою направленность.

Те, кто предпочитает опосредованную форму выражения чувств или вообще старается их скрыть, применяют что-то вроде игры, направленной на то, чтобы достичь желанной цели, не раскрывая ее никому, скрывая от близких. Причем поведение такого рода может сделаться постоянным. Такой человек стремится к достижению цели, не раскрывая своих истинных намерений, не желая рисковать, стараясь застраховать себя от потерь в случае неудачи.

Одной из частых форм поведения такого рода бывает внешнее согласие на все, что предлагает партнер, с одновременным выдвижением самых разнообразных «но».

Например, муж предлагает поехать в воскресенье к его матери на обед. Жена не любит свекровь и чувствует, что та тоже относится к ней довольно сдержанно. Ехать ей не хочется, но заявить об этом прямо она не решается. Внешне она соглашается на предложение мужа: «Хорошая мысль, но, похоже, в воскресенье будет плохая погода». Муж воспринимает ее слова дословно, не замечая подтекста, и вступает в дискуссию: «Прогноз был хороший, и можно захватить зонты.» Жена не уступает: «Да, но дети после такой поездки устанут, а понедельник у них тяжелый день в школе.» «Мы не будем долго засиживаться, — убеждает муж. — Пообедаем, поговорим часок, и домой.» Жена: «Но твоя мама обидится, что мы рано ушли.» Муж: «Мы ей скажем, что дети должны подготовиться к школе.» Жена: «Да, но может получиться неудобно, тем более, что я неважно себя чувствую…» и так далее.





Комментарий к статье