Существуют ли объективные критерии интересного?

Молодая посетительница зоопарка, разглядывая бегемота, полюбопытствовала, принадлежит ли экземпляр к мужскому или женскому полу. Служитель пожал плечами:

— Это может быть интересно лишь другому бегемоту.

Как видим, что интересно одному — скучно другому.

Когда мы читаем книгу или смотрим фильм, то прежде всего отмечаем, интересно нам или неинтересно. Для читателя, зрителя, слушателя оценка «интересно» или «неинтересно» едва ли не главная.

Педагог хочет вызвать интерес учащихся и тем облегчить им усвоение наук. Писатель стремится вызвать интерес у читателей, лектор — у аудитории, рассказчик у слушателей. Наконец, психолог и нейрофизиолог выясняют механизм психической реакции интереса. В чем же секрет? В содержании сведений? Но почему тогда самый добросовестный пересказ кинофильма подчас просто невыносим?

«Интересное» вызывает возбуждение корковых и подкорковых образований головного мозга, связанных с физиологической реализацией чувств. Значит, это чувство, сопровождающее (или не сопровождающее) любую деятельность. Поэтому чувство интереса и глубинные интересы личности — не одно и то же. Глубинные личностные интересы человека могут лежать в области техники, математики, спорта, музыки и т. д. Вместе с тем он может быть захвачен рассказом о расшифровке, скажем, тангутской письменности, если этот рассказ построен увлекательно. Мы не будем вести разговор об интересах личности, относящихся к какой-либо области труда и знания. Поговорим лишь о чувстве интереса.

Несколько лет назад в Страсбурге состоялся всемирный математический конгресс. В числе участников был маститый французский ученый Адамар. В одной из кулуарных встреч его спросили:

— Как вы отличаете хорошую математическую работу от плохой? Вот перед вами две статьи. В одной теоремы, в другой теоремы. Здесь остроумные доказательства, и там не менее остроумные. И по объему статьи одинаковы. Почему же одна из них интересна, а другая — нет?

Девяностолетний Адамар отвечал:

— Я расскажу вам притчу. Восточный владыка, пресытившись своим гаремом, призвал к себе главного евнуха и повелел добыть девушку, которая всколыхнула бы угасающие страсти дряхлого властителя. За службу— награда, а при неудаче — голова с плеч. В ужасе ходил евнух по городу. Встретив какого-то оборванца, он поделился своей бедой. Бродяга лишь усмехнулся, повел его на невольничий рынок, выбрал девицу, и на другой день евнух, получив от султана богатые подарки, бросился разыскивать своего спасителя:

«Как смог ты выбрать из сотни красавиц одну? По каким признакам?»

«Могу тебе объяснить,— отвечал бродяга.— Но ты все равно не поймешь. Для этого надо не быть евнухом».

«Так и с математикой,— добавил Адамар.— Опытный математик сразу видит, что интересно, а что неинтересно. А объяснить почему, я не умею».

Что же такое «интересно»? Прежде чем попытаться отвечать на этот вопрос сделаем одно предварительное замечание. Возбудить чувство интереса могут любые события и объекты внешнего мира. Но некоторые из них более удобны для выявления особенностей этого чувства. Литературное произведение привлекает читателя лишь в том случае, если при чтении интерес не угасает. Обычно никаких других стимулов и мотивов нет. Попытаемся рассмотреть, какими качествами возбуждает интерес литературное произведение; будем обсуждать, разумеется, не литературоведческие тонкости, а психологические закономерности.

Другой столь же распространенный и общедоступный «объект», позволяющий увидеть особенности чувства интереса,— учебный процесс. Это не совсем добровольная деятельность, здесь к содержательным мотивам примешиваются внешние. Поэтому одни черты «чувства интереса» оказываются замаскированными, зато яснее видны другие. Опять-таки мы не будем вдаваться в тонкости педагогических методик, а коснемся лишь самых общих психологических закономерностей.

Проблема интереса со временем станет одной из главных проблем теории обучения. «Учиться можно только весело. Искусство обучения есть искусство будить в юных душах любознательность и затем удовлетворять ее. А здоровая, живая любознательность бывает только при хорошем настроении… Чтобы переварить знание, надо глотать его с аппетитом»,— пишет А. Франс в «Преступлении Сильвестра Боннара».

Эта мысль глубока и справедлива, но очень трудно практически реализовать ее. Если обратиться к прогрессу методов преподавания за последние 20 лет, то, пожалуй, нет оснований рассчитывать, что радужные прогнозы об оптимизации обучения сбудутся в ближайшее время. Однако появление таких книг, как «Фейнмановские лекции по физике», не дает угаснуть надеждам.

По-видимому, обучение нельзя основывать только на увлекательности предмета и темы; требуется еще сознание необходимости. Нередко бывает так, что поначалу именно сознание необходимости служит главным мотивом, заставляющим трудиться. А в дальнейшем, по мере овладения предметом, рождается и углубляется интерес к содержанию. (Различия между внешней и содержательной мотивацией мы обсуждали в 5-й главе.) тереса. Его основные свойства не зависят от того, какие «модели» мы выбираем, и потому предпочтем наиболее известные и общедоступные.