Загрузка...Чувство интереса — сложная психическая реакция; воздействовать на нее можно с разных прицельных точек. Любая информация, связанная с защитным и половым инстинктами, усиливает интерес. Это обстоятельство хорошо известно авторам приключенческих повестей и телефильмов: интерес подогревается, когда герою грозит опасность. А зарубежные рекламные фирмы для пропаганды товаров охотно используют приемы, воздействующие на половой инстинкт.
Но «знатоки» рекламного дела нередко попадают впросак. Однажды фирма, торгующая мылом, устроила дорогостоящую рекламную передачу. Ослепительной красоты девица в пляжном костюме пела перед телекамерой пикантную песенку и расхваливала мыло. На другой день был проведен опрос нескольких тысяч телезрителей. Красавицу запомнили все, а что именно она рекламировала — не помнил почти никто. Секс-бомба должна была служить приманкой, но отвлекла на себя все внимание. (Это так называемый образ-вампир, с ним сталкивался каждый режиссер.)
Академик А. Н. Крылов, кораблестроитель и математик, оказался более тонким психологом, чем иные специалисты по рекламе. В 1912 году он совмещал две должности — инспектора кораблестроения и председателя Морского технического комитета. Тогдашнему морскому министру это совместительство показалось настолько удачным, что он решил увековечить его в специальном Наказе по управлению морским министерством. Вот как на это возразил А. Н. Крылов: «Я открыл морской устав Петра,— рассказывает он в воспоминаниях,— показал статью, кажется, 116 третьей книги и прочел о том, что «Аще кто девицу изнасильничает, да сказнен будет смертию…» При суждении о сих делах судья должен поступать с великим рассуждением: где и когда учинено, кричала или не кричала, есть ли у нее ссадины и кровоподтеки, когда она на то жалобу принесла, тотчас же или промедлив день или два… тогда часто по всему видимому видно бывает, что и сама к тому немалую охоту имела». «Некоторые права полагают, что публичная девка изнасилована быть не может, но сие неправильно, ибо насилие всегда есть насилие, и надо на самое дело смотреть, не взирая на персону, над коею учинено».
Вот слова великого основателя флота и великого законодателя, даже при суждении о таком паскудстве надо не взирать на персону, а здесь при суждении о «добром флота управлении» вносится персональная статья… Всякий вправе будет сказать: «Вот Крылов-то сидел в комиссии по Наказу рядом с морским министром, да для себя статью и сочинил»,— надо на самое дело и обстоятельства смотреть, не взирая на персону.
Предлагаемая статья была из проекта Наказа исключена».
Отличный урок практической психологии! Престарелые адмиралы не вникали в суть дела и готовы были одобрить любую статью. Требовалось вывести их превосходительства из дремотного оцепенения. А. Н. Крылов умышленно начал со статьи о половых преступлениях. Внимание было привлечено, интерес завоеван. Не дав ему угаснуть, Крылов изложил свои доводы, и сановные старцы с ними согласились.
Таким образом, возможности возбудить интерес, воздействия на половой и защитный инстинкты, достаточно велики; но все же не беспредельны. Ведь человек—существо социальное, и в его поведении доминируют потребности, привитые воспитанием в обществе. В разные эпохи стремления человека различны, носят исторически обусловленный характер. Они как раз и определяют интерес к той или иной тематике, в частности литературной.
Стремление к равенству и свободе в середине прошлого века в США способствовало неслыханной популярности «Хижины дяди Тома»; интерес к повести был несоразмерен с ее художественными достоинствами. Стремление к социальной справедливости вызывает интерес к соответствующей литературной тематике: «Джунгли» Эптона Синклера недаром были настольной книгой в американских рабочих семьях, хотя в художественном отношении это далеко не лучшее творение писателя.
Честолюбие, желание выдвинуться, подняться выше в социальной иерархии обусловливают — не всегда осознанно— интерес к жизнеописаниям людей, добившихся успеха: «Одна из причин жадности, с которой читаем записки великих людей,— наше самолюбие: мы рады, ежели сходствует с замечательным человеком чем бы то ни было, мнениями, чувствами, привычками — даже слабостями и пороками»,— писал А. С. Пушкин.
В последние десятилетия резко возросла тяга к познанию; наука все активнее вторгается в жизнь, увеличивается число научно-популярных книг и журналов, и происходят «смещения» интереса читающей публики от одной тематики к другой. В конце 40-х и в 50-е годы, когда престиж точных наук был особенно высок, наибольший интерес вызывали научно-популярные книги по физике и ее техническим приложениям. Наука стала ни только непосредственным фактором экономического процветания и национального престижа, но и прямым слагаемым военной мощи. Человек почувствовал, что судьба его детей связана с тем, что происходит в научных лабораториях. Отсюда интерес к книгам «идей и фактов», к биографиям ученых и, главное, к «биографиям открытий».
Однако в начале 60-х годов начался «отлив» интереса от проблем физики и техники. Причина не в случайных колебаниях моды. Здесь выявилась более глубокая тенденция: слишком многого ждали от прогресса естественных наук, и надежды сменились разочарованием. Люди все отчетливее стали понимать, что будущее зависит не столько от развития техники, сколько от социального развития. Отсюда — сдвиг интереса читателей в сторону социально-психологических вопросов. Интерес к ним, видимо, более устойчив, но и внутри этой тематики есть разные «центры притяжения». Одних интересует генная инженерия и ее влияние на человечество, других — тайны психики. Любому человеку присуще стремление заглянуть в будущее, и отсюда интерес к футурологии, демографии и к тем попыткам прогнозирования, которыми занимается научная фантастика, по самой своей природе нацеленная в грядущее. Таким образом, связь содержания литературного произведения с социальными потребностями личности — одно из условий увлекательности. Важное значение, как мы уже говорили, имеет созвучность в идеях. Неприятие чуждого мировоззрения может не только погасить интерес, но и вызвать неприязнь к автору и его сочинению.