Роль этнической функции образов природы в развитии ментальности личности

А В. Сухарев (Москва)

С середины 1970-х годов в отечественных и зарубежных исследованиях отмечается возрастание роли этнических факторов в жизни как общества в целом, так и отдельного человека. Э. Эриксон (Erikson, 1975) показал, что в различные исторические моменты поведение личности и общества в целом объясняется различными моделями, определяемыми спецификой умонастроений, философии и эстетики господствующих мировоззрений. Для современной эпохи «болевой точкой» и, по нашему убеждению, важнейшим смыслообразующим фактором в поведении человека выступает этничностъ. Это понятие, на наш взгляд, можно рассматривать в качестве центрального концепта «теорий среднего уровня» Р. Мертона (Merton, 1968), к которым можно отнести все концепции, построенные на основе «этнической парадигмы» (см.: Козлов, 1995) и методологически дополнительной к ней, но более широкой и дифференцированной этнофункциональной концепции (Сухарев, 2008).

Традиционно принято считать, что этничность человека может характеризоваться тремя группами не абсолютных, а соотносительных (Бромлей, 1983) признаков: климато-географическими, расово-биологическими и культурно-психологическими (Козлов, 1967; Скворцов, 1996; и др.). В аспекте исторического развития (в этногенезе) Л. Н. Гумилев рассматривал этнические признаки как параметры (Гумилев, 1990). В соответствии с этнической парадигмой, утверждающей приоритет этнических форм общности в жизни людей (Козлов, 1995, с. 95), аналогично могут рассматриваться этнические признаки и параметры онтогенеза человека и личности. Эти признаки (параметры) мы рассматриваем как элементы внутренней (психика, антропо-биологические характеристики человека), внешней (социокультурное и природное окружение) и трансцендентной (образы Бога и мира духов в целом) сферы, или этносреды (понятие более широкое, чем этнос).

Все элементы этносреды, согласно нашему подходу, наделяются этнодифференцирующей и (или) этноинтегрирующей функциями, т. е. любой элемент этносреды либо интегрирует, либо дифференцирует человека с тем или иным этносом. Применение понятия этнической функции, в частности, к развитию и функционированию личности осуществляется в ходе реализации методологического этнофункционалъного подхода в психологии.

Основным предметом внимания, с позиций данного подхода, выступают те психологические трудности, которые возникают у людей в атмосфере всеобщего смешения и рассеяния народов и, как следствие,- смешения нравственных норм, культур, ценностей в современном глобализирующемся обществе (Тоффлер, 1973), а также поиск оптимальных способов их преодоления. Огромную роль в возникновении психологических проблем современного человека играет развитие информационных технологий — интернета, телевидения, печати, а также легкость использования современных транспортных и других коммуникаций для связи с любой точкой мира. Рассеяние и смешение народов обусловлено нарастанием глобализационных процессов: экономических, культурных, языковых объединений людей, а также повсеместных военных угроз и конфликтов. Психологический смысл современного кризиса в указанном информационном ракурсе состоит именно в смешении разнородных представлений, «картин мира», отношений, иначе говоря, ментальных характеристик личности или общества. В значительной мере это относится и к образам природы. О. Тоффлер, в частности, отмечал, что человек современного информационного общества характеризуется, прежде всего, территориальной незакрепленностью.

Анализ использования понятия ментальности (менталитета) (outilage mental, mentalite) представителями французской школы исторической психологии (Блок, 1986; Бродель, 1986; Февр, 1991; и др.), в которой оно было введено, а также современными исследователями (Гуревич, 2005; Дашковский, 2007) показывает, что оно связывается с понятиями «эмоциональное отношение», «образ мира», «картина мира» и т. п. Понимая менталитет как «умственную вооруженность» (outilage mental), Л. Февр выделял в ее содержании эмоциональные отношения- аффективную жизнь людей (любовь, страх, смех). Он отмечал, что речь идет о «том круге понятий и категорий, навыков и автоматизмов сознания, за пределы которого мысль человека данной эпохи не в состоянии выйти» (цит. по: Гуревич, 2005, с. 8). С учетом современных историко-психологических воззрений А. Я. Гуревич не вычленяет отдельные эмоции, а описывает менталитет как совокупность «картин мира», составляющих «психологический каркас культуры». От пишет, что «время, пространство отношение людей к природе, трактовка потустороннего мира и его связей с миром животных, понимание возможного и невозможного, естественного и сверхъестественного, связь технологических и магических методов воздействия на мир, трактовка идеального и материального, труд и праздник, оценка детства и старости, семья, отношение к женщине и сексу, страхи и фобии, наконец, психологический статус личности — …некоторые аспекты картины мира» (там же, с. 9; курсив мой.-А. С). Примечательным, на наш взгляд, является тот факт, что в структуре менталитета Гуревич выделяет образы природного окружения, в частности мир животных, в совокупности с «потусторонними проявлениями». Это положение важно для понимания результатов, приведенных в настоящей статье. Исходя из него можно констатировать, что воздействие на личность какого-либо образа природы находится в неразрывной связи с его сказочно-мифологическим смыслом и происходит не только в когнитивном и эмоциональном плане, но гораздо полнее, по мнению П.А. Флоренского, осуществляясь в русле «народной традиции» и «магически» (Флоренский, 1994).

В связи со сказанным выше ментальность личности мы понимаем как совокупность устойчивых «вторичных образов» (Б. Г. Ананьев), как «образную сферу личности» (понятие, введенное А. А. Гостевым). Для понимания роли ментальности важно подчеркнуть, что образная сфера личности имеет регулятивную функцию по отношению к поведению человека в целом. Рассматриваются также различные модальности образа — эмоциональная, когнитивная, нравственная, моторная и др. (Гостев, 2007). Это позволяет предположить, что отношение человека к этносреде (или ее элементам), прежде всего, образное содержание этих отношений играет существенную роль в его психической адаптации (Психология адаптации…, 2007).

В рамках этнофункционального подхода рассматривается этническая функция элементов образной сферы личности или общества (этносреды), например, социальных представлений (Абульханова-Славская, 1997; Шихирев, 1998; и др.). Образная сфера личности или общества (этносреды) может включать образы, имеющие не только социокультурное, но также природно-биологическое и религиозно-мистическое происхождение. В данной статье мы рассматриваем этнические функции как отдельных образов природной среды, так и разных модальностей данных образов и их сказочно-мифологический — «потусторонний» (Гуревич, 2005), «магический» (Флоренский, 1994) — смысл.

Следует отметить, что в исследованиях по психологии вторичного образа до настоящего времени недостаточное внимание уделялось временным параметрам его развития (Гостев, 2007). Поэтому важным аспектом изучения ментальности мы считаем рассмотрение ее развития как в онтогенезе личности, так и в историогенезе этносреды.

Основными взаимодополняющими методами исследования развития ментальности являются структурированное интервью, направленное на изучение онтогенеза ментальности личности (Сухарев, 2008) и полностью соответствующее требованиям, существующим в современной социальной психологии (Журавлев, Соснин, Красников, 3022; Социальная психология…, 3003; и др.), и метод психолого-исторической реконструкции ментальности общества на том или ином этапе развития этносреды (см.: Кольцова, 2004, 2008).

Следует отметить, что влияние природы и климато-географических условий на психическую адаптацию человека ранее не рассматривалось на единой методологической основе; как правило, приводились результаты разрозненных теоретических и эмпирических исследований о влиянии природно-географических факторов на его психологическое и соматическое здоровье (Авцын, 1972; Бодров, Дикая, Журавлев, 2012; Голд, 1990; Душков, 1987; Психология адаптации…, 2007; и др.). Единственное исключение представляют еще не оцененные в достаточной мере работы Л. Н. Гумилева, проливающие определенный свет на проблему влияния фазы этногенеза на состояние вмещающего данную этническую систему ландшафта (Гумилев, 1990). Исследования влияния природы на психическое развитие человека также практически не проводятся. С позиции этнофункциональной методологии роль образов природы в психической жизни человека исследуется нами на теоретической основе, позволяющей осуществлять более тонкую дифференциацию влияния этих образов на развитие и адаптированность субъекта в норме и патологии.

С позиции этнофункционального подхода начальные этапы развития менталитета в определенной, в частности русской, этносреде можно рассматривать по аналогии с исследованием раннеантичной культуры, охватывающей время от хтонического до героического периода (Лосев, 1957; Рыбаков, 1994). Они исследовались в соответствии с предложенным нами представлением о «ведущем образном содержании» каждой фазы развития менталитета, характерного для определенного этапа историогенеза общества или стадии онтогенеза человека в конкретной этносреде. Образы, являющиеся ведущими для развития этносреды на том или ином этапе, определяются исходя из ретроспективного исторического анализа ее развития методом психолого-исторической реконструкции (см.: Кольцова, 2004; Журавлев, Кольцова, Королев, 2011).

В русской этносреде можно выделить следующие начальные этапы развития:

• доисторический (научные сведения об этом этапе развития неполны и установлены на основе косвенных источников);
• хтонический, включающий, в свою очередь, переходы от поклонения природным стихиям, фетишизма, к «язычеству» и далее -к анимизму и многобожию до X-XI вв. (Лосев, 1957, с. 439-458; Рыбаков, 1994);
• «героический», отражающий появление в менталитете ведущего образа человека-героя, взаимодействующего с хтоническими силами.

Далее, в соответствии со спецификой российской этносреды, в качестве ведущего образного содержания рассматриваются христианские представления (после крещения Руси с XI в.), затем представления эпохи Просвещения, т. е. научные (XVIII-XIX вв.) (Фомина, 1990; идр.).

Современный этап (с XX в. до начала XXI в.) мы характеризуем как этап системного кризиса, нарастания хаоса в менталитете этносреды, ее «этнокультурной мозаичности» (см.: Давыдов, 1990; Тишков, 1993; и др.).

Наконец, будущий этап — этнофункционально целостный проектируемый образ российской этносреды.

В соответствии с принципом этнофункционального единства микро- и макрокосма (Сухарев, 2008) в онтогенезе личности, по аналогии с этапами развития менталитета в российской этносреде, нами выделяются стадии, ведущее образное содержание которых тождественно менталитету конкретного этапа развития этносреды. Эти стадии названы нами условно:

1. доисторическая, или пренатальная (внутриутробное развитие ребенка здесь в определенной мере регулируется образной сферой матери);
2. природная (ведущее образное содержание в развитии личности ребенка — образы природных явлений и стихий);
3. сказочно-анимистическая (сказочные дохристианские образы -духи природных явлений и стихий, их взаимодействие с человеком);
4. религиозно-этическая (христианские образы);
5. стадия просвещения (научные представления о мире);
6. современная «стадия синтеза» (как задача по преодолению нарастающего хаоса — построение этнофункционально целостной образной сферы личности в российской этносреде);
7. будущая проектируемая стадия — идеальный прообраз ментальности личности в системе общечеловеческого, этносферного (Л. Н. Гумилев) менталитета.

Направленность этнофункционального развития ментальности личности и этносреды как субъектов этнофункционального развития определяется приближением к идеальному прообразу этого развития, понимаемому как естественное развитие (архегения этносреды и личности).

Этнофункционалъные критерии приближения к этому идеальному прообразу вычленены на основе анализа результатов исследований и оценки компетентных специалистов в области наук о человеке и его этносреды — этнологов, культурологов, историков, лингвистов, биологов, географов, медиков, психологов.

Эмпирические результаты, приведенные далее в статье, относятся к этнофункциональному развитию ментальности ребенка на первых трех стадиях, включающих образы природы и их сказочно-анимистические представления.

Результаты экспериментально-психологических исследований, в значительной мере подтверждающие обоснованность выделения указанных выше стадий (с 1 по 6), представлены в диссертационных работах (Бухарева, 2005; Выдрина, 2007; Сухарев, 1998; Тимохин, 2005; Шапорева, 2007; Шустова, 2007), а также в ряде публикаций (Сухарев, 2008; Сухарев, Тимохин, Щербакова и др., 2007; и др.). Констатирующие и формирующие (психолого-педагогические, психотерапевтические, психопрофилактические) экспериментальные исследования, проведенные на различных возрастных группах (от 3 до 80 лет), в норме (детские сады, школы, вузы, дома престарелых), на контингенте с асоциальным и криминальным поведением, а также в клинике (детская психиатрия, аффективная патология, наркология, онкология и др.), показали, что степень приближения содержания и последовательности стадий развития образов природы в психическом мире личности к их идеальному прообразу (в соответствии с этнофункциональными критериями) пропорциональна степени ее психической адаптированности (по показателям ее психологического и психосоматического здоровья), социальной и правовой адаптированности, уровню развития творческих способностей и т. д. Другими словами, по мере соответствия последовательности и ведущего образного содержания природной и сказочно-мифологической стадий этнофункционального развития ментальности личности идеальному прообразу этносреды рождения и проживания личность становится физически, психически и нравственно более здоровой. Достоверность и значимость полученных результатов, на наш взгляд, обусловлены полнотой и системностью избранного методологического подхода, а также его социальной актуальностью.

Наши теоретические и экспериментально-психологические исследования показывают, что важнейшую, системообразующую функцию в психической адаптации и развитии личности выполняет часть ее образной сферы, включающая образное содержание ее отношений к природной составляющей этносреды и соответствующим трансцендентным прообразам (духам природных явлений и стихий). В частности, если человек в качестве образа постоянного места жительства предпочитает тропики, где нет зимы, то это отношение (этноинтегрирующее) объединяет его с народами, проживающими в тропиках, и является этнодифференцирующим по отношению к народам, живущими, например, в Северной Европе. Если человек родился и проживает в Рязанской области, но не переносит зиму и хочет, «чтобы ее не было», то ему требуется гораздо больше адаптационных усилий для ассимиляции образа зимы в образную сферу, чем при отношении «я люблю зиму». Такие усилия могут чрезмерно астенизировать психику человека, что в определенных случаях создает условия для возникновения психических расстройств или отклонений в поведении (в широком смысле).

Проведенные исследования подтвердили значение этнической функции образов природы в образной сфере личности для ее развития и адаптации (отметим, что основная часть экспериментально-психологических исследований проводилась в условиях русской этносреды; особые случаи специально оговариваются). Практически все результаты свидетельствуют о существенной роли образов природы и сказочно-мифологических представлений для формирования уровня развития энергетического потенциала (подробнее см.: Сухарев, 2008) и механизмов эмоционального контроля личности.

Обобщение полученных данных позволяет выделить ряд положений, принципиально значимых для обсуждаемой нами проблемы.

1. Наиболее важную роль в формировании эмоционально-потребностного (энергетического) потенциала личности играют образы родной природы (этноинтегрирующие), включенные в ее образную сферу в возрасте до 5 лет. Эти образы связаны с формированием высокого энергетического потенциала как компонента темперамента. Этноинтегрирующие образы природы, включенные в образную сферу личности в более поздних возрастах, повышают ее энергетический потенциал в меньшей степени. Этнодифференцирующие образы природы, включенные в образную сферу личности в возрасте до 5 лет, являются фактором риска возникновения ведущего тревожного аффекта, возможно, в структуре депрессивного расстройства (Сухарев, Степанов, 2006; Сухарев, 2008). Этнодифференцирующие образы природы, включенные в образную сферу личности в возрасте после 5 лет, также вызывают повышение тревоги, однако они в меньшей степени способствуют формированию ведущего тревожного аффекта в более поздних возрастах.
2. Появление в образной сфере личности сказочно-анимистических образов в возрасте 6-8 лет связано с закреплением в более позднем возрасте ведущего тоскливого аффекта, а после 9 лет — с закреплением ведущего апатического аффекта (Сухарев, Степанов, 2006; Сухарев, 2008). Исследования показывают, что нарастание нарушения «социально-психического функционирования» соответствует динамике аффекта от тревожного к тоскливому, а наибольшая дезадаптированность имеет место при апатическом аффекте (Степанов, 2004).
3. Исследования выявили связь между нарушениями этнофункционального развития образной сферы роженицы с наличием у нее патологии беременности, родов и патологии у младенцев в возрасте до 3 месяцев (эти проявления, по-видимому, могут быть обусловлены психосоматическими механизмами). Есть определенные основания предполагать, что наиболее патогенное влияние оказывает отсутствие в онтогенезе ментальности матери воспоминаний о сказочно-анимистических образах природных явлений и стихий (Сухарев, 2008).
4. Включение в процессе психолого-педагогических воздействий в образную сферу личности дошкольников этноинтегрирующих образов родной природы и их сказочно-анимистических олицетворений оптимизирует развитие личности и способствует повышению активности и качества их общения со сверстниками и со взрослыми. Включение в образную сферу личности дошкольников этнодифференцирующих образов природы и соответствующих сказочно-анимистических представлений обусловливает появление у них признаков психической дезадаптированности, в частности, повышение уровня тревоги и появление невротических реакций (Сухарев, Радионова, Коляда, 2003; Сухарев, 2008).
5. Включение в образную сферу личности младших школьников этноинтегрирующих образов родной природы и их сказочно-мифологических олицетворений оптимизирует развитие личности (гармонизирует взаимодействие эмоционального и когнитивного компонентов системы отношений к действительности) и способствуют повышению творческого и репродуктивного интеллекта (Сухарев, Кравченко и др., 2003; Сухарев, 2008). В условиях клиники соответствующие воздействия обусловливали у детей улучшение основной симптоматики (снижение тревоги; повышение степени и качества активности — учебно-познавательной, общения с персоналом и сверстниками; гармонизация взаимодействия эмоционального и когнитивного компонентов отношений; повышение уровня репродуктивного интеллекта и др.) (Выдрина, 2007; Сухарев, 2008).
6. Включение в образную сферу личности подростков этноинтегрирующих образов родной природы и их сказочно-мифологических олицетворений оптимизирует у них развитие личности: гармонизирует взаимодействие эмоционального и когнитивного компонентов системы их отношений к действительности (Шапорева, 2007). В условиях соматической клиники (онкология) соответствующие воздействия на подростков на фоне лечения химиотерапией способствовали снижению тяжести основной симптоматики (Сухарев, Тимохин, Шапорева, 2004).
7. Включение в образную сферу личности у студенческой молодежи (в возрасте 18-22 года) этноинтегрирующих образов родной природы и их сказочно-мифологических олицетворений обусловливает снижение их позитивного отношения к употреблению психоактивных веществ и повышение негативного отношения к употреблению наркотических средств (Шустова, 2007).
8. Наличие в образной сфере личности, страдающей депрессивными расстройствами, этнодифференцирующих образов природы является вероятностным критерием нозологической отнесенности данного расстройства к эндогенным, а отсутствие этнодифференцирующих образов природы свидетельствует в пользу менее дезадаптивного (Березин, 1988) регистра невротических расстройств (Сухарев, 1998, 2008).
9. Введение в образную сферу личности у страдающих депрессивными расстройствами с тревожно-тоскливым и тоскливо-тревожным ведущим аффектом (в рамках невротических, эндогенных и шизоаффективных расстройств) этноинтегрирующих образов природы и их сказочно-анимистических олицетворений методом «этнофункциональной психотерапии» (Сухарев, 2008) способствует гармонизации взаимодействия эмоционального и когнитивного компонентов отношений и снижению тяжести основной симптоматики (Сухарев, Степанов, 1997; 2006).
10. Наличие в образной сфере пациентов, страдающих химическими зависимостями, этнодифференцирующих образов природы является вероятностным критерием отделения опийных зависимостей от алкоголизма и зависимостей от психостимуляторов (Сухарев, 1998; Сухарев, Брюн, 1998; Сухарев, Тимохин, Щербакова и др., 2007).
11. Введение в образную сферу страдающих опийной зависимостью этноинтегрирующих образов природы способствует облегчению основной симптоматики (снижению тяги к наркотику).
12. Исследования, проведенные в полевых условиях на контингенте малых народов Севера (чукчи, эвены, юкагиры) в Нижнеколымском районе республики Саха (Якутия), показали, что у респондентов, находящихся в репродуктивном возрастном периоде и негативно относящихся к этноинтегрирующим образам родной природы, а также к духам природных стихий и явлений (в рамках традиционного шаманистского мировоззрения), имелось меньшее количество детей в семье (как один из показателей социально-психологической дезадаптированности). Кроме того, у этих же респондентов выявлены повышенный уровень тревоги и значительное число психосоматических расстройств (Сухарев, Степанов, Струкова и др., 1997; Сухарев, 2008).
13. Исследование, проведенное на контингенте еврейских подростков в г. Орске, посещающих национальную Еврейскую воскресную школу, показало, что введение в образную сферу личности этноинтегрирующих образов природы (Оренбургского края), способствует повышению позитивной самооценки и снижению негативного отношения к российской истории и России в целом (Бухарева, 2005).

Полученные экспериментальные результаты позволяют утверждать, что введение в образную сферу личности этноинтегрирующих образов природы и сказочно-анимистических олицетворений оптимизирует развитие личности и способствует ее психической и социально-психологической адаптированности. Вместе с тем слишком раннее (до 5 лет) усвоение ребенком этнодифференцирующих образов может способствовать формированию и закреплению у него патологических проявлений (ведущего тревожного аффекта).

Насколько нам известно, вне рамок этнофункционального подхода специальных экспериментально-психологических исследований, посвященных влиянию образов природы на развитие и процесс психической адаптации личности, проводилось крайне мало. Имеются, в частности, результаты американских исследований в рамках направления «глубинной экологии», проводившиеся на контингенте подростков, страдающих тревожными расстройствами. В этих исследованиях было показано, что ознакомление и обсуждение с подростками образов природы и животных (в некоторых случаях — даже вымерших), а также духов природы (на примере шаманистских воззрений североамериканских индейцев) приводило к снижению у них уровня тревоги (Сид, Мэйси, Флеминг, Наэсс, 1992; и др.). Следует отметить, что, хотя в целом здесь обсуждались образы природы всего мира, основная масса образов была представлена природой этносреды рождения и проживания подростков.

Особо отметим значение снижения такого показателя активации адаптационных процессов, как уровень тревоги (Мэй, 2001; Селье, 1960; и др.) в процессе введения этноинтегрирующих образов природы в образную сферу личности. В современном информационном мире уровень тревоги у населения развитых и развивающихся стран повышен, подчас до уровня «тревожных депрессивных расстройств», в том числе и у детей (Вертоградова, 1997; Мэй, 2001; Соколов, 1985; Степанов, 1993; Тоффлер, 1973; и др.). В то же время повышенная тревога является фактором риска возникновения зависимости от некоторых психоактивных веществ, криминального поведения и психосоматических расстройств (Антонян, Еникеев, Еминов, 1996; Сухарев, Тимохин, Щербакова, Иванова, Латышева, Рощупкина, 2007; и др.).

В связи с приведенными выше теоретическими и эмпирическими результатами представляется полезным дальнейшее исследование роли образов природы и их сказочно-анимистических олицетворений в структуре и развитии ментальности личности и этносреды.

Литература

• Абульханова-Славская К.А. Российский менталитет. М., 1997. Авцын А.П. Введение в географическую патологию М., 1972.
• Антонян Ю. М., Еникеев М. И., Еминов В. Е. Психология преступника и расследования преступлений. М., 1996.
• Березин Ф. Б. Психическая и психофизиологическая адаптация человека. М., 1988.
• Блок М. Апология истории или ремесло историка. М., 1986.
• Бодров В. А., Дикая Л. Г., Журавлев А. Л. Психологическая адаптация к профессиональной деятельности: Основные направления и результаты современных исследований // Актуальные проблемы психологии труда, инженерной психологии и эргономики. Вып. 3. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2012. С. 9-32.
• Бродель Ф. Структуры повседневности: возможное и невозможное. М., 1986.
• Бромлей Ю. В. Очерки теории этноса. М., 1983.
• Бухарева С. Л. Особенности формирования этнической идентичности у подростков в этнически ориентированных учебных центрах: Ав-тореф. дис…. канд. психол. наук. М., 2005.
• Вертоградова О. П. Депрессия как общемедицинская проблема // Медицина для всех. 1997. №2 (4). С. 2-9.
• Выдрина Е. А. Этнофункциональный аспект возникновения легкой умственной отсталости и дошкольников: Автореф. дис. … канд. психол. наук. М., 2007.
• Голд Дж. Основы поведенческой географии. М., 1990.
• Гостев А. А. Психология вторичного образа. М., 2007.
• Гостев А. А. Психология и метафизика образной сферы человека. М., 2008.
• Гумилев Л. Н. География этноса в исторический период. Л., 1990. С. 233-241.
• Гумилев Л. Н. Этносфера. История людей и история природы. М., 1993. С.540-542.
• Гуревич А. Я. История и психология // Психологический журнал. 1991. Т. 12. №4. С. 3-16.
• Гуревич А. Я. История — нескончаемый спор. М., 2005. С. 407-427.
• Давыдов Ю. Н. Кризисное сознание // Современная западная социология. М., 1990. С. 143-144.
• Дашковский П. К. К вопросу о соотношении категорий «менталитет» и «ментальность»: историко-философский аспект. URL: http://irbis.asu.ru/mmc/6.ru.shtml (дата обращения: 26.10.2007).
• Душков Б. А. География и психология. М., 1987.
• Журавлев А. Л., Кольцова В. А., Королев А. А. История и психология: неумолчный диалог. Учебное пособие / Под ред А. А. Королева. М., 2011.
• Журавлев А. Л., Соснин В. А., Красников М. А. Социальная психология: Учебное пособие для студентов вузов. 2-е изд., перераб. и доп. М.: ФОРУМ, 2011.
• Козлов В. И. О понятии этнической общности // Советская этнография. 1967. №2. С. 110.
• Козлов В. И. Этническая парадигма // Этнические и этносоциальные категории. М., 1995. Вып. 6. С. 151-153,155.
• Кольцова В. А. Метод психолого-исторической реконструкции прошлого // Историческая психология: предмет, структура и методы / Под ред. А. А. Королева. М., 2004.
• Кольцова В. А. Актуальные проблемы методологии современной отечественной психологической науки // Психологический журнал. 2007. №2. С. 5-18.
• Кольцова В. А. История психологии: проблемы методологии. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2008.
• Кольцова В. А. Дефицит духовности и нравственности в современном российском обществе // Психологический журнал. 2009. № 4. С. 92-94.
• Лосев А. Ф. Античная мифология. М., 1957.
• Мэй Р. Смысл тревоги. М., 2001.
• Психология адаптации и социальная среда: современные подходы, проблемы, перспективы / Отв. ред. Л. Г. Дикая, А. Л. Журавлев. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2007.
• Рыбаков Б. А. Язычество древних славян. М., 1994. С. 439-458.
• Селъе Г. Очерки об адаптационном синдроме. М., 1960.
• Сид Дж., Мэйси Дж., Флеминг П., Наэсс А. Думая как гора. М., 1992.
• Скворцов Н. Г. Проблема этничности в социальной антропологии. СПб., 1996.
• Соколов Л. В. Динамика психоневрологических нарушений у детей в процессе адаптации к детскому дошкольному учреждению // Сб. научных трудов Волгоградского мед. ин-та. Волгоград, 1985. №2. С. 102-103.
• Социальная психология: Учебное пособие для вузов / Отв. ред. А. Л. Журавлев. М.: Пер Сэ, 2002.
• Степанов И. Л. Диагностика и лечение депрессий в общесоматической (поликлинической) практике: Дис. … канд. мед. наук. М., 1993.
• Степанов И. Л. Ангедония как диагностический, прогностический и дезадаптирующий фактор при различных типах депрессий (феноменология, динамика, принципы терапии): Дис. … докт. мед. наук. М., 2004.
• Сухарев А. В. Психологический этнофункциональный подход к психической адаптации человека: Автореф. дис…. д-ра психол. наук. М., 1998.
• Сухарев А. В. Этнофункциональная парадигма в психологии. Теория развития и эмпирические исследования. М., 2008.
• Сухарев А. В., БрюнЕ.А. Сравнительное психологическое исследование этнофункциональных рассогласований у страдающих героиновой наркоманией, алкоголизмом и аффективными расстройствами // Психологический журнал. 1998. Т. 19. № 1. С. 29-36.
• Сухарев А. В., Кравченко О. Ф., Овчинников Е.В., Тимохин В. В., Шапорева А.А., Щербак С.Ю. Этнофункциональный подход в воспитании и психопрофилактике // Психологический журнал. 2003. Т. 24. № 5. С. 68-80.
• Сухарев А. В., Радионова М. С., Коляда А. К. Методические рекомендации по этнофункциональной психопрофилактике психической дезадаптации у воспитанников детского сада // Журнал прикладной психологии. 2003. № 1. С. 45-60.
• Сухарев А. В. Степанов И. Л. Этнофункциональный подход в психотерапии аффективных расстройств // Психологический журнал. 1997. Т. 18. №1. С. 122-133.
• Сухарев А. В., Степанов И. Л. Этнофункциональный аспект особенностей развития депрессивных расстройств // Журнал прикладной психологии. 2006. №3. С. 102-113.
• Сухарев А. В. Степанов И. Л., Струкова А.Н., Луговской С. С.. Халдее-ва Н. Н. Этнофункциональный подход к психологическим показателям адаптации человека // Психологический журнал. 1997. Т. 18. №6. С. 84-96.
• Сухарев А. В., Тимохин В. В., ШапореваА.А. Этнофункциональный подход в детской онкологии // Вопросы психологии. 2004. №3. С. 37-51.
• Сухарев А. В., Тимохин В. В., Щербакова О.Ф., Иванова Е.В., Латышева А. С., Рощупкина Т. Г. Исследование связи нарушений этнофунк-ционального развития личности с химической зависимостью от некоторых психоактивных веществ // Наркология. 2007. № 1. С. 45-54.
• Тимохин В. В. Этнофункциональный аспект психического развития: Автореф. дис. … канд. психол. наук. М., 2005.
• Тишков В. А. Этничность, национализм и государство в посткоммунистическом обществе // Вопросы социологии. 1993. № 1. С. 4.
• Тоффлер О. Футуршок. М., 1973.
• Февр Л. Бои за историю. М., 1991.
• Флоренский П. А. Оправдание космоса. СПб., 1994. С. 27-60.
• Фомина В. Н. Постиндустриальное общество // Современная западная социология. М., 1990. С. 270-271.
• Шапорева А. А. Роль этнической функции содержания сказок в развитии гармоничного взаимодействия когнитивных и эмоциональных сторон отношений у младших школьников и подростков: Автореф. дис. … канд. психол. наук. М., 2007.
• Шихирев П. Н. Современная социальная психология. М., 1998.
• Шустова В. О. Этнофункциональный подход к антинаркотическому и антиалкогольному воспитанию молодежи: Автореф. дис. …канд. психол. наук. М., 2007.
• Erikson Е. Life history and the historical moment. N. Y., 1975.
• Merton R. K. Social Theory and Social Strukture. N. Y., 1968.