«Пение без музыки»

Прикладные исследования

Елена Сарапульцева

Сарапульцева Елена Борисовна — аспирант кафедры личности Институт им. Л. С. Выготского Российского государственного гуманитарного университета. Среди основных научных интересов можно назвать современный психоанализ, лакановский психоанализ, теорию объектных отношений, психоаналитическую психотерапию, нарративную психотерапию, психоаналитическую культурологию, постмодернистскую философию, семиотику, визуальную коммуникацию, измененные состояния сознания, виртуальные реальности и метафоры.

Почему два с половиной миллиона человек публикуют свои дневники в Интернете?

Суть проекта livejournal.com заключается в том, что любому желающему предоставляется возможность абсолютно бесплатно вести свой персональный дневник в Интернете, то есть делать записи. которые автоматически выстраиваются во временную последовательность и соотносятся с днями календаря. Каждый постинг (отдельная запись) в таком дневнике, если автор намеренно не пишет его в скрытом режиме (“private” или “friend’s only”), мгновенно становится достоянием общественности и может быть прокомментирован всеми желающими. Причем неважно, являются ли эти желающие зарегистрированными членами ЖЖ, или просто случайно набрели на него. Соответственно, любой человек имеет возможность читать и комментировать все дневники, опубликованные на этом сайте. Аккаунт (страничка) на iivejoumai.com предполагает также возможность выбирать по тем или иным критериям «друзей» среди друг их пользователей сайта и размещать их дневники в специальной зоне своего «дневника», формируя тем самым «ленту друзей».

Комментарии и так называемая «лента друзей» это те элементы, посредством которых реализуются взаимоотношения между членами этого виртуального сообщества. Количество комментариев к дневнику, так же как и количество людей, включивших данного автора в свою ленту друзей, расценивается как некий символический капитал и может являться основой высокого или низкого рейтинга в ЖЖ. Можно участвовать во всевозможных тематических «комьюнити» (мини-сообщества в рамках livejoumal.com) и орг анизовывать собственные. Здесь есть свои авторитеты и звезды, классики и выскочки. Есть тихони и интроверты, которые пишут свои дневники на периферии всеобщего броуновского движения.

Наиболее распространенными стратегиями на пути завоевания успеха, популярности и влияния в ЖЖ становятся соблазнение, провокация и эпатаж.

Так в общих чертах и выглядит суть этого проекта. Количество пользователей этого сервиса по данным на момент подготовки этого материала около 2 500 000 человек во всем мире. Россия в списке стран, наиболее активно использующих этот сервис, занимает пятое место с количеством пользователей приблизительно 50 000 человек, уступая только англосаксонским государствам, среди которых бесспорным лидером является США. При этом количество пользователей стремительно возрастает.

Отличительной чертой русскоязычных журналов является наличие пользователей, чей список друзей измеряется трехзначными, а то и четырехзначными числами. а сами друзья являются исключительно виртуальными. Другое дело в Америке, где среднее количество друзей у одного пользователя редко бывает больше 10-20, с которыми, как правило, есть отношения «в реальной жизни».

Из этого следует, что цели, которые преследую т русскоязычные и англоязычные авторы, существенно отличаются. Если американский Iivejoumal.com-это просто более удобный, чем. например, e-mail, способ коммуникации со своими знакомыми и друзьями, напоминающий гостиную или кухню, то российский сегмент этого сервиса больше похож на трибуну, с которой можно доносить свои мысли и идеи до весьма широкой аудитории. У американцев не принято добавлять в список друзей незнакомых людей, а если кто-то добавляет их самих, это вызывает настоящее негодование и расценивается как покушение на святая святых американского менталитета — «privacy». Такие прецеденты случались.

У нас же все наоборот: незнакомые люди добавляют друг друга в список друзей. а внимание со стороны публики является доказательством собственной востребованности и приятно подпитывает самооценку. Для многих пользователей ЖЖ превратился в самую настоящую ярмарку тщеславия. Бессознательной целью таких авторов является не только желание обрести новых друзей и поделиться наболевшим, но и подтверждение собственной грандиозности и удовлетворение нарциссических целей.

Такая специфика русскоязычных пользователей связана с тем, что многие «дневники» в Живом Журнале на самом деле не являются дневниками в полном смысле этого слова.

но представляют собой авторские концептуальные проекты или претендуют на то, чтобы таковыми называться.

Таким образом, с точки зрения стороннего наблюдателя Живой Журнал представляет собой своеобразную летопись современности, которую, подобно ковру, ткут тысячи очевидцев. Это — коллекция авторских репортажей с разнообразных мест события, череда выхваченных из повседневной жизни моментов. Это сумма индивидуальных представлений, мироощущений и рефлексий, которые сливаются в единый поток коллективного сознания и бессознательного, существующий в форме текста. Живой Журнал, таким образом, представляет собой новый богатый источник знаний о человеке и обществе, и дальнейшее исследование этой области, по-видимому, сможет дополнить понимание того, ч то мы называем культурой. Возможности для различных исследований в области наук о человеке здесь весьма обширны.

Вглядываясь в экран монитора

Для нашего исследования были отобраны дневники посвященные событиям личной жизни авторов, рефлексии собственных переживаний, чувств и убеждений. Кроме того, были выбраны те публикации, авторы которых в большей по сравнению с другими степени вовлечены в «виртуальную» жизнь. Первоначально были рассмотрены 86 дневников, из которых, согласно перечисленным ниже критериям, были отобраны 34 для дальнейшего глубинно-психологического анализа:

a.    Дневник является персональным (не является коллективным проектом или комьюнити).

b.    Дневник не является личной перепиской непосредственно знакомых людей, читатель заранее не определен автором.

c.    Дневник описывает переживания и события личной жизни автора.

•    Этот критерий означает также, что:

•    Дневник не является профессиональным, литературным или информационным проектом (по этому критерию были исключены сборники стихов, беллетристика, научные статьи и дискуссии, ленты новостей, объявления, сборники анекдотов, сонники и др.).

•    Дневник не является концептуальным проектом. Дневник не должен быть изначально жанрово и тематически ограничен (по этому критерию был исключен. например, дневник, автор которого ежедневно вывешивает меню съеденных им блюд).

•    Дневник не является функциональным (сборником цитат, расписанием, записной книжкой и т.д.).

d.    Дневник существует не менее года.

e.    Средний объем авторского текста в день не менее 1/4 страницы.

Таким образом, был уточнен объект исследования и смоделирована экспериментальная группа, соответствующая поставленным задачам. Из 34 дневников 20 были написаны от лица женщин и 14 от лица мужчин. Фактически перечисленные критерии позволили выделить те дневники, авторы которых мотивированы именно на межличностную коммуникацию или интимно-личностное общение с виртуальным собеседником, и тех, которые вовлечены в сетевой процесс достаточно сильно.

Следующий этап исследования заключался в качественном анализе текстов выбранных дневников. Всего было проанализировано около 800 дневниковых записей.

Предметом исследования явилось качество объектных отношений личности, а также глубинные механизмы, лежащие в основе выбора Интернета в качестве основного инструмента. (Объектные отношения можно определить как бессознательные ментальные представления (репрезентации) объектов, которые складываются из межличностных взаимодействий по мере развития личности. В них обнаруживаются представления значимых связей и опыта детства, и они глубоко затрагивают межличностные отношения человека и выбор им объектов. Чтобы подчеркнуть их внутрипсихическое нахождение, иногда используется термин интернализированные объектные отношения).

Поскольку тексты дневников занимают промежуточное место между художественным текстом и коммуникацией, в этом исследовании мы сочетали существующие в современной глубинной психологии подходы к анализу и интерпретации литературного текста с методами анализа психотерапевтического дискурса (CCRT, контент-анализ и дискурс-анализ). Мы также использовали метод С. Беллак и Л. Беллак для анализа рассказов по КАТ и некоторые параметры шкалы диагностики уровня зрелости объектных отношений MORS. Таким образом, была сделана попытка реконструкции свойственных авторам бессознательных структур, фантазий, влечений и конфликтов.

Анализируя эти тексты, мы попытались прежде всего ответить на вопрос о том, почему некоторые люди предпочитают заглядывать в монитор компьютера, вместо того чтобы смотреть в глаза другого человека. Этот вопрос является одним из наиболее дискутируемых в современной Интернет-психологии. До сих пор нет единого мнения о том, может ли общение в сети считаться полноценным межличностным взаимодействием, или же оно представляет собой некую буферную реальность, предохраняющую личность от прямого контакта с миром и социумом.

Здесь хотелось бы привести несколько строк из стихотворения Иосифа Бродского «Пение без музыки» (1970), которые содержат в себе метафору, очень точно, на наш взгляд, выражающую психологический смысл общения в Интернете:

Так двух прожекторов лучи, исследуя враждебный хаос, находят свою цель в ночи, за облаком пересекаясь; но цель их — не мишень солдат: она для них сама — услуга, как зеркало, куда глядят, не смеющие друг на друга взглянуть…

Действительно, в некоторых случаях монитор компьютера становится тем зеркалом, в которое вынуждены смотреть люди, взгляды которых «не смеют пересечься». Но отчего же?

Наедине с собой

Несмотря на то что многие авторы «живых дневников» уверены в том, что общение в ЖЖ подчиняется тем же самым правилам, что и любое другое социальное взаимодействие. мы, вооружившись данными многочисленных исследований Интернета, можем утверждать как раз обратное. Среди основных отличительных особенностей Интернет-коммуникации, выделенных другими исследователями, можно назвать: редукцию собеседника до набора знаков или текстов, отсутствие телесности, анонимность, относительную безопасность, снижение культурных и моральных норм, относительную независимость от времени и пространства.

Общение в Интернете является несколько упрощенной формой межличностной коммуникации. Проведенный нами анализ дневников подтвердил это положение. Мы также смогли дополнить эти представления и уточнить некоторые глубинно-психологические механизмы, делающие Интернет столь привлекательным пространством для общения. Кроме того, на основе проведенного качественного анализа текстов мы смогли выявить и описать различные стратегии использования дневника в целях поддержания эмоционального и нарциссического баланса, снятия напряжения некоторых конфликтных областей и реализации качеств личности, которые не могут быть реализованы в так называемой реальной жизни. Мы не претендуем на то.

что сделанные нами выводы являются универсальными или описывают весь спектр возможностей, которые дает личности публичный дневник в Интернете. Мы отдаем себе отчет в том, что та часть феномена, которую мы смогли охватить в рамках данного исследования, весьма ограничена и многие полученные выводы требую дальнейшей разработки.

Редукция собеседника до набора знаков или текстов, о которой шла речь ранее, позволяет проецировать на него любые качества и «подгонять» к желаемому образу. Развивая эту мысль в рамках глубиннопсихологической парадигмы, мы можем сказать, что в Интернете может осуществляться поиск «идеальных» партнеров по общению. Здесь, хоть и гипотетически, но все же возможна встреча с фантазийным идеальным объектом, отношения с которым так желанны. Межличностные отношения таких людей не могут быть удовлетворяющими, поскольку партнеру по общению выдвигаются нереалистичные требования — он должен быть повторением того объекта, связь с которым утрачена.

Что касается особенностей дневников таких людей, то здесь одним из главных отличий является невозможность даже гипотетического присутствия Другого. В Другом они пытаются найти себя или свое отражение. В текстах редко упоминаются имена реальных людей или реальные ситуации, связанные с общением. Несмотря на это, количество друзей во френд-лентах таких дневников может быть гротескно большим (200-300 человек).

Сложно поверить, чтобы кто-то мог поддерживать полноценные межличностные отношения в гаком масштабе. Вместе с тем, авторы подобных дневников редко отвечают на комментарии. Их дневники, по большей части, представляют собой монолог. Эти люди целиком поглощены собственными переживаниями и размышлениями о вселенских проблемах бытия. В их дневниках практически не упоминаются реальные люди и ситуации. Их больше всего занимают абстрактные темы: темы жизни и смерти, справедливости, Бога, абсолютной истины или пустоты. Их мир разделен на белое и черное, на абсолютное добро и зло.

Этот высокопарный контекст и является координатами, в которых функционирует такая личность. Ее самооценка колеблется с большой амплитудой, прыгая из одной крайности в другую. То же касается и отношения с друг ими людьми — идеализация быстро сменяется тотальным обесцениванием объекта. А основным переживанием, связанным с близостью и интимностью, является разочарование. В качестве примера хотелось бы привести две цитаты из дневника одного молодого человека.

Вот первая, датированная 31 декабря: В канун Нового года я в очередной раз задумываюсь над тем, что окружил себя совсем не теми людьми, что так и не смог вырваться из своего безупречного одиночества, что мои друзья малодушны и у меня нет семьи, с которой можно было бы сесть за стол… Нет конца бесконечности. Нет конца человеческому одиночеству».

А вот вторая, написанная через полтора года: «И формулируя эти простые истины, мне становилось и страшно и больно до слез, что в любой судьбе я вижу трагическую фатальность, которая непреодолимой силой смалывала двух людей в одной мясорубке в единый кусок фарша, который Богу оставалось лишь пожарить и проглотить…». Яркие символы, отсылающие нас к оральному символическому регистру, а так же артикулированная здесь фантазия о слиянии, говорят о слабой дифференциации внутренних представлений о себе и об объекте.

Интернет в этом случае как раз и позволяет личности поддерживать иллюзию своего нарциссического всемогущества и магического контроля над объектами, которая в реальности разбивается о фигуру Другого — живого человека со своими желаниями и целями. Например, пользователь ЖЖ, пользуясь режимом «friends only», имеет возможность свободно редактировать список своих друзей, исключая всех «инакомыслящих», и дозировать агрессию со стороны «внешнего мира».

Вместе с тем, виртуальный дневник может играть определенную роль в процессе нарциссической регуляции. Для поддержания собственного нарциссического образа автору дневника необходима подпитка со стороны другого, который обязательно и постоянно должен находиться рядом, обращать внимание, хвалить, восторгаться. Субъект, сточки зрения психоанализа, текстом своего дневника пытается прикрыть зияние своих нарциссических ран. воскресить себя, найдя подходящее себе место в сознании Другого. Как попытка воссоздания в тексте собственного воображаемого нарциссического образа, дневник, как симптом, указывает на произошедшую с субъектом катастрофу, утра ту своей символической идентичности и последовавшую за этим символическую смерть. В этом смысле публичный дневник обслуживает еще и идею бессмертия, являясь нарциссическим продолжением личности автора, которое в отличие от самого творца «будет жить вечно».

О лягушках и принцах

Кроме того, Интернет — пространство, из которого практически полностью исключена реальность тела. В этом смысле Интернет представляет собой иллюзию избавления от того, что 3. Фрейд назвал «анатомической судьбой». Здесь, как в сказке, можно превратиться из лягушки в царевну или «грянуться оземь прекрасным принцем». Люди в сети иногда напоминают призраков: неосязаемые, они лишь едва обозначены своими текстами. В Живом Журнале, насколько достоверными и искренними ни казались бы дневники, живут нелюди, как таковые, но созданные ими образы или персонажи. Они меняют имена и маски, материализуются то там, то здесь. Они бесплотны и неуловимы. У одного человека может быть сразу несколько виртуальных личностей, которые зачастую противоречат друг другу, но при этом являются частями одной «реальной» личности.

В качестве примера можно привести девушку, которая ведет два параллельных дневника, в каждом из которых позиционирует себя совершенно по-разному. Если первый дневник, где она нарочито подчеркивает свою гомосексуальность, отличается крайне самоуверенной и агрессивной манерой повествования, то во втором рассказ ведется от лица «маленькой беззащитной девочки», основной message которой — «пожалейте и утешьте меня» Этот пример является яркой иллюстрацией расщепленной идентичности, осколки которой пытаются вести независимое существование. Дневники в этом случае представляют попытку расколотого Это скрыть от себя свой собственный крах. Подобно тому, как средневековое общество сажало своих безумцев на описанные М. Фуко «корабли дураков», так и современный человек отщепляет и изгоняет неприемлемые части собственной личности в виртуальность. Вероятно, это одна из функций подобного дневника возможность независимого и одновременного существования отщепленных частей личности, которым незачем (или невозможно?) больше ютиться в одном единственном теле.

«Пациенты» Интернета

В то же время удивление вызывает тот факт, что зачастую именно желания тела и надежда на реализацию тех или иных сексуальных фантазий приводят субъекта в Интернет. То, что регламентировано в «реальной» жизни, в сети свободно дискутируется. У каждого человека есть масса так называемых прегенитальных сексуальных фантазий, среди которых можно назвать садомазохизм, фетишизм, вуайеризм, эксгибиционизм и другие. Эти фантазии, несмотря на свою повсеместность, сами по себе являются конфликтными, поскольку табуированы культурой и считаются нежелательными в современном обществе. Интернет в силу некоторых своих особенностей становится тем пространством, где подобные желания и фантазии обретают дополнительную возможность быть реализованными. Живой Журнал как частный фрагмент коммуникативного Интернета представляет собой зону свободной артикуляции фантазий, а его социальная функция заключается в канализации избыточных и маргинальных желаний. Кто-то может возразить, что сказанное выше справедливо также для любого художественного текста, в котором сублимируются или символизируются влечения. Однако ЖЖ дает возможность публикации гораздо более широкому кругу авторов, нежели вся Гуттенбергова галактика, вот и тексты в нем имеют свою специфику. Живой Журнал, в частности, и Интернет, в общем, занимают маргинальную область как по отношению к коммуникации, так и по отношению к литературе, поэтому выделение этого феномена как отдельного совершенно необходимо.

Свойство Интернета, позволяющее свободно реализовывать некоторые «запрещенные» фантазии и желания, обнаруживает некоторое его сходство с кабинетом психоаналитика. В обеих ситуациях существует запрет на действия при полной свободе фантазий, и обе ситуации способствуют регрессу, а следовательно, и актуализации вытесненных переживаний. Однако если в кабинете психоаналитика личность поворачивается к своим проблемам лицом, то Интернет, в силу описанных нами особенностей, позволяет забыть об их существовании и сохранить неприкосновенность защитных иллюзий. Если в анализе пациент идет по сложному пути преодоления сопротивления, то «пациент Интернета», напротив, потворствует ему. Интернет в этом смысле больше напоминает наркотик или фетиш, призванный отвлечь личность отрешения реальных проблем. предоставляя ей «галлюцинаторную» реализацию фантазий.

Живой Журнал можно сравнить с куклой наследника Тутти из «Трех Толстяков» Юрия Олеши. Позволю себе кратко напомнить сюжет. Кукла была точной копией Суок, родной сестры мальчика, с которой Три Толстяка разлучили его в младенчестве. Чтобы вырастить своего приемного сына жестоким и бесчеловечным, Толстяки подменили живую девочку механической моделью, которая и стала объектом любви мальчика. Здесь, разумеется, не стоит делать слишком пространных обобщений, однако можно с уверенностью утверждать, что в тех случаях, когда дневник становится основным объектом, мы наблюдаем нечто очень похожее на «любовь к механической кукле».

Вместе с тем. нельзя отрицать наличия некоторого терапевтического эффекта виртуального общения. Особенно это касается кризисных ситуаций, когда Интернет оказывается единственной ниточкой, связывающей человека с другими людьми, единственной рукой помощи, которая может быть протянута. В этом смысле создание «сайтов доверия» и сетевых кризисных центров является очень желательным. Среди рассмотренных нами дневников был дневник молодой женщины, который оставил в моей душе неизгладимый след. Ее живой дневник целиком посвящен смерти, мыслям о самоубийстве и «невыносимой душевной боли», которую она переживает, с которой уже смирилась. Он пишет 2-3 страницы каждый день. Ее переживания настолько тяжелы, что сложно представить себе реального живого человека, который смог бы разделить их. Впрочем, она этого и не хочет, доводя свою боль до абсолюта, она странным образом поддерживает ощущение собственной, пускай минорной, но грандиозности. Она не верит психологам и врачам. Она смотрится в дневник, как в зеркало, которое подтверждает ей ее существование, вместе с тем канализируя деструктивные импульсы. Можно с уверенностью утверждать, что дневник является немаловажным фактором, позволяющим этой молодой женщине сохранить свою жизнь.

Поэтому, несмотря на то что бегство в виртуальность считается нежелательным выходом, мне хотелось бы воздержаться от какой-либо однозначной оценки описанного феномена публичных дневников.

Бегство или убежище?

Обобщая все выше сказанное можно подвести следующие итоги. Интернет представляет собой не только новое технологическое изобретение, но и социально-психологический феномен, обладающий огромным потенциалом, исследовать который еще только предстоит. Имея ряд специфических особенностей, Интернет создает абсолютно новые возможности для коммуникации и самореализации личности, а также является тем пространством, в котором причудливым образом переплетаются судьбы людей, а межличностные отношения и стратегии саморепрезентации строятся по своим законам.

На наш взгляд, важно различать те случаи, когда Интерне т используется в качестве действительно полезного или вспомогательного инструмента для общения, получения знаний и информации, и те, когда он превращается в суррогат, как кукла наследника Тутти, или зону поиска несуществующих нарциссических объектов. В любом случае мы вынуждены воздержаться от каких бы то ни было универсальных выводов, поскольку каждая личность вправе сама решать, к каким средствам ей прибегать для поддержания собственного эмоционального баланса. Становится ли Интернет постоянной анестезией, которая помогает личности поддерживать оптимальный уровень интеграции? Или это отчаянная попытка наладить коммуникацию с Другим, которая обречена на провал? Может быть, в Интернете личность получает начальную порцию поддержки, что является инициацией более активного поведения в непосредственных коммуникациях? Или, напротив, личность бежит в Интернет от невозможности выдержать напор реальных условий? Ответы на все эти вопросы сугубо индивидуальны для каждой отдельной личности, и от того, какая она, зависит решение проблемы соотношения «вредных» и «полезных» последствий Интернета в каждом конкретном случае.

Пользователи ЖЖ по большей части образованные люди, многие из них очень успешны в своих профессиональных областях. Для многих из них Интернет является своеобразной комнатой отдыха, пространством игры, где можно расслабиться и отдохнуть от надоевшего социального регламента. Это повод снять парадную форму и пройтись по улице в любимых джинсах с рваными коленками. Это зона эксперимента и поиска единомышленников, способ воссоздать в своем воображении целостность дефрагментированного мира. Вместе с тем, есть здесь люди, для которых Интернет превращается в едва ли не единственную форму контакта с другими людьми , контакта личного, глубоко интимного. Интернет тогда становится не чем иным, как формой публичного одиночества.

Интернет, на наш взгляд, может стать как продуктивной формой социализации, так и антисоциальным феноменом, а превратности развития этого сюжета зависят от персональных качеств конкретной личности и тех социальных условий, в которых она существует.

Автор выражает свою искреннюю благодарность многим людям, которые участвовали в обсуждении и разработке этой темы, особенно моему научному руководителю. кандидату мед. наук, доценту кафедры личности РГГУ, Драгунской Людмиле Самуиловне, которая направляла меня в ходе моей работы и оказала серьезное влияние на мое научное мировоззрение; художнику Ивану Разумову, который был моим первым читателем и подарил некоторые замечательные идеи; кандидату психологических наук, психотерапевту Павловой Ольге Николаевне, за ее конструктивные предложения и психологическую поддержку: Александру Плотникову, Елене Федоровской и Дарье Тролле.