Загрузка...Основная цель и первая функция общины — интеграция и регулирование в условиях сельскохозяйственной деятельности индивидуальных интересов отдельной личности с интересами семьи, а их, в свою очередь, — с интересами всего крестьянского сообщества селения (Громыко, 1991, с. 442). Община задавала правила и нормы крестьянской жизни и осуществляла контроль над их исполнением. «Любой род деятельности крестьянина как члена общества является исполнением правил, порядков и обычаев поземельной общины и гармонирует с ними. Иначе невозможно было бы видеть в деревне того, что в ней теперь есть — порядка, склада. Порядок же в деревне, хотя и не идеальный, но все-таки такой, при котором возможна жизнь, есть повсюду, и держится он сам собой, а не чьим-либо посторонним влиянием: об этом говорит вся настоящая действительность русского государства» (Капустин, 1882, с. 9).
Главным органом общины, регулирующим поведение и систему отношений сельчан, являлся мирской сход, на котором решались все вопросы, касающееся хозяйственной, общественной и личной жизни крестьян. «Мир знал „все обо всех“, вся жизнь села, любое горе и радость в деревне были „на виду“»,- пишет В. И. Белов в книге «Повседневная жизнь русского Севера», подчеркивая прозрачность отношений на селе, высокий уровень доверия между членами общины. Нередко люди по простоте душевной на общественный суд выкладывали даже излишние подробности. Но мирской суд «всегда был разборчив: одно принимал всерьез, другое — не очень, а третьего не замечал вовсе» (Белов, 2000, с. 70).
Вели себя крестьяне на сходах активно, часто меду ними возникали горячие споры и ссоры, однако до драк дело, как правило, не доходило — драки запрещались обычаем. При обсуждении дел общего характера сход проходил спокойно, если же задевались чьи-либо личные интересы, то «поднималось истинное столпотворение вавилонское» (там же).
Об открытости, гласности мнений, смелости и откровенности высказываний участников мирских сходов свидетельствует зарисовка одного из них, данная Н. Н. Златовратским: «Сходка была полная. Большая толпа колыхалась против моей избы. Тут собралась, кажется, вся деревня: старики, обстоятельные хозяева, молодые сыновья, вернувшиеся с заработков в страдное время, бабы с ребятишками. В тот момент, когда я пришел, ораторские прения достигли уже своего апогея. Прежде всего, меня поразила замечательная откровенность: тут никто не перед кем не стеснялся, тут нет и признака дипломатии. Мало того, что всякий раскроет здесь свою душу, он еще расскажет и про вас все, что только когда-либо знал, и не только про вас, но и про вашего отца, деда, прадеда… Здесь все идет начистоту, все становится ребром; если кто-либо по малодушию или из расчета вздумает отделаться умолчанием, его безжалостно выведут на чистую воду. Да и малодушных этих на особенно важных сходах бывает очень мало. Я видел самых смирных, самых безответных мужиков, которые в другое время слова не заикнутся сказать против кого-нибудь, на сходах, в минуты общего возбуждения совершенно преображались, и, веруя пословице: „На людях и смерть красна“, — набирались такой храбрости, что успевали перещеголять заведомо храбрых мужиков. В такие минуты сход делается просто открытою взаимною исповедью и взаимным разоблачением, проявлением самой широкой гласности. В эти же минуты, когда, по-видимому, частные интересы каждого достигают высшей степени напряжения, в свою очередь, общественные интересы и справедливость достигают высшей степени контроля» (цит. по: Святая Русь, 2007, с. 498-499; курсив мой.-Е. С).
Мирские сходы общины подразделялись на сельские и волостные. На сельские собирались, как правило, все крестьянские семьи. Женщины в большинстве своем на сход не приходили (за исключением вдов), хотя их присутствие не запрещалось (Фирсов, Киселева, 1992, с. 11). Руководство сельским сходом, обеспечение порядка и осуществление воздействия на не в меру разбушевавшихся крестьян осуществлял староста, обладающий большими полномочиями. На сходе он имел право «первого голоса», после чего давалось слово другим членам общины. Староста представлял на селе не только местную исполнительную, но и законодательную власть, обладая правом в случае необходимости арестовывать провинившегося в чем-либо крестьянина.
Несколько сельских общин образовывали волость, высшим органом которой был волостной сход; в его состав входили старосты и выборные от общины (по одному человеку от десяти дворов). Крестьяне с уважением относились к старосте и выборным, но вместе с тем предъявляли к ним строгие требования — к их активности, способности постоять за односельчан, защитить их интересы.
Существовали регулярные сходы общины, которые собирались почти каждый воскресный и праздничный день, а также экстренные. На регулярных сходах решались все текущие проблемы сельской жизни:
- наем пастуха;
- распределение между семьями оброка;
- раздел покоса и леса;
- ремонт дорог и мостов;
- рассмотрение просьб о ссуде;
- выбор общественных должностных лиц и другие вопросы внутриобщинной жизни.
Здесь же проводились аукционы, на которых продавали, например, сенокосы, неудобные для общего пользования, обсуждались дела, касающиеся опекунства сирот. Экстренные сходы собирались в том случае, когда возникало то или иное нарушение законов общинной жизни: потрава хлебов, незаконная вырубка леса и т. д..
Когда возникали ситуации, требующие вмешательства губернских или столичных властей, крестьяне всем миром выбирали для этого ходатаев. Их называли мироедами, не вкладывая в это слово негативного смысла, который сегодня ему приписывается: речь шла о людях, направляемых общиной с челобитной в командировку и находящихся в течение всего времени пребывания в ней на содержании мира.
Русская соборность являлась особым типом демократии (Безголов, Писаревский, 2004, с. 5). Демократизм общины проявлялся в том, что жители сами по своему усмотрению решали множество вопросов (Громыко, 1991, с. 443).
Разумеется, демократия крестьянской общины была относительной и имела как сильные, так и слабые стороны. Бывали случаи, когда верх в решении спорных вопросов, в частности, касающихся передела земли, брали зажиточные крестьяне. Где-то тон задавали «главари» («горланы» или «горлопаны») — группы, сколачивающиеся, по словам крестьян, «по пьяному делу» (Фирсов, Киселева, 1992, с. 11). Чаще же, наоборот, основными на сходах являлись слово и мнение людей нравственных и справедливых.
Как правило, крестьяне прислушивались к советам опытных и уважаемых всеми односельчан. Мнение стариков было почитаемо крестьянской общиной и по своей справедливости приравнивалось к решению сходки. «В тех случаях, когда не считали необходимым созывать сходку общества, дела решались несколькими стариками, более уважаемыми за беспристрастие людьми». Эта сходка носила название «Совета стариков». Они обстоятельно обсуждали каждый вопрос, а если расходились во мнениях — принимали решение большинством голосов. В частности, при семейных разделах, драках, потравах, оскорблениях, нарушениях запретов работать в праздничные дни, если кто-то обращался к миру, староста созывал несколько стариков, отличающихся от других мудростью, беспристрастием и справедливостью суждений (Громыко, 1991, с. 146-147). «Но если внешние проявления уважения — приветствие, уступка места, усаживание в застолье, внимательное выслушивание — относились обычно ко всем старикам без исключения, то обращение за советом или третейским решением спора четко связывалось с индивидуальными качествами старика: добросовестностью, беспристрастием, талантом в конкретном деле, особенным знанием и чутьем в отношении природы» (там же, с. 147). Многие старики были советчиками в области организации земледельческой деятельности; они, например, устанавливали срок начала жатвы или сева яровых.
Сельская община была открыта и для мнений, высказываемых молодежью. Старшая часть молодых поселян участвовала в обсуждении взрослыми многих вопросов: хозяйственных дел, прошений общины, государственных событий. Полноправный голос на сходке имели только молодые семейные мужчины, выделившиеся из родительской семьи и ставшие полноправными хозяевами. Но в формировании общественного мнения участвовала вся молодежь, живо реагировавшая на обсуждаемые вопросы (Громыко, 1991, с. 438).
Все крестьяне беспрекословно подчинялись решениям схода или совета стариков: если решено было начать пахоту 24 апреля, то раньше этого срока никто на пашню не выезжал (Фирсов, Киселева 1992, с. 11).
Согласно Н.А. Бердяеву, «духовная соборность», «духовный коллективизм» — это «высокий тип братства людей». За таким коллективизмом будущее. Но есть и другой коллективизм. Это «безответственный» коллективизм, который диктует человеку необходимость «быть как все». Русский человек, считал Бердяев, утопает в таком коллективизме, он чувствует себя погруженным в коллектив. Отсюда недостаток личного достоинства и нетерпимость к тем, кто не такой, как остальные, кто благодаря своему труду и способностям имеет право на большее (цит. по: Сикорский, 1993, с. 104). Вряд ли можно согласиться с этим утверждением философа, ибо русская община являлась исторически необходимой формой существования крестьян, условием их жизни. Она не закабаляла человека, не принижала его, напротив, обеспечивала его реализацию как труженика и как личности в рамках существовавшего в дореволюционной России общественного строя. Иных способов выживать, трудиться, развиваться в то время не было.
К вопросам о принятии в члены общины новых людей крестьяне относились чрезвычайно серьезно. Так, на волостном сходе Ильинского общества 422 домохозяина слушали предписание губернского начальника о принятии в общество арестанта, жителя одной из деревень, «лишенного всех особенных, лично и по состоянию присвоенных прав и преимуществ за неоднократные кражи». После обсуждения вопроса было принято единодушное мнение:
«Арестанта Матвея Буракова, 45 лет от роду, в общество наших крестьян не принимать, причем, остающееся на родине за удалением арестанта Буракова семейство его, состоящее из жены его, Устиньи Егоровой, 52 лет, если она окажется несамостоятельной к своему существованию, то мы, крестьяне, принимаем ее на содержание, в чем, составя сей приговор, и утверждаем своим подписом…» (цит. по: Фирсов, Киселева, 1992, с. 11-12). Нельзя не признать разумности, взвешенности и гуманности приговора Ильинского общества.
В широком спектре задач, решаемых общиной, безусловно, ключевая роль принадлежала вопросам землепользования и организации сельскохозяйственных работ. Это составляло вторую функцию общины.
Вопросы землепользования были тем остовом, который обеспечивал функционирование общины как целостного организма: «В самом деле, нет в селении такого действия, которое бы можно просто изъять из сферы общинных действий, т. е. оторвать как живую часть от живого целого. Возьмем ли мы какое-либо отдельное действие сельского общества или явление в нем, например, выбор старшины, судьи, раскладку податей, отправление повинностей, призрение сироты, заведение школы, смерть хозяина или его жены, сына, болезнь кого-либо из них, уход на заработок, возвращение с него с достатком или с нищенской сумой, отпадение в раскол, наем на работу к соседу, падеж или кражу лошади и прочее, и прочее — везде мы увидим, что каждое из этих действий неразрывно связано с владением каждым членом общества известным участком земли, с делом распределения этой земли между членами общества, с изменением количества, положения и участи бобылей. И наоборот, каждое увеличение или уменьшение земельного надела какого-либо крестьянина влечет за собою изменение в количестве его платежей и в количестве труда» (Капустин, 1882, с. 7).
В России сложилось устойчивое представление, что земля — не продукт труда, и поэтому на нее не может существовать права собственности. Крестьяне говорили не о частной собственности на землю, а об ее «держании», «пользовании ею». Согласно их представлениям, земля — Божья, поэтому единственным справедливым источником приобретения имущественного права на нее может быть только труд: она должна принадлежать тому, кто ее обрабатывает. Человек, терявший по каким-то причинам возможность трудиться на земле, соответственно, утрачивал ее. Это основа трудового мировоззрения крестьянина. Таким образом, «сложившийся общинный принцип ставился в России выше принципа частной собственности» (Святая Русь, 2007, с. 280).
Деятельность общины способствовала развитию хозяйства крестьянина-земледельца, решая, в первую очередь, вопросы, касающиеся наделения крестьян землей путем ее разверстки и переделов.