Загрузка...В пореформенной общине за последние полвека перед революцией было множество различных вариантов распределения, владения и пользования землей: параллельно с общинными сосуществовали частнособственнические участки, подлежащие изредка по решению схода частичному «поравниванию» (Громыко, 1991, с. 442-443). Все арендные договора заключались с разрешения общины. Арендовали пашенную землю и покосы как отдельные крестьяне, так и товарищества нескольких хозяев, а также целые общины, о чем свидетельствуют данные по Тамбовской губернии (там же, с. 168). Крестьяне сумели создать систему хозяйствования, основанную на балансе сельскохозяйственного и несельскохозяйственного производства. Благодаря продуманной организации семейного и общинного хозяйств, они добивались максимальной эффективности и выгоды в пользовании и управлении земельными ресурсами.
К числу задач, находящихся в ведении общины и наиболее волновавших крестьян, безусловно, относилось распределение земельных паев между крестьянскими хозяйствами.
Следует отметить, что распределение общинной земли для пользования в каждом крестьянском сообществе имело специфический характер, определяемый конкретными условиями его существования — количеством принадлежащих ему земель и уровнем их плодородия; особенностями климата и места расположения общины; сложившейся в ней системой хозяйствования; материальным положением селян, доходами, получаемыми ими от сельскохозяйственного труда и местных промыслов; величиной повинностей и т. д. Соответственно, в одной общине крестьян принуждали брать наделы, в другой они имели право самостоятельно принимать это решение. «В некоторых общинах часть земель переделялась, другая находилась в захватном (отдельном) владении на известные сроки — от 5 до 40 лет, третья распределялась по особому порядку, например, выгонами, частью покосами, а иногда и пахотными землями пользовались сообща» (Капустин, 1882, с. 10-12). Существующая система распределения общинных земель имела целью выделение каждому крестьянину такого земельного пая, который он может качественно обработать «сообразно его личным качествам и имущественной силе» (там же, с. 12).
Существовало три вида переделов пахотной земли, осуществляющихся общиной:
- Коренной передел, представляющий собой изменение числа и ширины всех полос, на которые делится общинная земля, и осуществляющийся в связи с ревизией всех земельных угодий или важным общегосударственным мероприятием. В частности, такой передел был проведен во всех общинах после отмены крепостного права и последовавшего за ним наделения крестьян землей, согласно уставным грамотам (Сборник материалов для изучения общины, 1880, с. 11-12).
- При передел-жеребьевке общее число полос не изменялось, а происходил лишь обмен полосами между крестьянами (по жребию).
- Передел-переверстка предполагала прибавку полос одним дворам и их изъятие у некоторых других (там же, с. 12). «Так, например, по достижении малолетним 16-тилетнего возраста ему дают часть надела, которого он прежде не имел, а еще через несколько лет — полное число полос; снимаются же эти полосы с другого члена общины, которому надел уже не нужен, как то с больного и одряхлевшего, или с хозяина, потерявшего скот, и вообще разоренного, т. е. приведенного в невозможность возделывать землю, или же, наконец, с оставившего земледелие вследствие большей выгоды от занятия каким-либо промыслом» (Капустин, 1882, с. 12).
Крестьяне осознавали необходимость правильного распределения земли между всеми членами общины, «что указывает на наличие чувства справедливости в крестьянской среде» (Сборник материалов для изучения общины, 1880, с. 16; курсив мой.-К. С).
«Правильное распределение» земли, как показывают материалы, включало стремление обеспечить ее качественную обработку и наделение ею «по справедливости» всех членов общины. Подтверждением этого являются следующие данные.
- Во-первых, община не допускала передачи большого числа наделов в одни руки, следствием чего могло стать превращение в батраков многих крестьян.
- Во-вторых, обеспечивалось наделение землями возможно большего числа членов общины.
- В-третьих, осуществлялось наиболее равномерное распределение земель между всеми крестьянскими дворами. Так, если «некоторые из полос никак нельзя сравнять по качеству и величине с остальными, прибегают к прибавке хозяевам этих полос земли в других полях, т. е. качество дополняют количеством» (там же, с. 19).
- В-четвертых, при разверстке земель учитывались плодородие почв и расположение полос — их близость или отдаленность от усадьбы и т.д.
В качестве примера А. М. Михаленко, исследователь русской поземельной общины, описывает практику распределения земли в Заозерской общине Крестецкого уезда Новгородской губернии, где земля крайне разнообразна и разбросана и, кроме трехпольного, ведется еще лядинное (подсечное) хозяйство. Соответственно, здесь «все хозяйства общины разделены на… группы; каждая из групп получает в свое владение часть участка в поле»: одна — с землей хорошей, другая — со средней, третья — с плохой. «Так что сумма производительности всех частей земли, полученных одною группою домохозяев, равна сумме производительности участков земли других групп. Замечательно то, что домохозяева соединяются в группы не по взаимному уговору или порядку дворов, а по жребию. Это делается для того, чтобы в одну группу не попали лучшие домохозяева, а в другую — только бедняки» (Михаленко, 1880, с. 269, 272).
Исследователь крестьянских хозяйств П. В. Бауер иллюстрирует принцип удобства при распределении земли, ссылаясь на опыт Блазновской общины Тверской губернии. «Здесь полосы хозяев на каждом участке одного и того же поля идут одна за другою, в одном и том же известном порядке. Так, если на участке одного поля полоса первая принадлежит хозяину А., а вторая — хозяину М., то для этого поля ежегодно сохраняется эта последовательность; для другого поля идет совершенно другой порядок. Возник он из того, что крайние полосы иметь выгоднее, чем промежуточные, а потому, когда в деревне было мало дворов, то каждому хотелось пользоваться удобством первой или последней полосы, таким образом, один пользовался этим удобством в одном поле, а другой — в другом» (Бауер, 1880, с. 241, 242).
Иногда полосы, нарезываемые в каждой части поля, упирались в дорогу, удобную для проезда и поворота сохи. Однако если случалось, что в какой-либо части поля полосы были нарезаны так, что при завороте сохи заминалась соседняя полоса, принадлежащая другому хозяину, тогда ему делалась прибавка земли. Земельная компенсация проводится и тем хозяевам, полосы которых прилегают к лесу или постройкам, вследствие чего снег на них лежит дольше, а хлеб больше подвергается опасности вымерзания (Сборник материалов для изучения общины, 1880, с. 20-21).
Для того чтобы избежать узости и разбросанности полос, соседи в ряде случаев либо осуществляли их обмен, либо объединялись в артели, сообща обрабатывая свои смежные участки, а затем деля поровну урожай (там же, с. 161).
Еще одно основание для проведения переделов — необходимость равномерного удобрения всех полей навозом. В сообщении исследователя Блазновской общины Тверской губернии содержатся сведения о том, что зажиточный двор кладет на свои полосы больше удобрения, нежели бедный. «На вопрос исследователя, не удерживает ли от удобрения вероятность отдачи удобренной полосы на следующий год другому двору, крестьяне отвечают: „Бог даст, соберу хороший урожай, а там пусть пользуется другой, который не сдюжает удобрить с мое“. Благодаря такому порядку, замечает исследователь, здесь никто не смотрит косо на то, что богатый на общем пастбище пасет много скота сравнительно с другими хозяевами, и вообще здесь все очень бывают довольны увеличением кем бы то ни было из хозяев числа голов скота» (Бауер, 1880, с. 244).
В-пятых, сход общины при распределении земель проявлял большую гибкость, учитывая особенности каждой семьи. Принимались во внимание материальное положение семьи в настоящем, перспективы ее развития в будущем, число работников («мужских душ»), наличие скота и т. д. «Община занималась поддержанием соответствия рабочей силы каждого домохозяина тому размеру надела земли, какой он имел… Двор, имеющий большое количество работников, берет обыкновенно больше полос. Двор с малым количеством работников — меньше» (Сборник материалов для изучения общины, 1880, с. 17,18).
Так, в деревне Бессоновой Симбирского уезда Ундоровской волости первоначально земля переделялась от ревизии до ревизии. Когда же начали возрастать недоимки у крестьян, у которых были «убылые души», было принято решение осуществлять переделы земли ежегодно. «При долгосрочных переделах — от ревизии до ревизии — двор, получивший надел, например, на 4 души и потом потерявший часть работников вследствие смерти или ухода на военную службу, не мог обработать всего надела и вынужден был отдавать часть земли мироеду за столь ничтожную плату, что ею не покрывались лежащие на земле повинности» (Красовский, 1880, с. 360).
То же самое наблюдается в Блазновской общине Тверской губернии. Отмечается, что в этой губернии, владеющей плохими по качеству и весьма малыми по количеству землями, благополучие крестьян обеспечивается, кроме заработков, «внимательностью мира при раздаче земли, вполне сообразно наличной платежной и рабочей силе двора при своевременных переверстках и жеребьевках. Из ответа блазновских крестьян на вопрос, отчего они не разделятся один раз навсегда, видно, что то соответствие между наделом и наличной рабочей силой двора, которое существует у них, было бы при таком разделе нарушено, а вследствие этого накопились бы на них недоимки» (Бауер, 1880, с. 250-251).
Таким образом, можно говорить о наличии реального механизма социальной справедливости в общине, включающего желание произвести передел земли и распределение повинностей «по совести», «по-божески», учитывая при этом хозяйственные и общественные задачи, интересы отдельных домовладельцев и всего крестьянского сообщества в целом (Громыко, 1991, с. 165-167). Об этом свидетельствует и укоренившаяся традиция, согласно которой на сходе вся толпа крестьян перед проведением передела осеняла себя крестным знамением, призывая Бога в свидетели справедливости предстоящего дела (Златовратский, 1987, с. 319).
Кроме того, община принимала меры для предохранения мирских земель от истощения и обеспечения их плодородия.
Для того же, чтобы частые переделы не порождали в крестьянской среде тенденцию к небрежному ведению хозяйства, общины также прибегали к различным мерам. Так, в нескольких деревнях Карсу некого уезда часть земли выделялась хозяевам на длительный период, что стимулировало их к ее качественной обработке.
В одних общинах владельцев обязывали унавоживать свои полосы (Борисов, 1880, с. 202), в других — запрещалось продавать лошадей и вообще скот (Якушкина, 1880, с. 191; Борисов, 1880, с. 202). Крестьян, не занимающихся хлебопашеством, но имеющих скот, обязывали продавать навоз только своим однообщинникам и лишь в случае отсутствия желающих купить его среди них — на сторону (Балакирев, 1880, с. 234). В одной из деревень Сенгилеевского уезда община постановила осуществлять переделы земли каждые три года, предписав крестьянам ежегодно вывозить на пашню со своих дворов весь навоз без остатка. «Не исполнивший этого получал без жребия самую худую полосу; исключение делалось только для бедных крестьян общины» (Красовский, 1880, с. 361).
В Заозерской общине домохозяин, которому прибавлялась хорошая земля, изъятая у обедневшего крестьянина, был обязан распахать новый участок, чтобы он не зарос сорными травами и в будущем не была затруднена его обработка (Михаленко, 1880, с. 295).
Вообще каждый домохозяин, который пользовался долей общинной земли, находился под постоянной опекой общества в течение всей своей жизни, так как интересы общины были «тесно связаны с внутреннею жизнью самих домохозяев» (Красовский, 1880, с. 375).
Весь строй крестьянской землевладельческой жизни был неразрывно связан с исполнением повинностей перед государством и своим миром (общиной). Контроль над их выполнением и составляет третью функцию общины. Это определялось существующим порядком, согласно которому сумма всех государственных податей и повинностей, причитающихся с каждого крестьянина, ложилась на всю общину, которая отвечала за своевременность их исполнения круговою порукой (Сборник материалов для изучения общины, 1880).
В свою очередь, община предъявляла требования каждому крестьянину, возлагая на него определенные обязанности. «В сельской общине был выработан такой порядок владения землею, при котором каждый крестьянин, способный извлекать из нее доход, пользовался бы ею сообразно своим силам и взамен того являлся бы ответственным за исполнение известных обязанностей» (там же, с. 15). Так, например, владелец надела не мог самовольно, без решения схода, отказаться от его обработки и выйти из общества. Причем сельскохозяйственный труд, являясь главной обязанностью крестьянина, в разных общинах воспринимался и оценивался по-разному в зависимости от соотношения затраченных усилий и получаемого результата (дохода). «В тех общинах, которые владеют малоплодородною землею, обязанность держать надел для члена общества выступает как принудительная мера. В обществах с доходною землею и с большим количеством членов при отсутствии промысловых занятий, где на смену отказывающегося от надела охотно является желающий его взять, с этой обязанностью связаны многие выгоды, соединенные с владением землей» (там же, с. 14-15).
От повинностей освобождались старики, люди, не способные работать в силу болезни, вдовы. Причитающиеся с них суммы платежей возлагались на тех, кто в это время являлся трудоспособным. «Например, если после смерти крестьянина оставалась вдова, то за ней нередко сохранялся надел, который она могла бы обработать с помощью батраков; если же она не могла это сделать, то община платила за нее подати, а если и забирала у нее землю, то только на время — до тех пор, пока не подрастут дети» (Святая Русь, 2007, с. 501).
Наряду с земледельческим трудом, в число обязанностей членов общины входило исполнение множества других натуральных и денежных повинностей — государственных, земских и мирских. Всем миром рыли канавы для осушения полей и лугов, учитывая местные особенности, строили колодцы, дороги и мосты, устраивали пруды, огораживали поля, нанимали пастухов, приобретали племенных быков, осуществляли ночной караул лошадей и т. д. Участие каждого члена общины было пропорциональным его земельной доле (Громыко, 1991, с. 168). Справедливость как национальная черта занимала первоочередное место во всех делах, организуемых сельским обществом.
Следует отметить, что, как бы ни были тяжелы обязанности и повинности, крестьяне признавали необходимость их исполнения. «Без исполнения этих обязанностей было немыслимо правильное течение жизни самого крестьянского общества» (Сборник материалов для изучения общины, 1880, с. 15).
Территориальная сельская община была гибким организмом, чутко реагировавшим на особенности социально-политических условий. Она не могла не считаться с государственными и помещичьими требованиями, но в то же время решала вопросы крестьянского землевладения в интересах крестьян, распределяя обязательные повинности наиболее удобным для данных условий способом.
Четвертая функция общины- оказание помощи односельчанам при возникновении у них сложных жизненных обстоятельств, осуществление взаимопомощи и взаимной поддержки.