Загрузка...Петроград (1914-1924) — наименование города, возникшее в связи с войной с Германией и подъемом патриотических настроений в стране. Сущность же русского наименования столицы заключалась в воплощении славяно-русской идеи, которая развивалась на протяжении XIX и начала XX столетий. Неслучайно со второй половины XIX в. в Петербурге все чаще возводились храмы и здания в старорусских стилях (проекты архитекторов К. А. Тона, А. А. Пар-ланда, В. А. Косякова, Г.Д. Гримма, А.П. Аплаксина, Н.Н. Никонова, А. А. Всеславина, М.Т. Преображенского, М.М. Перетятковича и др.). Безусловно, сохранившийся «Спас-на-Крови» и уничтоженный «Спас-на-водах» более соответствуют Петрограду, чем Петербургу. Но в отличие от Санкт-Петербурга Петроград лишился своей высокой составляющей, не став «Святопетроградом». Лишился он в 1918 г. и своей столичности — социалистическая революция вернула столицу в Москву.
Ленинград (1924-1991) — в этом имени выражен советско-социалистический менталитет, который реализовался в рационалистическом функциональном конструктивизме 1920-х годов и в сталинской монументальной эклектике 1930-1950-х годов с их гигантоманией, а затем в 1960-1980-е годы в хрущевском и брежневском массовом жилищном и промышленном строительстве. Все это грандиозное разрастание Ленинграда было зачастую лишено духа, души и истинной эстетики; более того, вплоть до 1960-х годов уничтожались и разорялись десятки православных и иных храмов. Следует отметить, что уничтожались, прежде всего, петербургские храмы в старорусских стилях. Подобное кощунство не могло пройти безнаказанно для города: выстоявший в блокаде, он перестал быть Ленинградом в мирное время.
Все указанные менталитеты, соответствующие им наименования и архитектурные воплощения, подобно годовым кольцам на срезе дерева, выразились в пространственно-кольцевой структуре города: в центре — старый аристократический дворцово-храмовый Санкт-Петербург; вокруг него, последовательно расширяясь, проникая друг в друга, следуют архитектурные «кольца» капиталистического торгово-доходного Петербурга; революционно-демократического, фабрично-рабочего Петрограда и социалистического — районов массовой жилищно-бытовой застройки — Ленинграда.
С 1991 г. город снова стал Санкт-Петербургом, и в архитектуре этого нео-Санкт-Петербурга по-прежнему представлены все три главных менталитета. Социалистический Ленинград выражается в поточном непритязательном окраинном строительстве, осуществляемом на бюджетные и городские средства. Неокапиталистический, прозападный Петербург воплощается в капитальной реконструкции и строительстве гостиниц, ресторанов, магазинов, в «штучном» (элитарном), обычно безвкусном жилищном строительстве, в латинском алфавите вывесок, в уличных рекламах западных фирм и отечественных банков, в пригородном строительстве зданий, коттеджей и дач, в том числе криминализированных «новых русских».
«Уплотнительное» частное строительство не пощадило даже невских берегов («небесную линию», которую призывал хранить Д. Лихачев). Ряд бездарных сооружений нелепо «торчат», выбиваясь из уникальной одноуровневой застройки набережных Невы. Эстетический принцип соразмерности строго соблюдали в социалистическом Ленинграде, но сразу же стали нарушать нувориши-толстосумы в союзе с алчными чиновниками эпохи дикого капитализма. Патриотам города чудом удалось отстоять невскую набережную от 400-метровой башни-монстра «Газпрома», после возведения которой уже стало бы возможным любое надругательство над прекрасным городом.
Вместе с тем православно-российский менталитет ныне выражается в активном восстановлении старых и возведении новых храмов и часовен. Будущее покажет, как будут соотноситься указанные ментальные тенденции в Петербурге и во всей России, а архитектура, как всегда, наглядно это отразит.
В личностно-персонифицированном аспекте истоки четырех базовых российских менталитетов просматриваются в традиционных русских религиозных, фольклорных и легендарных образах святого (Сергия Радонежского, Серафима Саровского), крестьянина-богатыря (Ильи Муромца, Микулы Селяниновича), иноземца-«немца» (заморского гостя-купца, наемника) и разбойника (Кудеяра-атамана, Соловья-разбойника). Замечательное личностно-психологическое воплощение базовых российских менталитетов автор концепции обнаружил в художественных образах романа Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы»:
- глубоко верующий, одухотворенный инок Алеша Карамазов, активно выполняющий миссионерскую, нравственно-миро-творческую роль;
- страстный, мятежный отставной офицер Дмитрий, стихийно взыскующий общественного идеала (советолог Р. Пайпс увидел в нем будущего большевика);
- рефлексивно-рационалистичный индивидуалист-богоборец Иван;
- и их брат по отцу маргинал-делинквент, отцеубийца (и вместе с тем ценитель европейского комфорта) Павел Смердяков, психологически зависимый от Ивана.
Если в советскую эпоху была предпринята попытка кардинального преобразования ментальной российской матрицы, сведения ее только к одному ментальному типу — коллективистско-социалистическому, то в перестроечное и тем более в наше время эти ценностно-ментальные типы снова явственно обнаруживаются, естественно, изменившись в соответствии с реалиями иной эпохи. Наиболее четко они прослеживаются в молодежной среде. Рассмотрим их, помня, что именно молодежь определяет будущее любого общества.
В русле концепции идеальных типов М. Вебера можно дать следующие наименования современных базовых ментальных типажей российской молодежи: молодой православный человек; «левый» (коммунист или социалист); молодой индивидуалист-прагматик (либерал новой формации); участник «теневых», криминальных сообществ, а также представитель псевдоменталитета с эклектическо-мозаичным умонастроением.
Конечно, молодой православный человек в России неоднозначен, но в идеале это образованный и энергичный священник или просто светский юноша (девушка), который (-ая) характеризуется искренней верой и соответствующими духовно-нравственными ценностями (стремление соблюдать христианские заповеди и традиции, патриотизм, семья, дети, любовь к отечественной культуре и языку). Такие молодые люди нередко участвуют в различных православных объединениях, движениях и клубах (например, в Санкт-Петербурге это Межвузовская ассоциация духовно-нравственного просвещения «Покров», Александро-Невский союз молодежи, православный молодежный клуб «Чайка», клуб «Трилистник» и др.).
Молодой левый, коммунист/социалист, который исповедует ценности социальной справедливости, коллективизма, вождизма, обычно является членом «левых» партий и движений (Союз коммунистической молодежи, Авангард красной молодежи, Федерация социалистической молодежи и др.).
Молодой либерал новой формации — обычно прагматик, направленный на карьерный успех, материальное благополучие, нередко фетишизирующий деньги, поклонник западной массовой культуры и обычно атеист. В силу выраженного индивидуализма представители этого менталитета не отличаются приверженностью к активной общественной деятельности.
Молодой участник «теневых»/криминальных сообществ по сравнению с «лихими 1990-ми» годами стал менее активным и заметным, и характер его основной деятельности изменился, став более замаскированным и даже отчасти легитимизованным. Это уже не накачанные парни в черных кожаных куртках, а, скорее, не очень бросающиеся в глаза «деловые» люди, так сказать, бизнесмены со своеобразной ценностно-моральной сферой. Более заметными стали мигранты, представители этнического криминала.
И наконец, самый распространенный, псевдоментальный типаж — это молодежь с мозаично-эклектическим изменчивым менталитетом, своеобразные современные обыватели, не имеющие определенного умонастроения и мировоззрения. Это обыватели новой культурно-информационной эпохи (эпохи телевидения, интернета, мобильной связи, всепроникающей психологически изощренной рекламы), которые непрерывно бомбардируются всевозможной противоречивой информацией — вербальной, изобразительной, звуковой. Мозаично-эклектический псевдоментальный человек — это порождение современного информационного общества потребления.
Если базовые менталитеты закладываются и формируются, прежде всего, в семье, в микрогруппах по интересам, в специализированных образовательных учреждениях, в общественных и политических организациях под руководством старших наставников и товарищей, то псевдоменталитет складывается как бы стихийно и плюралистично, но в то же время вполне целенаправленно, ибо современные СМИ формируют и программируют именно потребителя-покупателя товарно-денежной «ярмарки тщеславия» и гедонизма.