Pro-Psixology.ru

Основополагающей концепцией развития личности ребенка являются три фундаментальных процесса, участвующих в формировании Эго, по завершении которых возможно возникновение полноценной личности. Первым процессом, через который должен пройти ребенок, является осознание дифференцированности по отношению как к внешнему, так и к внутреннему миру.

Как уже упоминалось, интеграция может обозначать как слияние двух внешних восприятий людей в виде разных частей объекта вне себя самого, так и внутреннюю интеграцию отдельных частей самого себя. Так же, как ребенок воспринимает свою мать в виде двух отдельных объектов (добрую и злую), он воспринимает и себя самого как две отдельные личности. Если родитель проявляет любовь, внимание и поощряет ребенка, тот воспринимает себя как «хорошего», то есть любимого, ценного и достойного заботы и ласки. И наоборот, если мать не оправдывает ожидания ребенка, он ощущает себя «плохим», то есть ненужным, ненавистным и неважным для нее. Внутренняя интеграция становится возможной, когда ребенок начинает ощущать себя единой личностью, независимо от реакции родителя. Эта важная веха в развитии называется «константность самости», и она не может быть достигнута, пока не установилась константность объекта. Ребенок, достигший константной самости, будет чувствовать себя спокойно, даже если в данный момент мама злится на него.

Интеграция не может произойти во внутреннем мире ребенка, лишенного заботы и уважения. Причины этого упоминались несколько раз в предыдущем разделе. Интеграция позволяет ребенку «увидеть», что любящая/заботливая и обижающая/запрещающая части принадлежат одной и той же матери. Если подавленный и обделенный ребенок каким-то образом заставит себя интегрировать — хотя на самом деле этого никогда не происходит — чудовищное количество ужасных, бессмысленных, болезненных столкновений с матерью с немногими позитивными воспоминаниями о любви и заботе, он поймет, что его мать скорее злобная и жестокая, чем любящая. Такой удар не под силу выдержать ни одному ребенку. Ребенок вынужден хранить такое восприятие матери отдельно и продолжать видеть свою мать (или отца) как двух разных, никак не связанных людей. Это называется расщеплением, этот крайне важный защитный механизм будет подробно обсуждаться в главе 4.

В первые месяцы жизни младенец узнает свою мать лишь по некоторым особенностям непосредственного взаимодействия, происходящего между ними. Гамильтон (Hamilton, 1988) наблюдал такую недостаточную интеграцию у полностью нормального двухгодовалого мальчика. Каждое утро, когда его приводили и оставляли у няни, он плакал, протестовал и отшатывался в испуге от няни, как будто та являлась отвергаемым объектом. Он считал няню «плохой», поскольку ее появление сигнализировало об утрате «хорошего объекта», то есть мамы. Как только мама исчезала и няня нежно брала его на руки и обнимала, он начинал спокойно играть с другими детьми. В его восприятии няня переходила из разряда отвергаемых объектов к объектам, доставляющим удовольствие, из-за той нежности, которую она проявляла по отношению к нему. Когда вечером мама возвращалась, мальчик воспринимал маму (покинувшую его) как отвергаемый объект и игнорировал ее присутствие, говоря «Мама плохая». Он запомнил два образа мамы: как покинувшую его и как сигнал, что сейчас он потеряет свой «хороший объект» — няню. Но когда мама возвращалась, брала его на руки и обнимала, его восприятие переключалось, и она снова становилась «хорошей мамой», с которой он радостно уходил домой. Неспособность маленьких детей интегрировать два восприятия (покинутость и удовольствие) как отдельные проявления одного и того же человека является совершенно нормальной для этого возраста. Внутренний мир ребенка еще не достиг уровня организации, необходимого для понимания того, что один и тот же человек может в данный момент доставлять радость, а спустя минуту — огорчение.

Третьим фундаментальным процессом, включающимся по мере созревания Эго, является интеграция. Этот процесс начинается после того, как произошла дифференциация, поскольку он требует от человека понимания своей отдельности от других людей до того, как он сможет соединять их хорошие и плохие стороны в один цельный образ.

Если мы снова обратимся к ранее упоминавшемуся роману Филиппа Рота «Жалоба Портного», мы увидим, что интроективная недостаточность и слабая дифференциация играют главную роль в отношениях между Александром Портным и его матерью. Вся его жизнь полностью подчинена и управляема материнским отвержением его как личности. Не столь важно, чего он достиг в жизни, — этого все равно недостаточно, чтобы добиться одобрения матери, в котором он так нуждается.

Официальный термин, обозначающий недостаток интернализованных позитивных воспоминаний о родителе, звучит как интроективная недостаточность, названный Джеральдом Адлером²⁵ (Adler, 1985), нашим современником и приверженцем теории объектных отношений, ключом к пониманию пограничных расстройств личности. Фейрбейрн давно понял, что родители, постоянно обделяющие своих детей эмоциональной поддержкой, прививают им ощущение пустоты и уязвимости, в итоге не давая им возможности дифференцироваться от так необходимых им родителей. Его подопечные из Эдинбургского приюта если и имели, то лишь смутные воспоминания о поддержке или заботе своих неполноценных родителей, оставаясь, таким образом, без внутренних резервов, которые могли бы поддержать их в самостоятельной жизни. Они вынуждены были держаться поближе к своим источникам питания — как водитель, у которого бензин на исходе, стремится к бензоколонке.

Интроекция является вторым основным процессом развития Эго, который возникает одновременно с дифференциацией и идет параллельно ей, однако, в отличие от дифференциации, этот процесс неочевиден. Хотя интроекция начинается с первых минут жизни, образы и воспоминания, впитываемые ребенком, размыты и слабо поддаются классификации в мозге младенца. Интернализация, категоризация и выделение в отдельный класс воспоминаний о любви и заботе (или о неудовлетворенности и покинутости) — воспоминания, полученные из первого опыта взаимодействия с теми, кто ухаживает за ребенком, — как раз и составляют основу данного процесса развития Эго. Позитивные воспоминания служат движущей силой, позволяющей ребенку физически и эмоционально отделяться от его объектов, а во взрослом возрасте дающей человеку веру в свои силы. Как нам уже известно, объектом называется любая личность за пределами себя самого. Воспоминания о внешних объектах могут интернализоваться (впитываться) или интроецироватъся (перениматься), когда ребенок обретает способность удерживать в памяти характеристики своих родителей, даже если они в данный момент не рядом с ним. Эти интер-нализованные объекты составляются из пакетов или групп эмоционально схожих воспоминаний о событиях, которые в действительности происходили между ребенком и родителем. Например, из воспоминаний о том, как мама ухаживает за ним, ребенок группирует единый внутренний образ «хорошей мамы». По мере развития ребенка эти образы становятся все более детализированными, их можно извлекать из сознания по мере надобности.

Здравомыслящая мать понимает, что, поддерживая первые достижения своего ребенка, она прокладывает путь к достижению ребенком полной независимости. Как ни печально, но многим матерям подсознательно не удается смириться с нарастающим отделением ребенка по мере его развития, потому что их любовь к ребенку помогала им компенсировать пустоту собственного Я. У большинства из них за плечами печальный детский опыт не сложившихся отношений с собственными родителями, да и отношения во взрослом возрасте вряд ли можно назвать удачными. Их тесная связь с детьми — основа всей эмоциональной жизни. Такие незрелые родители воспринимают весь мир как крайне враждебную среду, и своих детей они считают единственными людьми, от которых можно ожидать любви и заботы. Некоторые матери признавались, что завели детей с единственной целью — удовлетворить собственную потребность быть любимыми. Парадоксально, что мотивацией к материнству для этих взрослых женщин стала их неудовлетворенная, но до сих пор очень острая детская потребность в ласке, и не нашлось никакого более подходящего решения этой проблемы, как обзавестись собственным младенцем. Ребенок, которому выпало несчастье родиться у таких родителей, обречен исполнять роль «зрителя-пленника» (captive audience), призванного возместить своей матери всю ту любовь, которая не досталась ей от собственных родителей.

Само по себе взросление не гарантирует возрастание дифференциации, и многие люди, дожив до взрослых лет, продолжают слабо дифференцировать себя от родителей или других людей. Взрослые, которым в детстве не удалось дифференцироваться от своих матерей, и во взрослом возрасте не могут действовать самостоятельно, или же, будучи вынужденными проявлять самостоятельность, чувствуют себя крайне неуверенно. Следующий пример иллюстрирует острый недостаток дифференциации у 37-летних близнецов: Грета и Фреда Чейпин — однояйцовые близнецы, которые в 37 лет одинаково одеваются, ходят в ногу, вместе принимают двухчасовую ванну и часто разговаривают друг с другом, а иногда ругаются в унисон. Если же им приходится расстаться даже на мгновение, они начинают вопить и причитать. <…> На сестрах Чейпин — одинаковые серые пальто, но изначально пуговицы на одном были зеленого цвета, на другом — серого. Срезав по две пуговицы с каждого пальто, они перешили их на другое, таким образом, на каждом пальто теперь две зеленые и две серые пуговицы. Социальный работник, обслуживающий их, однажды принес им два куска мыла разных цветов, и они расплакались. Потом они разрезали мыло пополам, так, чтобы у каждой было две одинаковые половинки (Leo, 1981:45).

Перед тем, как обратиться к двум другим процессам, участвующим в развитии Эго, интроекции и интеграции, я бы хотел рассказать об исследовании процесса дифференциации, проведенном с позиций Эго-психологии Маргарет Малер²² и ее коллегами, Ф. Пайном и А. Бергман, в 1975 году. Модель, разработанная Малер, основана на лабораторных наблюдениях, что делает ее скорее эмпирической, чем чисто теоретической. Предложенные ею этапы психологической индивидуации используются как модель развития Эго в большинстве теорий объектных отношений. Малер и ее коллеги тщательно изучили матерей и их младенцев и подготовили ряд описаний нормальных этапов, через которые проходит ребенок в период дифференциации.

Мы рассматриваем дифференциацию самой первой, потому что она является первым из трех процессов, который можно наблюдать у развивающегося ребенка. Интроекция происходит в то же самое время; но ее невозможно заметить на начальных этапах жизни. Концепция дифференциации, на самом деле, имеет два тесно связанных значения: дифференциация себя от других людей и дифференциация внутри себя самого. Дифференциация себя от других определяется как способность человека ощущать себя существующим и действующим отдельно от окружающих. В этом значении дифференциация обозначает осознание младенцем себя и своей матери как отдельных сущностей. Возникает вопрос: в чем же сложность такого восприятия? Но, как мы убедимся, многим так и не удается постичь эту фундаментальную разницу.

Психология Эго, как я уже говорил, приходится двоюродной сестрой теории объектных отношений, эволюционировавшей из работ Анны Фрейд, одной из первых обратившей внимание на роль Эго в развитии ребенка. От теории объектных отношений ее отличает то, что источником энергии для личности все-таки считается Ид.

В этой главе я хочу рассмотреть развитие структуры человеческого Эго. Материал, представленный в этой главе, не связан непосредственно с работами Фейрбейрна, он собран из двух смежных научных областей: Эго-психологии, являющейся подразделом психоаналитического направления, концентрирующегося на развитии способностей детского Эго, и теории привязанности, берущей свое начало в работах Джона Боулби¹⁸. Теория привязанности уходит корнями в этологию, изучение поведения человека и животных в естественной среде. Боулби вдохновили труды Конрада Лоренца¹⁹, наблюдавшего, как у гусят формируется сильная связь с матерью-гусыней, хотя она никогда не занимается их кормлением. С рождения гусята сами находят себе еду, следовательно, их отношения с матерью нельзя объяснить удовлетворением потребностей (кормлением). Боулби рассматривал связь между ребенком и родителями в человеческом обществе с позиции свободной от теорий этологии, и в результате разработал модель, известную как теория привязанности. Психология Эго будет использоваться в этой главе наравне с теорией привязанности, поскольку они удачно дополняют друг друга, по-своему интерпретируя различные аспекты отношений между матерью и ребенком.