Pro-Psixology.ru

 Хотя существуют индивидуальные различия гипнотической внушаемости, мы уже отмечали ранее, что усиление внушаемости для большинства участников невелико. Человек, который без наведения отвечает на 6 из 12 внушений (12 — это число внушений, которое чаще всего используется в шкалах гипнотической восприимчивости), после наведения мог бы ответить на 7 внушений. И более того, корреляция между гипнотической и негипнотической внушаемостью достаточно высока, что указывает на то, что измеряется именно внушаемость, а не гипнабельность (Kirsch & Braffman, 2001).

 Как мы уже отмечали во второй главе, ожидание — это один из немногих устойчивых коррелятов гипнабельности (Kirsch & Council, 1992; Kirsch, Silva, Comey, & Reed, 1995). Большинство корреляций между ожиданием и внушаемостью умеренны, объясняя приблизительно 10%-ный разброс ответов. Однако некоторые исследования сообщают о существенно более высоких корреляциях. Очень высокие корреляции между гипнотической внушаемостью и ожиданиями получены при измерении внушаемости наяву или при оценке ожиданий после гипнотического наведения (но перед проведением тестовых внушений). Но корреляция все же не устанавливает причинной связи. Возможно, что ожидание является сопутствующим феноменом, а вовсе не причиной восприимчивости. Более убедительное доказательство причинной связи было представлено исследованиями, показавшими, что ответы участников меняются в зависимости от действий экспериментатора, который манипулировал ожиданиями участников относительно уровня их внушаемости. Было показано (Kirsch, Council & Mobayed, 1987), что измененные ожидания могут лучше объяснить разброс в последующей гипнотической внушаемости, чем характерная гипнабельность (т.е. исходная восприимчивость до манипуляции).

 Рассмотрим ряд процедур, которые исторически использовались для гипнотического наведения: звуки восточных гонгов, вспышки яркого света, надавливание рукой на голову участника и более обычное — расслабление. Из обзора разнообразных техник наведения становится ясно, что их единственный общий компонент — это название «гипноз». Когда эффект применения лекарственного препарата не зависит от его специфических ингредиентов (то есть, когда инертное вещество производит тот же самый эффект), препарат считается плацебо. Аналогичным образом гипнотическое наведение должно быть манипуляцией ожиданием, похожей на плацебо, потому что эффект наведения на внушаемость не зависит от какого-либо конкретного компонента или ингредиента.

То, что гипноз похож на расслабление и на работу с мысленными образами, иногда вызывает беспокойство у терапевтов, размышляющих об этом впервые. Действительно, значительная часть исследований (см. Edmonston, 1991) указывает, что расслабившиеся участники экспериментов являются в целом столь же внушаемыми, как люди, которых подвергли гипнозу, и что их субъективные переживания во время гипноза и после него тоже подобны (Meyer & Lynn, 2005). Поэтому неудивительно, что некоторые клиницисты спрашивают, могут ли они гипнотизировать своих пациентов все время без их ведома, и обеспокоены тем, этично ли это. Другие, напротив, беспокоятся и удивляются — не является ли процедура гипноза обманом.

 Вооружившись этой информацией, терапевт может предоставить пациенту, который, например, хочет вылечиться от страха публичного выступления, следующий выбор: существуют две процедуры, которые мы можем использовать, чтобы помочь вам избавиться от страха. Одна из них — это гипноз. Вопреки тому, что вы узнали из кинофильмов и телешоу, гипноз не такой таинственный. Он просто обращает фокус вашего внимания внутрь себя, так, чтобы вы могли полностью использовать свои способности к воображению. Чтобы использовать гипноз, вам не надо входить ни в какой транс, и вы будете полностью управлять самим собой. Я расскажу вам о гипнозе гораздо больше, если мы решим его использовать. Мы могли бы использовать гипноз здесь в офисе, и я научил бы вас пользоваться самогипнозом дома. Я также научил бы вас использовать навыки самогипноза во время вашего реального выступления, которое вы планируете.

 Безотказные внушения основаны на принципе, что во время терапии человеку важно испытывать положительную обратную связь. Возникновение положительной обратной связи можно облегчить, если в начале курса лечения создать у пациента ожидание того, что улучшение начнется с малых, постепенных изменений. Как правило, прогресс в лечении и степень включения в гипноз в этом отношении не связаны линейно.

 Говоря людям, что гипноз является нормальным состоянием сосредоточенного внимания, а не резко измененным состоянием сознания, в котором поведение субъекта контролируется гипнотизером, мы предоставляем им информацию, которая не согласуется с мнением о гипнозе, часто представленным в СМИ. По этой причине некоторые пациенты не могут ее полностью принять. Полезная стратегия для того, чтобы заново выстроить более точное представление о гипнозе, состоит в том, чтобы предоставить пациентам гипнозоподобный опыт прежде, чем наводить гипноз.

 Помимо разоблачения мифов и неверных представлений пациентам предоставляют информацию, помогающую им испытать внушаемые эффекты. Кроме облегчения их опасений, такого рода информация предназначена для того, чтобы добиться активного сотрудничества пациентов. Пациентам говорят, что гипноз — это то, что они делают сами, а не то, что сделано им, и что гипнотические внушения ощущаются более ярко, когда люди активно представляют себе их возникновение.

 Преднастройка относится к активации или изменению доступности понятия с помощью заранее вызванного представления этого или близко связанного с ним понятия (см. Reason, 1992). Беседуя с пациентами до начала гипноза о различных негипнотических опытах расслабления, которыми они пользовались в прошлом, — о таких, как прослушивание успокаивающей музыки или наблюдение за плеском волн на берегу, — и попросив пациентов пофантазировать о том, что бы они хотели испытать во время предстоящей сессии гипноза, терапевт может с подачи пациентов создать полезные внушения и преднастроитъ последующие гипнотические ответы.

 Хотя у некоторых пациентов уже был непосредственный опыт гипноза, другие приходят на терапию без всякого предыдущего опыта. Прежде чем начинать гипноз, важно убрать неверные представления, которые могли быть получены пациентом из средств массовой информации (СМИ). Как мы отмечали ранее, многие люди полагают, что гипноз — это нечто, что делают с ними, а не то, что они делают сами. Они думают, что загипнотизированные люди теряют контроль над собой и их можно заставить сделать или сказать все, что захочет гипнотизер. Они полагают, что будут чувствовать себя совершенно иначе — как если бы они приняли мощный наркотик, и, возможно, опасаются, что не смогут выйти из этого измененного состояния. Некоторые считают, что люди после гипноза не способны вспомнить, что с ними происходило. Реже встречаются неверные представления о том, что загипнотизировать можно только слабовольных людей или что гипноз может ослабить силу воли человека.

 В самом начале важно определить, был ли у пациента раньше гипнотический опыт. Он мог быть прямым или опосредованным. Опосредованные переживания, полученные при наблюдении за гипнотическим сеансом или из рассказов своих друзей об их опыте, могут служить источником информации или дезинформации о гипнозе. Нужно полностью исследовать характер переживаний и представлений о гипнозе, полученных пациентом из этих источников. 

 Хорват и Веди (Horvath and Bedi, 2002) после всестороннего обзора литературы по терапевтическому альянсу пришли к выводу, что установление сильного альянса на ранних этапах терапии является решающим для успеха всей терапии. Вампольд (Wampold, 2001) пошел еще дальше, заявив, что альянс объясняет наибольшую часть систематического разброса терапевтических результатов. Значительные данные свидетельствуют о том, что раппорт также важен для оптимизации гипнотической восприимчивости (Frauman & Lynn, 1985; Gfeller, Lynn, & Pribble, 1987; Lynn, Weekes, et al., 1991).

 Полезно представлять гипнотическое вмешательство состоящим из трех составляющих —подготовки, наведения и применения, хотя на практике разделительная линия между этими фазами может бытьнеразличима. Клиницисты часто уделяют значительное внимание последним двум задачам.

 ПОДГОТОВКА ПАЦИЕНТА И УЛУЧШЕНИЕ РЕЗУЛЬТАТОВ ТЕРАПИИ

Когда эффект таблетки зависит от ее психологического смысла, а не от определенных ингредиентов, в ней содержащихся, это называется эффектом плацебо. Способность плацебо вызывать важные терапевтические изменения была не известна до 1950-х годов, когда плацебо-контролируемое исследование показало, что многие лекарства — и даже некоторые хирургические процедуры — на самом деле плацебо (Beecher, 1955). С тех пор было обнаружено, что плацебо может влиять на ощущение боли, тревоги, депрессии, на сексуальное возбуждение, артериальное давление, частоту сердечных сокращений, бронхоспазм, температуру кожи, контактный дерматит и стенокардию (Kirsch, 1990). Было даже сообщение об успешном применении плацебо в лечении рака (Klopfer, 1957).

 Поскольку гипноз — это дополнение к терапии, а не вид лечения, его нельзя рассматривать как волшебное средство для решения проблем, с которыми врач не способен справиться без него. Обычное эмпирическое правило заключается в следующем: не лечите никаких состояний с помощью гипноза, если вы не можете вылечить их без него. И при этом врач не должен браться за лечение расстройства при помощи гипноза или без него, — если оно выходит за рамки его обучения, квалификации или компетенции. Подобные попытки неэтичны.

 Хотя гипноз можно использовать в качестве дополнения почти ко всем психотерапевтическим процедурам, его эффективность при решении отдельных проблем была доказана опытным путем. Было показано, что гипноз особенно полезен в психотерапии боли, курения, тревожных расстройств, а также в психотерапии вызванных стрессом расстройств и заболеваний (напр., гипертония, язва), кожных болезней, астмы, ожирения и нарушений пищевого поведения (Holroyd, 1996; Kirsch, Montgomery, & Sapirstein, 1995; Lynn et al., 2000; Wadden & Anderton, 1982). В последующих главах мы обсудим, как гипноз может выступать катализатором — при терапии этих расстройств и состояний, а так же при терапии посттравматического стрессового расстройства и депрессии. Хотя в этой книге мы нигде подробно не обсуждаем конверсионные и диссоциативные расстройства, на самом деле они заслуживают упоминания. Конверсионные и диссоциативные расстройства — эти диагнозы могут быть поставлены пациентам с такими симптомами, как психогенные параличи, непроизвольные движения, временная амнезия, галлюцинации различных сенсорных модальностей, отсутствие чувствительности разных частей тела, и с временным убеждением, что «я — это кто-то другой». Некоторые из этих симптомов также являются реакциями, которыми традиционно измеряют уровень гипнотической внушаемости (например, Weitzenhoffer & Hilgard, 1962). Другие наблюдаются во время гипнотических демонстраций, проводимых эстрадными гипнотизерами.

 Терапевтические объяснения важны, потому что они обеспечивают основу для ожиданий результата лечения. Исследование указывает, что идентичные процедуры лечения могут приводить к резко отличающимся результатам — в зависимости от понимания процедуры пациентами (напр., Southworth & Kirsch, 1988). Эффективный клиницист предоставит пациенту убедительное объяснение и затем удостоверится в том, что пациент его объяснение принял. Процесс объяснения можно существенно облегчить, если при формулировании учитывать опыт и мировоззрение пациента. Конкретное лечение можно объяснять по-разному, но пациент скорее всего примет то объяснение, которое совместимо с его собственными убеждениями. Чтобы помочь пациенту сделать осознанный выбор, гипнотерапевт должен удостовериться, что пациент кое-что знает о гипнозе и его эффектах. Терапевт может опираться на значительный объем знаний о гипнотических явлениях, накопленный в течение более чем полувека тщательных исследований.

 Одно из самых удивительных открытий, сделанных исследователями гипноза, заключается в следующем — все, что можно испытать под гипнозом, можно испытать и без него (Т.Х. Barber, 1969; Hilgard, 1965). Это касается даже самых потрясающих гипнотических реакций, таких как позитивные и негативные галлюцинации. И наоборот, все, что можно сделать без гипноза, можно сделать и в условиях гипноза. Учитывая эти предпосылки, каким образом можно решить, стоит ли увеличивать вмешательство, устанавливая гипнотический контекст? Некоторые пациенты сами обращаются за терапией в надежде получить гипноз или их направляют другие врачи, — и как только специалист приобретает репутацию гипнотерапевта, последнее начинает происходить все чаще. Такие пациенты почти всегда положительно относятся к гипнозу и испытывают позитивные ожидания, что делает их хорошими кандидатами на гипнотическое вмешательство. Опасность в подобных случаях состоит в том, что ожидания пациентов могут быть слишком позитивными. Они могут думать о гипнозе, как о мощной процедуре, которая будет за них работать, в то время как с их стороны потребуется лишь небольшое усилие. Конечно, такая установка — это провал, и гипнотическое лечение не должно начинаться без предварительного просвещения пациента относительно истинной природы гипноза.